История Рима от основания Города - Тит Ливий

10. (1) Так шли дела на Геллеспонте. Тем временем начальник Антиохова флота Поликсенид, сам изгнанник-родосец, узнал, что с его родины отплыл флот соотечественников (2) и что начальник родосского флота Павсистрат, держа речь перед сходкой, говорил о нем презрительно и свысока; Поликсенид, уязвленный ревностью, дни и ночи думал только о том, как бы делом опровергнуть бахвальство соперника. (3) Он посылает к Павсистрату человека, им обоим знакомого, сказать, что Поликсенид, если ему позволят, может оказать большую услугу и Павсистрату, и отечеству, а за это хочет, чтобы Павсистрат добился его возвращения. (4) Когда тот в изумлении стал расспрашивать, каким образом это могло бы произойти, посредник взял с него слово либо действовать вместе, либо сохранить разговор в тайне. (5) Далее он сказал, что Поликсенид готов выдать Павсистрату весь царский флот или большую его часть; а цена за эту услугу одна – право вернуться в отечество. (6) Предложение было столь захватывающим, что Павсистрат не решался ни поверить сказанному, ни пренебречь им. Он отправился к Панорму, что в амосских владениях33, и задержался там, чтобы проверить это дело. (7) Стали посылать туда и сюда гонцов, и Павсистрат обрел уверенность лишь после того, как Поликсенид в присутствии его гонца собственноручно написал, что исполнит обещанное, запечатал письмо своей печатью и отправил.

(8) Павсистрат уверился в том, что таким залогом предатель связал себя окончательно: ни один человек, живший под властью царя, не стал бы давать такие улики против самого себя, да еще и засвидетельствованные собственноручно. (9) Затем составлен был замысел мнимого предательства. Поликсенид обещал оставить все военные приготовления; у флота не будет в достатке ни гребцов, ни моряков; (10) некоторые суда он вытащит на берег будто бы для починки, другие отпустит в соседние гавани и лишь несколько станет держать в открытом море у входа в Эфесскую гавань, чтобы, если потребуется, выставить их для сражения. (11) Услышав, что Поликсенид намерен оставить флот непригодным для боя, Павсистрат немедленно последовал его примеру: часть кораблей он отправил в Галикарнасс за продовольствием, часть в город Самос34, а сам остался в Панорме, чтоб быть готовым, когда предатель сделает ему знак нападать. (12) Поликсенид еще усугублял его заблуждение притворными действиями: вытащив на берег некоторые корабли, он стал чинить причалы, будто бы собираясь убрать и другие; гребцов с зимних квартир он не увел в Эфес, но тайно собрал в Магнесии35.

11. (1) Случайно на Самосе был задержан какой-то воин Антиоха, прибывший туда по частному делу; принятый за соглядатая, он был отправлен в Панорм к начальнику флота. (2) Когда тот спросил, что делается в Эфесе, этот человек, то ли от страха, то ли предавая своих, открыл ему все: (3) что в гавани стоит в полной готовности флот, что все гребцы посланы в Магнесию, что лишь очень немногие суда вытащены на берег и с них убраны снасти; что никогда еще флот не готовился к войне с большим тщанием. (4) Но Павсистрат выслушал это с недоверием – душа его была ослеплена заблуждением и пустой надеждой.

Когда все приготовления были завершены, Поликсенид ночью вызвал гребцов из Магнесии, тайком спустил на воду суда, находившиеся на берегу. Дневным временем он не воспользовался – не столько из-за приготовлений, сколько для того, чтобы отправление флота прошло незамеченным. (5) Тронувшись после захода солнца с семьюдесятью палубными судами, он при встречном ветре еще до рассвета прибыл в гавань Пигелы36. Там он все по той же причине переждал день, а ночью переправился на ближайшее побережье Самоса. (6) Некоему Никандру, начальнику пиратов, он велел с пятью палубными кораблями идти к Палинуру и оттуда провести воинов напрямик по полям к Панорму, в тыл неприятеля. А тем временем сам Поликсенид разделил свой флот, чтобы с той и другой стороны удерживать вход в гавань, и устремился к Панорму. (7) Павсистрат сперва немного растерялся от неожиданности, но вскоре этот старый воин взял себя в руки, – сочтя, что врага удобнее будет сдерживать с суши, чем с моря, он двумя отрядами повел воинов к мысам, (8) которые, вдаваясь в море наподобие рогов, образуют бухту. Он намеревался оттеснить неприятеля, с двух сторон забросав его дротиками. Но показавшийся с суши Никандр заставил его вдруг сменить замысел: всем приказано было взойти на корабли. (9) Тогда-то и возникла ужасная суматоха – и среди воинов, и среди матросов. Увидев себя окруженными сразу и с суши, и с моря, все в страхе бросились на корабли. (10) Павсистрат видел только один путь к спасению: попробовать силой пробиться из гавани и вырваться в открытое море. Убедившись, что все взошли на борт, командующий приказал остальным следовать за собой и, налегая на весла, понесся к выходу из гавани. (11) Когда его корабль уже миновал проход, он был окружен тремя квинкверемами во главе с Поликсенидом. Корабль, пронзенный рострами, стал тонуть; его защитники были засыпаны дротиками. Среди них погиб и храбро сражавшийся Павсистрат. (12) Из прочих судов одни были застигнуты уже вне гавани, другие еще внутри, а некоторые захвачены были Никандром при самом отплытии. (13) Лишь пять родосских кораблей с двумя косскими спаслись. Они проложили себе дорогу среди стеснившихся кораблей, распугивая их сверканием пламени: к носу каждого корабля спереди было приделано по два багра, а на них стояли железные жаровни, на которых полыхал огонь37. (14) Недалеко от Самоса спасшиеся родосские корабли встретились с триремами из Эритр, шедшими на помощь родосцам, – и те повернули в сторону Геллеспонта, к римлянам. (15) Тогда же Селевком была взята выданная предателями Фокея – караульные оставили открытыми одни из ворот. От страха перешли на его сторону также Кима и некоторые другие города этого побережья.

12. (1) Пока все это происходило в Эолиде, Абидос в течение нескольких дней выдерживал осаду. Стены охранял царский гарнизон. (2) Когда уже все измучились, его начальник позволил, чтобы должностные лица города вступили с Ливием в переговоры об условиях сдачи. Все задерживалось из-за того, что никак не могли договориться, с оружием или без будут отпущены царские воины. (3) Пока о том спорили, явился гонец с вестью о гибели родосского флота. (4) Дело было выпущено из рук: опасаясь, как бы Поликсенид, одушевленный таким успехом, не напал на флот в Канах, Ливий немедленно снял с Абидоса осаду и с Геллеспонта охрану, а также увел корабли, вытащенные на берег в Канах. Эвмен тоже ушел в Элею. (5) Ливий со всем флотом, к которому присоединились две митиленские триремы, двинулся к Фокее. Узнав, что она занята сильным царским гарнизоном, а невдалеке стоит лагерем Селевк, Ливий опустошил побережье, (6) спешно погрузил добычу, особенно пленных, на корабли и, дождавшись Эвмена, который следовал за ним с флотом, сразу пустился к Самосу. (7) Родосцы, получив первые вести о поражении, были охвачены сразу и страхом, и глубокой скорбью: ведь, кроме погибших судов и воинов, они потеряли весь цвет, всю силу своей молодежи. (8) Многие знатные люди отправились в тот поход, завороженные, помимо прочего, самой личностью Павсистрата, который заслуженно пользовался среди своих величайшим уважением. Но скорбь обернулась гневом, стоило им узнать, что их взяли обманом и, самое главное, обманул их согражданин. (9) Они тотчас же снарядили десять кораблей, а несколько дней спустя – еще десять; во главе их всех был поставлен Эвдам. Этот далеко уступал Павсистрату воинскими доблестями, но родосцы сочли, что он будет более осторожным командующим уж хотя бы по недостатку храбрости. (10) Римляне и царь Эвмен сначала поставили флот у Эритр. Переночевав там, они на другой день достигли мыса Корик. (11) Затем, спеша переправиться к ближайшему самосскому берегу и не дождавшись восхода солнца, по которому кормчие могли бы увидеть состояние неба, они, не разобравшись в погоде, вышли в море. (12) На половине пути ветер, сменившись, задул с севера, на море поднялось волнение, и корабли расшвыряло.

13. (1) А Поликсенид, догадавшись, что враги устремятся к Самосу на соединение с родосским флотом, отплыл из Эфеса и сначала остановился у Мионнеса38. Оттуда он переправился к острову, называемому Макрис; здесь он рассчитывал при прохождении неприятельского флота нападать на выбившиеся из строя корабли или, если посчастливится, на идущие позади. (2) Завидев флот врага, рассеянный бурей, он сначала решил, что настал момент для удара, но ветер крепчал, буря становилась все сильнее, и приблизиться к противнику стало невозможно. (3) Убедившись в этом, Поликсенид переправился к острову Эфалии, чтобы назавтра напасть на корабли, которые из открытого моря будут стремиться к Самосу. (4) Ничтожная часть римлян достигла опустевшей самосской гавани с первыми сумерками, а остальной флот всю ночь боролся с бурей в открытом море и добрался до гавани лишь наутро. (5) Узнав там от поселян, что вражеские корабли стоят у Эфалии, римляне стали совещаться, следует ли завязать сражение немедленно или надо дождаться родосского флота. (6) Решив отсрочить битву, они вернулись к Корику, откуда и пришли. Поликсенид также возвратился в Эфес, тщетно простояв у Эфалии. Тогда, убедившись, что море свободно от неприятеля, римские корабли пришли к Самосу. (7) Туда же через несколько дней прибыл и родосский флот. Чтобы всем стало ясно, что за ним только и была задержка, они тотчас двинулись на Эфес с целью либо завязать морское сражение, либо, если неприятель уклонится от битвы, заставить его обнаружить свой страх, что могло бы сильно повлиять на настроение в городах. (8) Перед входом в гавань они развернулись и стали боевым строем. Но никто им навстречу не выступил, и тогда флот разделился: часть его стала на якорь в открытом море, у входа в бухту, а с других кораблей воины высадились на сушу. (9) Они на большом пространстве опустошили поля, собрали огромную добычу, но когда приблизились к городским стенам, против них предпринял вылазку Андроник Македонянин, состоявший в гарнизоне Эфеса; он отнял у них большую часть добычи и гнал их вплоть до моря и кораблей. (10) На другой день римляне устроили на полпути к городу засады и двинулись туда строем, дабы выманить Македонянина за пределы стен. Но тот, заподозрив неладное, удержался от вылазки, и они вернулись на корабли. (11) Так как неприятель избегал сражения и на суше, и на море, флот вернулся на Самос, откуда пришел. Оттуда претор послал две союзнические италийские и две родосские триремы во главе с родосцем Эпикратом для охраны Кефалленского пролива. Лакедемонянин Гибрист, разбойничая с кефалленийской молодежью, сделал его небезопасным, (12) и море оказалось закрытым для подвоза из Италии.