Забирая жизни. Трилогия (СИ) - Бец Вячеслав

– «Анархисты», – ответил Андрей, уже открыв дверь «Тигра» и, подумав секунду, добавил. – Буду рад, если встретимся.

Махнув рукой Панкратову, он сел в машину. «Тигр» неторопливо покатился по мосту, сделав остановку на другой стороне, где Андрей заметил солдата, которого Черенко сбросил в воду. Романов счёл необходимым извиниться перед бойцом, всё же тот выполнял свою работу и ни в чём не был виноват. Бойцы встретили Андрея неприязненно, помня прошлые события и опасаясь его, но после того, как он принёс извинения, их хмурые лица сменились удивлением. Такой жест поразил солдат и в итоге они расстались с Андреем очень тепло.

Свернув за мостом на другую дорогу, «Тигр» покатился вдоль железнодорожной колеи, объезжая посёлок – так было намного быстрее, чем искать дорогу среди развалин и воронок. Штаб Нигматулина располагался на опушке леса на другом краю посёлка, и Андрей, поглощённый размышлениями о том, как себя вести с майором, не сразу услышал за шумом двигателя то, что расслышал опытный Корнеев.

– Игорь, тормози! – резко крикнул он со своего сидения.

Игорь вздрогнул, удивлённый его возгласом, но тут же нажал на педаль, и неторопливо двигавшаяся машина застыла. Теперь и Андрей, кажется, расслышал то, что так взволновало Корнеева.

– Из машины! Быстро! – скомандовал Лёша, хватая свою винтовку.

Андрей с Игорем тоже выскочили на дорогу и теперь уже отчётливо услышали тот тошнотворный гул и свист, который Лёша расслышал ещё в машине. Где‑то вдалеке разразилась канонада скорострельных зенитных установок, а через несколько секунд её заглушили взрывы. В небо взметнулись два огненных вихря, над которыми пролетели три штурмовика и стремительно понеслись на Андрея и его товарищей.

– Ах ты ж мать твою! – выругался Игорь.

Лёша был более информативен.

– Убирайтесь с дороги! – крикнул он и бросился к голому кустарнику на обочине.

Андрей с Игорем тоже метнулись в разные стороны, а дорога перед машиной уже изрыгала из себя фонтаны пыли и комья земли с остатками асфальта. На секунду округу заполнило сердитое урчание, с которым скорострельные авиапушки нашпиговывали землю смертоносным свинцом. К урчанию прибавились и звуки корежащегося металла – это двадцатимиллиметровые снаряды начали рвать на части несчастный «Тигр». Машина с металлическим стоном скрылась в облаке искр и пыли, а через секунду сквозь облако уже мерцало зарево огня.

– Суки! – в бессильной злобе заорал Андрей, понимая, что в машине осталось тело их товарища.

Самолёты пошли на вираж, намереваясь продолжать начатое. От них отделились черные комки авиабомб и через секунду в небо вновь взметнулись облака огня. Со всех сторон за самолётами летели трассеры зенитных орудий, но ни один не настиг цель.

Провожая взглядом удаляющиеся в вираже штурмовики, Андрей выбрался из кустов и побежал к горящей машине, совершенно упустив из виду, что с другой стороны налетало ещё одно звено.

– Стой! Не подходи к ней! – крикнул ему вдогонку Лёша, но Андрей его не слушал.

Однако машина оказалась настолько объята пламенем, что подобраться к ней и как‑то забрать тело Воробьёва было невозможно.

– Уроды‑ы! – в ярости взвыл Андрей и ощутил, как его тянет за плечо Корнеев.

Андрей с трудом отошёл от машины, позволяя Лёше чуть ли не оттащить его. С другой стороны с тоской смотрел на «Тигр» Игорь.

Самолёты, свистя, кружили над посёлком, с характерным треском поливая его снарядами из авиапушек и сбрасывая новые бомбы, яростно грохотали зенитные установки, и всему этому пока не виделось конца. Краем глаза Андрей заметил, как из леса навстречу штурмовикам одна за другой взмывают две ракеты, но чем закончился их путь он увидеть не успел.

Раздался короткий парализующий свист, и плотная ударная волна мощным пинком сбила Андрея с ног и бросила обратно в придорожную канаву. Над головой пронеслась такая волна жара, что даже волосы на затылке затрещали.

«Нахер мы им сдались?», – подумал Андрей и, подначиваемый громкими командами Корнеева, поднялся и в полную силу вместе с Игорем побежал за ним.

Пробежав по колдобинам перепаханной авиапушками дороги метров двести, они втроём, реагируя на приближающийся гул самолётов, обессилено упали в большую яму у дороги. Прямо перед ними, в сотне метрах находились две ЗУ‑23‑2, яростно поливавшие небо трассирующими пулями, но через секунду земля содрогнулась, и со стороны зениток донёсся очередной оглушительный взрыв. Дождавшись, пока спадёт волна жара, Андрей с Игорем принялись вертеть головами, пытаясь разобраться в обстановке.

Ни о каких позициях зенитчиков больше не могло быть и речи: вместо них бушевал огонь. Неподалёку жарко полыхало какое‑то здание. Никто, может, и не обратил бы на него внимания, если бы из него с истошным визгом один за другим не выбежали трое горящих людей. Двое из них буквально горели, пробежали немного и грузно плюхнулись в грязь. Третий упал на землю и принялся кататься туда‑сюда, стараясь сбить пламя, но вскоре затих и он.

Андрей ощутил, как ещё несколько раз от близких взрывов содрогнулась земля, но чувствовалось, что налет выдыхается: то ли у штурмовиков заканчивалось горючее, то ли боеприпасы. Или же они просто выполнили свою задачу.

Игорь сказал что‑то, но Андрей не смог разобрать его слов из‑за треска огня и грохота немногочисленных уцелевших в посёлке зенитных установок. Он хотел переспросить, но тут земля под их ногами зашевелилась и исторгнула из себя глухой, болезненный рокот, не предвещавший ничего хорошего. Наверное, Андрей впервые увидел, как Корнеев побледнел. Он повернул голову туда, куда смотрел Лёша, и с изумлением раскрыл рот от увиденного.

Где‑то в километре‑двух от них грозно вздыбился черный лес сплошных разрывов. Андрей с Корнеевым ещё несколько секунд обречённо смотрели на взлетающую вверх жуткую мешанину раздробленной в прах почвы, корней и осколков, несущуюся на них в темпе скоростного поезда. Тоже увидев это, справа истерично завизжал Игорь.

«Что это такое?!», – успел с ужасом подумать Андрей ещё до того момента, как его ноги помимо его же воли понесли парня прочь. В то мгновение он явственно, всей разом заледеневшей кожей ощущал, что на них неумолимо надвигается самый настоящий рукотворный ад. Бог его знает сколько и в какую сторону они, объятые ужасом, успели отбежать, прежде чем на них навалился скрежещущий гул непрерывных разрывов, и они, словно три попавших в смерч мотылька, несколько секунд парили где‑то над землёй, совершенно не понимая где, собственно, сама земля, а где, мать его, небо.

Тишина обрушилась на них так же внезапно и страшно, как и грохот недавней бомбёжки. Очухавшись и прочистив забитые уши, Андрей с трудом поднялся из протяжённой, затопленной вонючей жижей канавы, и, пошатываясь, попытался занять вертикальное положение, но сразу свалился обратно. В голове стоял сплошной колокольный звон, а перед глазами роилось густое серое марево, будто гигантские насекомые налетели огромным роем и заслонили собою всё на свете.

Постепенно приходя в себя, Андрей предпринял вторую попытку подняться, но смог выровняться только стоя на коленях. Потратив некоторое время на то, чтобы убедиться, что он снова не завалится, Андрей, часто моргая, попытался осмотреться. Вся местность вокруг была старательно перепахана. Из всего обозримого пространства относительно нетронутым остался только небольшой пятачок, посередине которого он сейчас и стоял, выискивая глазами неизвестно куда пропавших напарников. В опустевшей на время голове начали появляться первые мысли, и все они были нехорошими.

Звуки мира всё ещё не могли пробиться через звон, но глаза уже стали видеть лучше, поэтому Андрей быстро обратил внимание на странное движение в земле неподалёку, будто какой‑то гигантский крот пытался выбраться на поверхность. Андрей, всё ещё пребывая в отупении, уставился туда и пустым взглядом наблюдал, как из‑под широкого куска серо‑желтого дёрна медленно и неуверенно выскользнула грязная человеческая рука.