Феномен - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
План по прорыву из окружения уже был разработан. Не знаю, кто взял под командование окружённую группировку, по численности вполне тянувшую на армию, но надеюсь, следуя плану, они смогут пробиться. Там, в принципе, ничего сложного. А я теперь в этом уже не поучаствую, как и в Смоленском сражении. Хотя насчёт него как раз не думаю, что до этого дело дойдёт. Мы столько немцев набили (только под Могилёвым около ста тысяч уничтожили), что у них иссяк наступательный порыв. Без резервов ещё немного – и они встанут. Надеюсь, этих резервов у них нет.
Интересно, какое сегодня число? Меня забрали в ночь двадцать восьмого июля, а двадцать девятого я прибыл в Москву. Ладно, валить надо. Для начала стоит понять, как сильно меня изувечили. Я чувствовал гипс на лице и груди, в гипсе были также левая рука и левая нога. Всё тело распухло и болело. Правая рука ничего, побита, распухла, но, видимо, целая. Я ощупал себя. Челюсть, твари, сломали, между зубов прорехи, однако пеньков сломанных зубов я не нашёл. Странно, удалили, что ли?
Я попытался встать – сильно дёрнуло болью. Рёбра точно сломаны. Помогая себе правой рукой, я всё-таки смог встать. Пошатывало, сильно кружилась голова, но постепенно головокружение прошло. Даже удивительно: в стольких боях был, бомбёжки пережил, на танке в атаку ходил (такое было раз, встречный танковый бой шёл, и я не смог удержаться, хотя вообще-то моя задача – это командовать), подбили, но при всём при этом ни царапинки, а тут попал к «своим» – и амба. Ладно, не до этого сейчас.
Снаружи было темно, ночь, но за окном (странно, что решёток на нём нет) светил фонарь. Он частично освещал одиночную палату, и я осмотрелся. На стуле увидел форму генерал-лейтенанта бронетанковых войск. О, и награды как у меня. Осмотревшись снова и не найдя койки с ещё одним больным, я мысленно пожал плечами. То, что форма может быть моей, мне даже в голову не пришло: не тот случай, чужая, сто процентов. Очень хотелось пить, и я достал фляжку, трубку и, сунув трубку во фляжку, стал, как через соломинку, тянуть воду. Выдул стакана два, после чего двинул к окну.
Мне удалось открыть замки и распахнуть окно. А дальнейшее походило на комедии с Чарли Чаплином. Я дважды чуть не грохнулся на пол из-за этого чёртова гипса, но всё же смог выбраться наружу. Мешал не только гипс, но и огромные яйца – серьёзно опухли. Да уж, танцором мне не стать. Как-то перерождения не задались: в первой жизни очнулся с такими же отбитыми (там папаша нового тела постарался), и в этой то же самое, хоть и не сразу, два месяца в новом теле живу.
Цепляясь правой рукой за раму окна, я спрыгнул. Высота была около метра, по ногам, особенно по загипсованной, больно ударила земля, да и по всему телу хорошо болью хлестнуло, меня аж в пот бросило, но ничего, сердце крепкое, выдержало. Ну и быстро, пока меня не засекли, пошаркал к воротам. Кстати, покидая палату, я накинул на себя камуфляжную накидку, а то белый гипс сильно демаскировал меня в темноте.
Что-то охраны не видно и окриков не слышно, а я уже и пистолет с глушителем приготовил: если что, сразу валить буду. А не поможет – противотанковую гранату. Больше я им живым не дамся, хоть сколько-нибудь этих гадов с собой прихвачу. Однако спокойно добрался до ворот. Начинаю подозревать, что это не тюремная больница, но уже пофиг. Я толкнул ворота, они не были заперты, просто цепь перекинута, чтобы сами не открывались, и всё.
То, что я увидел за воротами, походило на город, а не на военную часть. Я был весь в поту, от боли перед глазами плавали чёрные точки. Привалившись к воротам, я задумался, что достать из хранилища. Чем я смогу управлять одной рукой и одной ногой? Наверное, «Волгу», она в плане управления комфортней всего, тем более у моей машины стоит гидроусилитель руля, что мне сейчас необходимо.
Машина появилась рядом. Покачиваясь, я открыл дверь и с трудом смог устроиться на месте водителя, после чего попытался, помогая себе рукой, затащить в салон ногу с гипсом. Не получилось. Выбрался, сначала сунул в салон ногу, потом сел сам. Уже лучше, но сиденье пришлось отодвинуть. Запустив двигатель, включил скорость (тут автоматическая коробка передач, машина предназначалась для высших сановников и их охраны), ближний свет и покатил прочь. Вскоре я узнал улицу: ну, Москва и есть. Двинул к выезду из города на Ярославское шоссе. Пусть ищут.
Не доехал. Ну просто не смог проехать мимо здания Главного политуправления РККА. Ну да, били меня не люди Берии. Я вот не знал, что у политуправления были свои карательные службы, и попал я именно к ним в руки. Допроса, по сути, не было, сразу начали бить. Привезли, чтобы убить. Как я уже говорил, во время «допроса» заходил и глава управления Мехлис, молча наблюдал. Я его сразу опознал. И пусть убивали меня в другом здании, всё равно нужно намекнуть, что я остался очень недоволен.
Отъехав от здания, я покинул машину, убрал её в хранилище и достал огнемётный танк. Это был ХТ-26, в первом перерождении я на таком в свой первый бой пошёл, хорошо немцев пожёг, даже орден получил. Откуда танк взялся, объясню легко. В хранилище у меня сорок тонн топлива. Мини-склады, конечно, помогали, и наши склады находили, и у немцев отбивали, но всё равно в критические моменты нехватки топлива я использовал свои запасы, чуть позже пополняя их за счёт находок или трофеев.
Так же и три моих плавающих танка ушли в разведбат моей дивизии: это нужные машины, и подло их вот так хранить, когда они остро необходимы. Парни отлично их использовали, водные преграды им были не преграды, в разведку только на них и гоняли. Мои разведчики среди брошенной техники подобрали такие плавающие машины, особенно уважали Т-40, в батальоне их семь было, включая два от меня, плюс девять Т-38.
И вот когда в хранилище немного места освобождалось, я трофеи и собирал. У меня было два огнемётных: ХТ-26 и ОТ-133. Последний мощнее, но у первой машины, которую я и достал, было дублировано управление у командира: я мог с места командира-стрелка управлять
