Любовь за кадром - Эммануил Тафель

– Таня, ты слышишь, оператор не доверяет нам и боится взять нас с собой. – Наташа бодро соскочила с кровати. – Так вот, я хочу вместе с рыбаками выйти в море!

– Если я утром буду чувствовать себя хорошо, то готова поддержать Наташу, – бодро откликнулась Татьяна.

В тяжёлом настроении Виноградов вышел из номера и направился к режиссёру, но Светланов, узнав о том, что актриса тоже хочет участвовать в морской прогулке, решил непременно провести съёмку прямо в море.

– Так будет достоверней! – воодушевившись, сказал он и тут же позвонил директору картины.

– Юрий Анатольевич, простите за поздний звонок, но я хотел предупредить вас о том, что мы завтра берём актрису Васильеву с собой в море, – Светланов говорил уверенно и постукивал авторучкой по столу, как бы подтверждая свои слова.

– Да, конечно, будем её снимать, но при этом надо позаботиться о мерах безопасности.

Судя по наступившей паузе, директор призадумался, а Виноградов направился к своему ассистенту, чтобы предупредить его о завтрашней съёмке. Он долго стучал в дверь номера, пока не разбудил Игоря Беляева.

– Привет, Игорёк, – Виноградов с сочувствием смотрел на заспанную физиономию Беляева. – Мы завтра снимаем в море на лодках, поэтому подготовь ручную камеру и заряди побольше кассет.

– Будет сделано, Александр Михайлович, – наконец проснувшись, заверил Игорь. – Я надеюсь, вы возьмёте меня с собой в лодку?

– А как же иначе? Я ведь без тебя, как без рук. Прихвати также и зарядный мешок, не дай бог с камерой что-то случится.

Придя к себе в номер, Виноградов позвонил второму оператору и рассказал о планах на завтрашний день. Хорошо, что Кравцов понимал его с полуслова и в конце разговора заверил, что для съёмки всё будет готово.

Помывшись и почистив зубы, Виноградов сразу же заснул. Спал он крепко не просыпаясь и, когда раздался стук в дверь, с трудом открыл глаза. Будильник показывал шесть часов утра.

– Кто это там? – он приподнялся на кровати.

– Вставайте, Александр Михайлович, нам на съёмку пора, – раздался громкий голос Наташи. – Мы с Татьяной уже давно на ногах, а вы всё никак проснуться не можете.

– Девушка, а вы случайно время не перепутали?

– Нет, нет, господин оператор, мы уже вас заждались.

– Наташа, если ты не прекратишь меня третировать, то я подведу тебя под холодный душ!

– Ой, меня уже здесь нет! – засмеялась девушка и в коридоре послышались её удаляющиеся шаги.

Виноградов принял душ, побрился и уже одеваясь, вскипятил чайник. Выпив чашку горячего кофе, он почувствовал себя совсем хорошо. Взяв сумку с экспонометром и сценарные разработки, он спустился в холл гостиницы. Здесь уже собралась почти вся съёмочная группа и хотя было ясно, что в море выйдут лишь несколько человек, каждый считал своим долгом оказать посильную помощь.

Режиссёр, одетый в кожаную куртку, стоял у двери и о чём-то оживлённо беседовал с директором. Виноградов подошёл к ним, поздоровался и спросил у Светланова:

– Владимир Сергеевич, если вы собираетесь выходить с нами в море, то я должен предупредить, что в лодке сильно качает.

– Да, я понимаю, – слегка побледнев, ответил режиссёр. – Мне не справиться с морской болезнью, но нельзя же такую ударную сцену снимать без режиссёра.

– Второй режиссёр и Таня Переверзева плывут с нами, так что режиссёрская группа представлена на съёмке, а я попытаюсь снять как можно больше материала, чтобы у вас был выбор в монтаже. – Виноградов поплотнее застегнул куртку, так как у двери было холодно. – Проблема только в том, как поведёт себя актриса в открытом море. Рыбацкая лодка это не круизный лайнер.

Наташа, стоявшая неподалеку с группой женщин, как бы почувствовав что говорят о ней, приветливо помахала рукой.

– Меня волнует и море, и лодка, и актриса в ней, – Светланов говорил резко как бы подчёркивая своё раздражённое состояние. – Кстати, Юрий Анатольевич вы позаботились о безопасности съёмочной группы?

– Да, спасатели поплывут на соседней лодке и я думаю, что проблем не будет, – директор картины старался держаться уверенно, но чувствовалось, что и он волнуется.

Стараясь разрядить обстановку, Виноградов улыбнулся и сказал:

– Что вы себя напрасно накручиваете, возможно ни один рыбак не согласится взять нас с собой.

– Вы мне эти шутки бросьте! – сердито заявил директор. – Ещё вчера мы с ними обо всём договорились. Лодка должна вас ждать у причала.

– А кто её хозяин?

– Вы его сразу узнаете, такой здоровый, хмурый мужик. Зовут его Пётр Крушинов. – Семёнов нервно закурил сигарету. – Администрация заверила нас, что он человек надёжный, да и люди говорят о нём только хорошее.

Оператор удовлетворённо кивнул, махнул рукой своим ассистентам и вышел на улицу. Наташа уже ждала его и, подойдя, протянула небольшой свёрток.

– Что это? – спросил Виноградов.

– Бутерброды с колбасой и сыром, – девушка озорно улыбнулась. – Ты ведь не успел сегодня позавтракать.

Он благодарно улыбнулся ей и, увидев Игоря Беляева, перехватил у него тяжёлый аккумулятор. Минут через десять они подошли к причалу, возле которого покачивались на волнах рыбацкие лодки. Беляев осторожно поставил на землю кофр с кинокамерой, Виктор Кравцов поддержал аккумулятор, а Виноградов с администратором Петровым вышли на причал. С моря дул сильный ветер, доски причала прогибались и волны разбиваясь, обдавали их холодными брызгами.

Шурик Петров поздоровался с высоким, крепкого сложения человеком, одетым в ватный костюм и резиновые сапоги.

– Знакомьтесь, хозяин лодки Пётр Крушинов, – и, повернувшись к Виноградову, добавил: – Мы договаривались с ним, он опытный рыбак.

Лицо Крушинова заросло густой щетиной, на фоне которой ярко выделялся большой нос в красных прожилках. Маленькие, но выразительные глаза прощупывали собеседника насквозь, а длинные руки с большими ладонями ловко управлялись с вёслами. Ему было сорок пять лет и почти все из них он прожил в Керчи, работая то дворником в санатории, то ночным сторожем в порту. Как и большинство местных жителей, он промышлял рыбной ловлей, отдавая ей всё своё свободное время.

– Добро пожаловать, – прокуренным басом сказал Крушинов и Виноградов прошёл за ним на лодку, в центре которой была установлена мачта с парусом, а у бортов на ключинах закреплены вёсла. Две маленькие каюты создавали какое-то подобие уюта и давали возможность подолгу находиться в море.

Когда Беляев перенёс в лодку кинокамеру, аккумулятор и небольшой прибор для подсветки, к причалу подошли Наташа, Виктор и Таня. Постепенно подтягивались и остальные члены съёмочной группы, но режиссёр Светланов почему-то опаздывал.

Понимая, что всем желающим в лодке не поместиться, Виноградов громко сказал:

– Внимание всей группе! На съёмку в море со мной идут Игорь Беляев, Наташа Васильева и Таня Переверзева.

– Позвольте, Александр Михайлович, а как же я? – запротестовал Кравцов.

– Виктор, я ничего не могу поделать, в лодке и так места мало. Останься лучше на берегу и займись подготовкой следующего объекта.

– Так ведь сейчас начнётся восход солнца и экспозиция будет меняться каждые десять минут.

– Дай мне прибор и я сам замерю освещённость, – уверенно сказал оператор, но в его голосе чувствовалось волнение.

Наташа и Таня уже перебрались в лодку и устроились на жёстком сидении, а Пётр Крушинов уже отвязывал крепёжную верёвку.

– Возьмите экспонометр, Александр Михайлович, – Кравцов передал прибор оператору и помахал Татьяне рукой. – Счастливого пути!

Крушинов оттолкнул лодку от причала и она сразу же закачалась на волнах. Рыбак взялся за вёсла и после нескольких сильных гребков берег стал медленно удаляться. Оставшиеся на берегу увидели как лодка ушла во тьму оставляя пенистый след, который таял в переплеске волн. Несмотря на то, что ещё было темно, горизонт уже начал светлеть. Далеко в море виднелись огоньки рыбацких лодок. Зрелище было настолько необычным, что его можно было сравнить лишь со звёздным небом в безоблачную ночь.

Лодка шла рывками, рассекая носом упругие волны. Пётр Крушинов без устали работал веслами, грудь его вздымалась, как меха в кузнечном горне, а на лице не было ни малейших признаков усталости. Когда Виноградов предложил сменить его, Крушинов решительно отказался.

Через полчаса они приблизились к основной массе лодок и рыбаки принялись за свой нелёгкий, но привычный труд. Здесь все были любителями рыбной ловли и поэтому никто не ловил сетями, а только удочками, леской и крючком. Но в тоже время, каждая лодка ощетинилась сразу несколькими удочками, которые торчали в разные стороны, как иголки у свернувшегося в клубок ежа.

Крушинов перестал грести, аккуратно сложил вёсла, затем, поднатужившись, сбросил в воду когтистый якорь и Наташа наклонилась вперёд, стараясь в полутьме рассмотреть, бегущую под воду верёвку.