Завоеванная драконом (СИ) - Пенкина Анастасия

Тогда спрашивается, какого демона я о нем забочусь?

Да нет, не о нем, тут же успокаиваю себя.

– О себя я забочусь, вот и все, – отвечаю торопливо.

Дракон в ответ хмыкает и ухмыляется. Больше ничего не говорит.

Усталость быстро берет свои и я засыпаю, но сон выходит неспокойный. Я много ворочаюсь и в конце концов погружаюсь в кошмар. Куда-то бегу по лесу, но мягкая болотистая почва меня замедляет. Падаю, запнувшись о корягу, а когда встаю практически нос к носу сталкиваюсь с ведьмой. Носа ее я, конечно, не вижу, но он должен быть где-то там, напротив моего.

Балахон на ведьме тот же самый, полностью скрывает фигуру, ветхий, местами рваный в лоскуты, он развевается, словно на ветру. Да сама фигура ведьмы, будто парит.

– Время идет, Марианна, а ты даже не пытаешься исполнить свой долг. – Дребезжит голос ведьмы. – Испытываешь мое терпение. Но оно почти закончилось!

На последних словах, голос ведьмы стал слишком звонким, и я закрываю уши ладонями. Только это оказывается бесполезным.

– Не было подходящего момента! – кричу, пытаясь заглушить ее визг. – Как я должна это сделать?!

Визг ведьмы стихает. Она подплывает ко мне, словно призрак, оказываясь совсем рядом. Хватает за руку, больно впиваясь когтями.

– Ты врешь! Возможность есть, а вот желание… Но я знаю, как его пробудить.

Ведьма взмахивает ладонями и перед ней расплывается серый туман. В нем появляются плохо различимые силуэты. Но очень быстро картинка становится четкой.

Я вижу очертания гор, а затем пещеры. Тусклый свет пробивается откуда-то сверху. А внизу… Несколько темниц, вырезанных прямо в скале. Они пусты, но возле одной из них я вижу знакомого человека.

Калеб. Он выглядит не лучшим образом. Волосы отрасли и свалялись в сосульки от грязи. Грязь везде, красно-коричневые пятна есть на его лице, изодранной одежде и теле, которое проступает сквозь дыры. Но он вполне вменяем. Нет того безумия, что было у Мелроя после нескольких дней в лесу и проклятия ведьмы. В руках Лорда Майлза факел. Он что-то беззвучно кричит, машет им, как оружием. И через мгновение я понимаю от кого он защищается. Огромный черный медведь наступает на него, оттесняя к небольшой клетушке с толстыми прутьями и маленькой калиткой.

Последнее, что я вижу, как Калеб прячется в темницу, спасаясь от опасного хищника.

–  Убей дракона, –  приказывает ведьма, рассеивая видение. –  Убей его во сне…

В моей ладони оказывается что-то холодное. Опускаю взгляд вниз. Кинжал, лезвие тонкое словно игла, чуть длиннее моей ладони.

Пытаюсь выбросить, но оно словно прилипло.

Ведьма надрывно смеется, потешаясь над моей попыткой.

– Теперь у тебя есть четыре дня. Иначе в следующий раз твой жених не спрячется за стальной решеткой, я превращу ее в пыль, и он станет ужином.

Сжала челюсть до зубного скрежета, руки в кулаки.

– А где мой отец? Почему ты мне его не показала? – требую я ответа. В ответ ведьма снова истерично хохочет. – Что с ним?!

В ответ я ничего не слышу. Даже очередной порции противного смеха ведьмы. Просыпаюсь подскакивая на месте. И едва ли не вскрикиваю от резкой боли, пронзившей руку.

Разжимаю ладонь и на белое одеяло падает тот самый кинжал. Я так сильно сжала руку, которой, как оказалось, схватилась за лезвие настоящего оружия, и порезала себя.

Как так получилось, что кинжал настоящий?

Судорожно оглядываюсь по сторонам в поисках ведьмы. Но никого не нахожу. Была ли она здесь или только в моей голове я не знаю. Но кинжал, как и моя кровь, очень реальны.

И все же это глупо, заставлять меня убить дракона. Да, он сейчас максимально расслаблен, спит и не ожидает нападения. Но я уверена, что это лишь видимость. Убить его мне не под силу. Он обязательно проснется, стоит занести руку с кинжалом.

Но это все не имеет значения. Потому что я не только не могу его убить, я на это не способна.

Но почему ведьма решила иначе?

Уверена, что любовь к отцу и жениху (да и к себе, в конце концов) пересилит?

Вопросы множатся, а ответов так и нет.

Пока дракон ничего не заметил и спит, я крадусь в ванную и перевязываю руку. Беру самую острую шпильку и, измазав своей крови, кладу на прикроватный столик. А вот “подарок” ведьмы заворачиваю в полотенце и прячу в вещах. Возможно стоило оставить кинжал на виду и посмотреть на реакцию дракона. Он ведь догадался о печати молчания. Может, и о миссии, возложенной этой проклятой ведьмой на меня, тоже догадается. Но я не буду рисковать. Дракон может запереть меня от греха подальше. Или предпринять что-то еще. Что-то, что помешает мне все исправить.

Теперь у меня есть четыре дня.

Всего лишь четыре дня. Это очень мало. Но я использую их по максимуму.

Утром Вейрон замечает и капли крови, и шпильку, и мою перевязанную руку. Но ничего не говорит. Вместо этого дракон предупреждает, что сегодня гости будут отдыхать и готовиться к скорому балу. Он же отправиться на поиски места для испытания Арманы. Хоть Вейрон и рассчитывает, что его не придется проводить, но подготовиться необходимо.

А я только и рада практически свободному дню. Наконец разыщу Беату и поговорю. Что-то мне не нравятся ее познания в колдовских снадобьях. У какой травницы она их приобрела? Может, та все еще обитает неподалеку. А может, вовсе не у травницы, а ведьмы. Ведь не зря поиски привели драконов в Даринию. Вдруг Беата бывала у той самой ведьмы?

А еще я хотела поговорит с Ворлианом и Айроном. Времени рассиживать в библиотеке теперь не остается.

Ведьма показала мне Калеба и того самого медведя. Не знаю намеренно ли она это сделала или случайно. Но я теперь знаю где искать пропавших мужчин. Рассказ сэра Дорейна хорошо отложился в моей памяти, как и образ того медведя, являвшегося мне в кошмаре после разговора.

Не уверена где отец, но Калеб точно где-то в пещерах, где-то здесь. В долине порталов. Иначе ведьма бы так уверенно не угрожала его жизни. Ей для этого нужно иметь возможность быстро добраться до жертв.

И как я раньше об этом не подумала.

Это открытие наводит меня на другую мысль. Похоже, Вейрон прав, и ведьма связалась с гномами. Рассказала им секрет об избранницах драконов и возможно те в ответ скрывают ее местонахождение в пещерах.

Увы, доказательств у меня нет, остается только довериться чутью.

И если мне не удастся снять печать молчания, раскрыть ведьму. Тогда я должна успеть отыскать Калеба и отца до того, как ведьма доберется до них, чтобы отомстить мне.

Отчаянный и очень наивный план.

А что остается, когда ведьма отрезала мне все другие варианты.

Полная решимости, направляюсь на поиски служанки. Куда запропастилась эта старуха? Неужели до нее дошел слух о моих способностях?

Вейрон запретил распространяться об этом. И Беате я не хотела пока говорить. Но если она как-то узнала… Это могло объяснить ее исчезновение. Женщина просто боится встречаться со мной.

В моей старой комнате ее не оказалось. Продолжаю поиски на кухне. Там настоящий хаос. Мой старый повар и повариха Вейрона суетятся, готовя сложнейшие блюда для важных гостей. Печь работает на полную, стоит легкий дымок и неразличимый букет аппетитных запахов. Мне там явно не место. Рук и так слишком много, да и некогда мне помогать. Мне бы кто помог.

– Густав, ты не видел, Беату? – все же спрашиваю у взмыленного повара.

Тот не сразу понимает кто с ним говорит и, собственно, о чем.

Так что я не удивляюсь, когда он отрицательно качает головой, потрясая белым колпаком.

Что ж, поиски продолжаются. Замок большой, возможно, служанка затаилась, опасаясь новых жильцов. Н все же это странно. Она могла хотя бы предупредить меня.

Своей прогулкой по замку, я изрядно утомила охрану. Вейрон покинул замок, а после инцидента в темнице, доверие ко мне явно упало. Теперь меня сопровождает не два, а три воина, один из которых полуорк.

Но после ночного “свидания” с ведьмой, охрана вообще не напрягает, пусть лучше ходят со мной. Да и я их не замечаю. Мне больше чудится, что в спину дышит ведьма, а не трое здоровенных мужчин с мечами и топорами. Отчего я только с большей охотой занимаюсь поисками. И нашла… Но опять не Беату.