Новочеркасск. Кровавый полдень - Татьяна Бочарова

И в последующие годы я навещала Екатерину Григорьевну. Узнает по голосу, привечает, о жизни спросит, посоветует по-мудрому.

ПРОВИНЦИАЛЬНЫЕ МОТИВЫ

После поездки в Москву было определенное удовлетворение. Кроме журналистской работы, за месяц удалось сделать еще очень много. Чего стоит хотя бы подписание Ельциным Указа по новочеркасским событиям. Тогда, в первые дни июня, приехав в Москву, я пыталась созвониться с нашим постоянным куратором из Комиссии по реабилитации при Президенте РФ Копыловым. Но Александр Терентьевич находился в отпуске. А дело не терпело отлагательств, так как планировалась предвыборная поездка Ельцина на Дон с посещением Новочеркасска, и приехать ему туда с пустыми руками было никак нельзя. Да и сколько можно было уже выносить все эти многолетние проволочки, вследствие которых так и оставались не реабилитированными осужденные по самому строгому приговору. Я осознавала важность и возможности этих дней и в последнем рывке, используя ситуацию, спешила исправить ошибки власти. Делать это пришлось в самом буквальном смысле.

Все-таки прорвавшись в Администрацию Президента на Ильинке, объяснив и пояснив, какой позор все эти проволочки и конъюнктурные колебания и придется, мол, снова выходить на международную общественность и т. п., я получила прямой ответ: «Что вы хотите? Садитесь и пишите!». «Что писать?» — «Проект Указа Президента».

До сих пор храню эти листки, где зелеными чернилами спешила обозначить основные мысли: пенсии раненым, памятник погибшим, и музей живущим и потомкам. Хорошо зная все подводные камни и специфику Музея истории донского казачества, где-то поддавшись личным оценкам и эмоциям, записала-подчеркнула: «общественный Музей Памяти», подразумевая его под эгидой Фонда Новочеркасской трагедии. Через несколько дней, 8 июня 1996 г., этот Указ был подписан В. Ельциным и с ним он приехал в Новочеркасск.

Это было событием для города — первый визит первого лица государства. Правда, после войны 1812 года в только что отстроенной своей новой столице казаки ждали царя и даже выстроили к его приезду триумфальные арки. Но приехал только Ельцин. Приехал за поддержкой в казачью столицу, и, думалось ему, приехал в расстрелянный и репрессированный город, оплот демократии на Дону. А город таковым не был.

Новочеркасск изначально сложился как оплот верховной власти, которой в момент основания Новочеркасска в 1805 г. казаки уже служили верой и правдой. Всех бунтарей и раскольников на Дону к этому времени извели, казачья демократия со временем была порядком заорганизована, что свойственно военной структуре, жизнь и быт также детально упорядочены.

Консервативный строй царил на Дону, пока буйные вихри революции не порушили его, внеся смятение в умы казаков. Некоторые выбрали новую власть, иные ушли за кордон либо легли в родную землю порубанными. Политика расказачивания, проведенная большевиками с особой жестокостью, на корню сгубила и развеяла по миру казачье племя. Отслеживались и уничтожались малейшие ростки свободолюбивого народного духа. Сознательно разрушались казачьи святыни, из культуры и быта изгонялись обычаи и традиции, Новочеркасск, казачья столица — административный и культурный центр, заселялся люмпенизированным пришлым людом, строились вредоносные промышленные гиганты, даже при возведении жилья выдерживали политику искажения и затмения памятников истории и архитектуры, связанных с верой, с историей народа.

К началу 60-х годов казачий дух был выметен из былой столицы Войска Донского, да и о столичности этого небольшого провинциального городка уже не упоминалось. Это подтверждается и материалами нашего дела. Ни в воспоминаниях участников, ни в документах — нигде не присутствует казачий оттенок. В 62-м люди шли под своими немудреными житейскими лозунгами, а возмущение, в основном, направляли в адрес местного начальства, урезавшего расценки на заводе и предложившего довольствоваться пирожками с ливером, да далекого Хрущева-кукурузника, «поднявшего» цены на основные продукты питания. О казачьей вольнице никто не вспоминал. Такого понятия малограмотный, главным образом пришлый рабочий люд не знал. Местные, коренные, конечно, что-то помнили по семейным преданиям, но прошедшие десятилетия советской власти и насаждения коммунистической идеологии уже заменили и переиначили идейные и духовные ценности.

То, что забывалось людьми, хорошо помнилось и зналось, изучалось специальными государственными учреждениями, зондировавшими каждый чих и вздох казачьей столицы. Населенный студентами, рабочими и военными,

Новочеркасск по-прежнему внушал опасение. И этот ужас перед городом многократно усилился, как только стало известно о забастовке на заводе. Предпринятые мобилизационные меры имели поистине фронтовой размах. Со всего Северного Кавказа стягивались к городу воинские части, вводились танки, самолетами прибывали спецподразделения. Ходили слухи о выселении города, затоплении.

Власть ждала-ждала и дождалась таки бунта от города-смутьяна. А раз так — то и должна была продемонстрировать полную боевую готовность. И как бы имела на это право, в соответствий со своей моралью, следуя указаниям вождей. Ленин еще в 1920 г. советовал, как расправиться с Новочеркасском: «Вбить кол в гнездо контрреволюции!».

Расстрел мирной демонстрации в 1962 г. — это еще одна, так сказать, радикальная, форма подавления инакомыслия. Ну что по одиночке возиться, по тюрьмам таскать. Да и застоялись «спецы» без работы во время хрущевской «оттепели», надо же оправдывать свое существование и демонстрировать выучку. В 56-м в Тбилиси людей танками подавили — сошло с рук, никто развенчанного Сталина, кроме самих грузин, защищать не стал. Значит, надо и здесь решительно поступить, а затем все правильно идеологически оформить и подать. Так и сделали, доведя одних людей допросами и судами до полного покаяния и раскаяния, а другим страхом вбив вечное послушание. Поэтому можно сказать, что после 1962 г. Новочеркасск являлся одним из самых спокойных, в плане общественного сознания, городов. Выхлестнувшаяся буря эмоций и закатанная в асфальт кровь служили залогом неповторения подобного, «Введут войска, танки!» — это шелестело в приглушенном шепоте людей старшего возраста в августовские дни путча 1991 г. 1962 г. помнили и боялись его повторения. Можно отметить, что, кто не помнил, не знал, тот и не боялся. Такие люди, а также природные бунтари-одиночки и стали основой последующих перестроечно-демократизационных процессов в Новочеркасске.

Организующую и идейную основу первых движений составили люди с диссидентским уклоном: «шестидесятники», молодая творческая поросль и интеллигенты-идеалисты, всегда желающие блага прежде всего своему народу л пытающиеся сразу» по прямой, доставить народ в светлое будущее. Среди них были «Иваны, помнящие родство» — потомки казаков, других репрессированных.

Демократы, казаки и «зеленые» — так условно можно разделить эти, наиболее активные к началу 90-х, группы новочеркассцев. Общность интересов объединяла их в тех или иных акциях, в то же время у каждой были свои направления деятельности. Их поддерживали демократически настроенные журналисты, многие из которых были активными участниками этих объединений, а также некоторые представители властных структур, не скрывавшие в 90-м, и в 91-м гг. своей демократической ориентации.

Имея, конечно, свой оттенок, общественное сознание здесь, на периферии, во многом повторяло столичный спектр цветов и мнений. Объявленная и в значительной мере реализованная гласность вкупе с развитой сетью телекоммуникаций и еще мощным потоком газетно-журнальной информации объединяли людей в едином порыве и в центре, и на местах.

Качественно и количественно снизился этот накал к 1996 г. Демократическое движение расслоилось, лидеры сникли, пришло уныние оттого, что получилось совсем не то, что хотели несколькими годами ранее… Казаки только и делали, что подставляли подножки друг другу. И СМИ уже были не те. Не было общности интересов, утрачивалась острота материалов, многие из которых носили явно заказной характер. На смену политической цензуре приходила экономическая, оказавшаяся не менее действенной.

Люди уже ни за кем не шли, улицы и площади забыли о многолюдных митингах. Правда, «Трудовой Новочеркасск» регулярно на 1 мая и 7 ноября колоннами проходил по городу, впитывая в себя то обманутых вкладчиков, то обиженных пенсионеров и учителей

Предвыборный визит Ельцина в Ростовскую область для обеих сторон был удачным. Президент уехал довольный. Дон после первого тура передумал, учел сдачу позиций Лебедем и, в конце концов, проголосовал за Ельцина.

Выборы Президента привнесли некую стабильность, позволили уйти от политической сумятицы, заняться конкретным делом. Получив подписанный Указ, мы сразу предприняли меры по его реализации, обратившись в Министерство культуры по вопросу создания Музея и памятника, и в органы соцобеспечения по выплатам компенсаций и пожизненных пенсий. Вскоре все оставшиеся наши подопечные были реабилитированы, а получившим ранение были выплачены разовые компенсации. На остальное пошли отписки — бюрократическая машина снова завела свою волынку.