Бен и Мариэль - Ксения Леонтьева

Когда дети побежали, довольные, навстречу уличным забавам и приключениям, миссис Кинди поинтересовалась, какой эффект произвел на сестру новый друг дочки.

– Весьма недурно, Линда. Хотя, признаться, я обычно против, когда дружат дети из разных социальных слоев, но, похоже, он не такой уж и бедный, как я сначала подумала. Ему купили велосипед, как только он попросил. Я вижу, что у него доброе сердце, а это дорогого стоит. Он не обидит Мариэль, поэтому пусть играют вместе.

– Да, очень славный мальчик. А какой красавчик!

– Испанская кровь.

– Это-то тебя и волнует?

– Линда, пока они дети, волноваться не о чем, не будем же мы воспринимать его как жениха!

Миссис Кинди рассмеялась, и вместе они побрели пить кофе на веранду. А Бен и Мариэль уже шагали по дороге, взявшись за руки. Бенджамин чувствовал, что должен защищать свою подружку, потому взял на себя главенствующую роль, впрочем, Маковке даже нравилось чувствовать себя под его защитой, ощущать его заботу. Он никогда не дразнил и не обижал никого из девочек, не то что другие мальчишки, и рядом с ним никто себе не позволял этого. Бен сказал Мариэль, что, если она только пожелает, он примет ее в тайное общество, состоящее из него самого и еще двух его товарищей. По вечерам они ходят на пирс, рассказывают страшные истории, наблюдают за таинственным домом с привидением, ищут сокровища и делают еще много всяких интересных вещей, о которых не положено знать другим ребятам. Мариэль безумно обрадовалась, что ей, девчонке, можно вступить к ним в компанию. Это было верхом почета даже для мальчиков, куда уж там хотя бы помечтать девочке – и вдруг ей предлагают такую честь… Бен и Мариэль забрались на пирс, и он показал свой дом, который виднелся на другом берегу реки.

– И тебя отпускают так далеко от дома, Бен?

– Ну а что мне сделается? Да и тут не так далеко, как кажется. На лодке я переплываю реку за несколько минут.

– На лодке?!

– Ну да, это быстрее, чем в повозке или на лошади в объезд.

– Но ведь это так опасно!

– Не очень. Хочешь, я тебя покатаю прямо сейчас?

– Нет, нет, Бен! Я боюсь воды!

– Ты? Боишься? Ха-ха! Ни за что не поверю!

– Но это правда! Я не умею плавать.

– Но ведь плыть будет лодка.

– Нет, я не хочу!

– Ну ладно. Тогда давай просто заберемся в лодку и подождем, пока придут Дэн и Раян.

Так они и сделали. Бенджамин изображал из себя капитана корабля, а Мариэль была юнгой. Старая деревянная лодка, покоившаяся на берегу, тряслась, оттого что Бен раскачивал ее, будто начался шторм, Мариэль – жертва беспощадной стихии – наигранно кричала, размахивая руками. Вдруг Бен забрался ногами на противоположные борта лодки, словно джигит на двух лошадях, и, не рассчитав расстояние, свалился с хохотом на землю. Маковка хотела было кинуться на помощь, забыв об игре, но маленький испанец напомнил ей, что теперь, когда капитан погиб, она должна управлять кораблем, а он теперь превратился в акулу, которая будет нападать. Так они резвились целый час, пока, наконец, не пришли два лучших друга Бена. Они уже были предупреждены, что придет девочка, которая отбила мяч, и ничуть не удивились, однако и скромничать они не стали, увидев эту красавицу рядом. Они подбежали и стали пожимать обе руки Мариэль, что рассмешило ее. Когда Маковка продемонстрировала им, как легко она может попасть из рогатки, которую ей сделал Бен, в жестяную банку, на их удивленных лицах отобразилось уважение. Мариэль поняла, что теперь она будет им как друг, свой человек, и в то же время приятно было сознавать, что с ней, несмотря на эти мальчишеские фокусы и небывалую для девчонки ловкость, все же обращались как с девочкой. Мариэль подумала, что мама незамедлительно заперла бы ее в чулане, увидев, как она проводит время, но здесь было так хорошо, даже лучше, чем играть в дочки-матери, и потому она отгоняла эти мысли. Четверка детей расположилась на пирсе, и сначала мальчики посвятили Мариэль во все условия существования их общества, а уж затем начали вместе разрабатывать план спасения феи, которая попала в ловушку, залетев в дом с привидением.

Бен, обняв всех на прощание, ловко забрался в лодку, и, заскользив веслом по воде, взял курс на другой берег. Остальные тоже отправились по домам: Раян и Дэн зашагали небрежно, а Мариэль побежала что было сил, молясь, как бы не опоздать к условленному сроку. К несчастью, она опоздала, но Кассандра натворила какую-то глупость, и миссис О′Бэйл даже не заметила провинности младшей дочери.

С тех пор каждый божий день Бен и Мариэль вместе гуляли, часами сидели в лодке, наблюдая за бабочками и стрекозами, жевали слюду, кормили чаек у реки. После обеда к ним присоединялись Раян и Дэн, вместе они прокладывали путь к старому дому, затем играли в футбол, причем Маковка была не просто судьей или зрителем, а равноправным игроком. Частенько они собирались на площади, где играло много ребят из города, каждый день приходили новенькие, но Бен всех знал, – столько друзей было у него! И все любили его, поклонялись, как Богу. Это и неудивительно, ведь он всегда выдумывал различные веселые игры – как и Маковка среди девочек, сеял вокруг приключения; защищал слабых; ласково относился ко всем. Ребята чувствовали в нем независимость. Да, дитя свободы – он был героем Голуэя. Когда Бену приходила пора отправляться домой, все тоже расходились, однако обычно он уходил последним, потому что ему разрешалось гулять до самого заката солнца. Он вырос в бедной семье, а был самым первым джентльменом: когда незаметно темнело, Бен сначала провожал Маковку, а уж потом бежал к лодке. Как быстро проходил день, как не хотелось Мариэль расставаться с другом, но наутро они встречались снова.

Однажды, когда Бен и Мариэль по обыкновению сидели вдвоем в старой лодке, Маковка спросила:

– Бен, а что ты будешь делать, когда я уеду?

Юный испанец и сам частенько задумывался над этим вопросом, но выхода из положения так и не нашел. Ему не хотелось думать, что такой черный день рано или поздно настанет.

– Ну, я буду приезжать к тебе на велосипеде.

– Но ведь чтобы добраться до Бэнчизы, нужно будет крутить педали полдня!

– Я бы крутил педали хоть столько, пока у меня борода бы не выросла, лишь бы увидеть тебя!

У Мариэль застыли в глазах слезинки, словно хрустальные звездочки.

– Ты женишься на мне, когда мы вырастем? – спрашивала Мариэль.

– Да! Если ты останешься такой же красивой! – Бен погладил ее по волнистым волосам.

– А если я стану некрасивой-пренекрасивой, как уродливая ведьма?

– Ну, тогда я отрежу себе уши и нос, и мы будем двумя уродами.

И они, представив это, расхохотались.

Теперь все ребята в городе знали, что Мариэль – не просто подружка Бена, но что у них амур-тужур. Их называли женихом и невестой, кто-то смеялся и пытался их дразнить, но юные влюбленные лишь обаятельно улыбались беззубыми ртами.

Так прошел месяц – месяц беспечной радости, ничем не омраченной, месяц счастья! Уплетая индейку в сливочном соусе, Мариэль услышала вдруг то, что злым ураганом, сквозняком вымело у нее радость с души.

– Завтра утром мы уезжаем, – проговорила миссис О′Бэйл, обращаясь к дочкам.

Первой очнулась Кассандра, которой тоже нравилось пребывание в Голуэе, несмотря на многочисленные запреты. Здесь есть и театр, куда ее отпускают и который так полюбился ей, новые подружки, с которыми каждый вечер они устраивали посиделки, галантные кавалеры, среди которых появились ухажеры за своенравной шатенкой, вечеринки – всего этого в Бэнчизе нет, там самым приятным было чтение книги, а вообще полдня приходится работать на ферме.

– Мама, но у нас еще целый месяц каникул! Мы уезжаем слишком рано!

– Хватит, – отрезала миссис О′Бэйл, – тебе лишь бы развлекаться, а подумать о том, что папа и брат работают за нас всех, не жалея сил, словно чернорабочие, тебе совести не хватает?! Мы проведали тетю Линду, отдохнули – и довольно. Пора вернуться к своему укладу. Мариэль еще может погулять сегодня до ужина, а ты, Касси, пойдешь со мной в магазин, а то знаю тебя: убежишь и не вернешься к утру!

– Я могу убежать ночью, пока все спят! – отразила атаку строптивая Кассандра.

– В таком случае придется привязать тебя цепью, спасибо за предупреждение.

Касси взревела внутри себя, но снисходительно улыбнулась, как хорошая актриса. Несмотря на то что поступали не по ней, Кассандра почувствовала себя победительницей, ведь миссис О′Бэйл полагала, что самообладанию ее старшей дочке не научиться никогда, и вот – ее первый успех.

– А-а-а, – протянула миссис О′Бэйл, – местные девчонки уже научили тебя всяким фокусам, да? Смотри, Касси, с огнем не шутят, даже если ты той же природы.

Мариэль провела остатки бесценного дня, стараясь не думать о том, что скоро придется уезжать, но Бен, который принял новость довольно болезненно, хоть и стараясь казаться веселым, был все же опечален, и смех получался каким-то натянутым. Вместо футбола Бен и Мариэль отправились на озеро. Болтая свешенными с пирса ногами в прохладной воде, они молчали, и даже слюда казалась Бену менее вкусной, чем обычно. Он думал о том, что нескоро Мариэль приедет сюда снова, возможно, даже не следующим летом, и каждый месяц она будет вспоминать его все реже и реже. Его образ затянется туманом, а вскоре и вовсе сотрется. А он никогда не забудет ее волшебных глаз цвета морской волны, то голубых, то зеленых, светившихся добром, глаз, в которых отражалась сама душа, не забудет ее звонкого смеха, медно-каштановых длинных волос и как пахло от нее маками – то ли потому, что она так часто твердила о них, вспоминая свое любимое поле, то ли потому, что впитала их запах навеки. Странно, но Мариэль думала так же: она уедет в свою тихую Бэнчизу и будет жить воспоминаниями, а здесь, где все так любят и дорожат Беном, он вскоре забудет ее, возьмет новую девочку к себе в шайку и так же будет сидеть с ней в лодке, выдумывая бесконечные названия звезд, и жевать слюду. Как несправедливы друг к другу были они оба! Вдруг почувствовав это, встретившись настороженно глядящими глазами, они в одно мгновенье кинулись друг к другу в объятия. Бенджамин в горячих чувствах поцеловал Маковку в щечку, да так смутился, что ему пришлось соврать, будто он увидел большую рыбину. Вскоре к ним присоединились Раян и Дэн, и у ребят состоялось последнее собрание в полном составе. Эти двое подарили Маковке на память по веточке вереска, которые позже она засушила и вложила в любимую книжку, а Бенджамин протянул недоуменной Мариэль веревочку.