Ленин и Сталин против Троцкого и Свердлова - Сергей Сергеевич Войтиков

1 августа В.И. Ленин направил письмо членам Реввоенсовета Восточного фронта – старым большевикам П.А. Кобозеву, К.Х. Данишевскому, К.А. Мехоношину и Ф.Ф. Раскольникову – с просьбой сообщить, достаточно ли «энергично» действовал И.И. Вацетис и другие военные руководители, напоминая, что «вся судьба революции» стояла «на одной карте». Вождю была нужна «быстрая победа над чехословаками на фронте Казань – Урал – Самара»[574].

5 августа приказ Л.Д. Троцкого зафиксировал участившиеся «конфликты между комиссарами и военными руководителями». Нередко комиссары присваивали себе командные и административные функции или отравляли отношения с военспецами «мелкой придирчивостью, в духе самого недостойного местничества». Имели место случаи, когда, несмотря на присутствие комиссаров, военные руководители перебегали на сторону врагов. Троцкий напомнил, что: «1. Комиссар не командует, а наблюдает, но наблюдает зорко и твердо. 2. Комиссар относится с уважением к военным специалистам, добросовестно работающим, и всеми средствами советской власти ограждает их права и человеческое достоинство. 3. Комиссар не перекоряется (так в тексте. – С.В.) по пустякам, но когда бьет, то бьет наверняка. 4. Дальнейшее нарушение этих указаний повлечет за собой суровые кары». И главное: «5. За перелеты тушинских воров на театре военных действий комиссары отвечают головой»[575]. По сути дела, комиссары, как и командиры, отвечали за вверенные им части жизнью. С революционной вольницей в армии, восходящей к печально знаменитому приказу номер один, Троцкий решил покончить раз и навсегда.

В соответствии с правами командиров и комиссаров фронтов и армий строились взаимоотношения в частях более низкого уровня. 11 августа был издан приказ, в соответствии с которым для руководства действиями красноармейских частей под Казанью был организован Военный совет Казанского участка Восточного фронта. Военным руководителем был назначен «генштабист 1917 года» (выпускник ускоренных курсов академии Генштаба) П.М. Майгур, комиссаром при нем – член Реввоенсовета Восточного фронта П.А. Кобозев, начальником штаба – бывший полковник П.В. Благовещенский, комиссаром штаба – старый большевик С.И. Гусев[576]. На следующий день Л.Д. Троцкий телеграфировал в Высший военный совет, в специализирующийся на «внутреннем фронте» Оперативный отдел Наркомвоена (Оперод) и главнокомандующему войсками Восточного фронта И.И. Вацетису: «Сейчас общего командования Восточным фронтом фактически не существует. Необходимо выработать в кратчайший срок новую схему управления Восточным фронтом, сообразуя [ее] с новой конфигурацией фронта. Общее командование считал бы необходимым по-прежнему оставить в руках Вацетиса». В заключение Троцкий предлагал всем трем адресатам «незамедлительно представить по телеграфу свои соображения об организации управления всем Чехословацким (Восточным. – С.В.) фронтом»[577].

И.И. Вацетис, очевидно, не желая высказываться о себе самом, соображения не представил, зато Л.Д. Троцкий получил ответные телеграммы от военного руководителя Высшего военного совета М.Д. Бонч-Бруевича и заведующего Оперодом большевика из меньшевиков-интернационалистов С.И. Аралова. Первый предложил сформировать четыре группы «по типу дивизий», которые должны будут действовать по разработанному И.И. Вацетисом общему плану. Второй считал необходимым сохранение Восточного фронта как общего фронта под командованием И.И. Вацетиса для действий «против англо-французов и чехословаков»[578].

14 или 15 августа В.И. Ленин принял с докладом о причинах падения Казани одного из лично преданных товарищей – К.Х. Данишевского, в дореволюционный период – «товарища Германа». Председатель Совнаркома в подробностях ознакомился с оперативной обстановкой и принятыми Реввоенсоветом Восточного фронта мерами по организации обороны города, настроением рабочих Казани и крестьян в татарских деревнях, выяснил причины запоздалого прибытия пополнений и, между прочим, запросил, достаточно ли помогал фронту возглавляемый Л.Д. Троцким Наркомат по военным делам РСФСР[579]. Не доверяя Троцкому, вождь стремился получить информацию из первых рук. Между 15 и 30 августа В.И. Ленин еще раз переговорил с К.Х. Данишевским и попросил регулярно информировать его о положении на Восточном фронте[580].

15 августа Л.Д. Троцкий телеграфировал В.И. Ленину: «Аппарат командования слаб», следствием чего стали «злоключения, местами беспричинные панические отступления и пр. Но и тут мы (Л.Д. Троцкий и его легендарный «летучий аппарат управления», сформированный в ночь на 8 августа поезд с вооруженными до зубов архаровцами. – С.В.) делаем успехи. Организовали аппарат снабжения, ввели институт военных контролеров» и т. д.

«Сегодня приезжает Вацетис и новый командующий Казанского и 5‐го отряда, – с оптимизмом заявил нарком. – Твердо рассчитываю, что все это обеспечит нам в скором времени благоприятный перелом. Тем не менее, – подчеркнул глава военного ведомства, – я строю организацию в расчете на длительную войну»[581].

И вот, строя эту самую «организацию», Троцкий своими распоряжениями, формально вроде бы ставя в известность РВС Восточного фронта, а фактически минуя этот ленинский по персональному составу орган, стал создавать революционные военные советы армий, поскольку постановление СНК от 13 июня декретировало лишь создание Реввоенсовета фронта, а приказы главкома И.И. Вацетиса не поспевали за оперативной обстановкой. Именно так и появился Военный совет 5‐й армии[582].

В поползновениях Л.Д. Троцкого создавать органы армейского управления без санкции Совнаркома и согласия Реввоенсовета Восточного фронта И.И. Вацетис и члены РВС Восточного фронта П.А. Кобозев и К.Х. Данишевский небезосновательно усмотрели ограничение своих полномочий, широта которых была определена Совнаркомом и лично В.И. Лениным.

И без того непростые рабочие отношения были дополнительно осложнены личным конфликтом. Л.Д. Троцкий умудрился направить К.Х. Данишевскому телеграмму следующего содержания: «Управление войсками Советской республики построено по типу строгого разделения оперативно-командных и политических функций. Все полевые органы, подчиненные Выс[шему] воен[ному] совету, называются военсоветами или Реввоенсоветами и состоят из одного военрука (командующего) и двух комиссаров. Этот тип организации остается обязательным для Восточного фронта. Ставить во главе армии одних командующих мы не можем. Равным авторитетом должны пользоваться и равную должны нести ответственность комиссары военных советов […] заговор в штабе 4‐й армии подтверждает необходимость ставить во главе армии не только командующих, но и комиссаров – политических руководителей армии. Комиссары состоят не при военруках, они стоят над армиями. Все это я считаю необходимым поставить на вид комиссарам Реввоенсовета [Восточного фронта] Кобозеву и Данишевскому, подписавшим неуместное заявление Вацетиса по этому вопросу. Организация Реввоенсовета не затрагивает главкома, поскольку командующие всех армий подчинены ему в оперативном отношении безусловно. Рекомендую вообще членам Реввоенсовета предложить главкому свое внимание перенести с вопросов политической организации на вопросы оперативные…» Причем телеграмма была передана не напрямую К.Х. Данишевскому, а через начальника команды связи поезда Троцкого Р.А. Петерсона[583], на что Данишевский умудрился обидеться.

Приведем характеристику Карла Христиановича из заявления руководства НКИД на имя секретаря и члена ЦК Н.Н. Крестинского от 3 января 1921 г.: «Коллегия НКИД предлагает оставить без последствий просьбу т. Данишевского о пересмотре вопроса о его назначении в Турцию. В нашей мировой политике наши отношения с Турцией имеют настолько крупное значение, что вопрос о личности нашего представителя в Ангоре (совр. Анкара. – С.В.) должен быть поставлен на первый план. При этом надо руководствоваться тем, что наш представитель должен импонировать туркам и поэтому должен быть личностью с сильной волей и умом,