Такова торпедная жизнь - Рудольф Гусев

Мы поступали в Академию вместе в 1970 году и учились в одной торпедной группе — 211Т. В Академии он поражал нас парадоксальностью и нестандартностью своего мышления, соединением здравого смысла с необыкновенной веселостью. Многое мы списывали на его молодость: «Товарищ недопонимает!» — он был моложе нас лет на пять. А он выдавал нам тирады:

— Зачем нам Балтийский флот? Зачем? Ну, было время парусного флота — плавучих артиллерийских батарей в условиях бездорожья. Согласен, флот на Балтике был нужен. И при броненосном флоте — тоже, вроде, нужен. В начале. Но когда изобрели минно-артиллерийские позиции, длиннющие сети, когда появилась серьёзная авиация, зачем здесь флот? Момент, когда флот на Балтике стал не нужен, мы проспали. В эту войну без него можно было обойтись, без проблем. Хорошо, что новые линкоры не успели построить. Весь наш флот был практически уничтожен, а его остатки заперты в Финском заливе. За всю войну мы потопили здесь подводными лодками 115 транспортов, потеряв при этом почти 50 подводных лодок, по два транспорта на погибшую лодку, а у американцев этот показатель почти 100, у англичан — 13, у немцев — 18, у итальянцев — около десяти, даже у японцев — шесть транспортов на одну погибшую лодку. Нашего вклада и невидно. Что такое 115 транспортов из многих тысяч?

— Ну, а что ты скажешь, Женя, об Александре Ивановиче Маринеско? — пытался остановить Пензина Юра Стекольников, — Целую дивизию отправил на дно, слышал, небось?

— Я ничего не имею против Александра Ивановича. Он один такой у нас, и рядом с ним поставить некого. Из своих. А в компании из наших союзников и противников он будет чуть выше среднего. Чуть-чуть. Потому что на каждую подводную лодку, участвующую в войне, приходится около 20 тыс. тонн потопленного тоннажа. Без нас, естественно. Ну, а у Маринеско — 40 тыс. тонн. Из-за него, что, целый флот держать? Всего в войну подводными лодками всех воюющих стран, опять же без нас, выпущено 30 тыс. торпед. Ну, мы добавили на Севере около 700, на Чёрном море — около 400 и на Балтике — около 500. Всего около 1600. Нет, флот на Балтике не нужен. Только одни заботы: топить самим — не топить? О чем все это говорит? Балтика — трудный театр. Современными минами это море может быть ликвидировано и потому для флота не пригодно. Так, чтобы ликвидировать дивизию кораблей ОВРа, надо иметь торпедные катера — и всё. С давних времен воины для проведения сражений выбирают определенные места: Куликово поле, Бородино, где можно развернуться. Или ищут оборонительные рубежи по рекам, болотам и пр. Ну а мы, моряки, если есть немного воды — подай линкор или авианосец. А для Балтики хоть делай специальное оружие. Системы самонаведения противолодочных торпед на принципе гидролокации здесь почти неработоспособны — мелководье, на дне масса металла. Что-то осваивают, кому-то докладывают, говорят, наверное, что всё в порядке. У нас «наверх» идут не обязательно умные. Самое главное-исполнительные, лично известные, ну и политически подкованные, которые вешают на стену лозунг: «Наша цель — коммунизм», а то, что на другой стене был ранее повешен лозунг «Каждую торпеду — в цель!» — уже неважно.

Здесь мы его горячую речь останавливали. Ну что за коллектив без парторганизации?…

— Помолчи. Это вопросы не по твоему окладу…

Он был по-интеллигентски худенький и очень улыбчивый, словно ожидал от каждого шутку и уже готовился к ней заранее. Строевой подготовки ему явно не хватало. Академический парад на Дворцовой площади был его первым и последним строевым мероприятием. Лыжный кросс в парке на Ушаковской набережной мы завершали кружкой пива у заблудшего сюда ларька. После пива Пензин переключался вдруг на бытовые темы:

— Почему бы на крышах «хрущоб» не делать стандартные парники и не выращивать в них огурцы и помидоры. Все есть — вода, тепло, свет, работники и потребители. Боимся, как бы не «осел» у кого-нибудь в кармане рублик! Нужны директор, заместитель, агроном, бухгалтер, сторож и фининспектор. Как раз те семеро с ложкой, с которыми боремся со времен Некрасова. Почему бы, вообще, все ремонтные, пошивочные, справочные не отдать тем, кто хочет ими владеть? Боимся, а вдруг станут миллионерами. А то, что очередей не станет, а качество будет, — это никого не волнует… Какую тему ни возьмешь — то ли глобальную, то ли бытовую — приходишь к одному и тому же: те, кто выше, должны много думать, много работать, крутиться. Но ведь ищут путь наверх, наоборот, к меньшей ответственности и большей праздности. В условиях коллегиальной безответственности, — заявлял Пензин, — порядка не будет никогда.

От бытовой темы его вновь бросало на флот, теперь на Черноморский:

— Зачем нам Черноморский флот? Стране нужен или современный флот, или не нужно никакого. Это еще Корнилов с Нахимовым поняли и затопили парусный флот. Что мы имеем? — Средиземноморскую эскадру с временем жизни Ч + 30 минут. Ну, успеют они разрядить свой боезапас по кому-то, а дальше — на дно. Мы топили уже свою Средиземноморскую эскадру и после звонких побед возвращались в Россию пешком в 1809 году. А что останется на Черном море? Уничтожать самим свой Черноморский флот нам не впервой. Сейчас мины и ракеты позволяют экономить на Балтийском и Черноморском флотах ради Северного и Камчатского флота. Именно Камчатского. Владивосток с его прекрасными бухтами и всё Приморье давно пора превратить в курортную зону на осенний период. Там в это время прекрасная погода…

То его вдруг бросало на уровень подготовки командиров:

— Вы читали книгу Ловелля Томаса «Корсары глубин»? Это довоенное издание. Американский журналист описывает тактические приёмы немецких подводных лодок в Первой мировой войне. Немцы начали войну, имея 29 подводных лодок, в ходе войны было заложено 800. В строй вступило около 350-ти. Масштабы! Построить подводную лодку не просто, но и подготовить экипаж для неё не простая задачка. В начале войны немецкая «U–9» в течение одного часа потопила три английских крейсера общим водоизмещением 36 тыс. тонн, и всё при штормовой погоде. Это я к тому, какие есть у корсаров глубин рекорды. Кстати, о рекордах. Американец, командир подводной лодки «Тэнг», Ричард О`Кейн за один поход потопил 13 судов общим тоннажем около 110 тыс. тонн. Но лодка погибла от собственной торпеды, последней торпеды, которой можно было и не стрелять, так как выпущенная перед ней шла точно в цель.

Трагедия. Спаслось девять человек. От своей торпеды погибла и вторая подводная лодка «Таллиби». Был еще третий случай циркуляции торпед, но «Тиноссе» повезло. У немцев в начале войны были три аса-подводника. Принс «U–47», Шепке с «U–100» и Крейчмерс «U–99». К марту 1941 года они уже потопили приблизительно по 250 тыс. тонн каждый. Двое погибли, Крейчмерс попал в плен. При этом Прин атаковал и потопил в Скала-Флоу линейный корабль англичан «Ройял Оук», так что это была настоящая работа, а не стрельба в тире.

— Слушай, Женя, если Балтийский и Черноморский флоты, по твоим понятиям, нам не нужны, то куда же мужиков девать? Они ж от безделья сопьются. А так добывают уголёк, плавят металл, строят корабли, ходят строем в колонне по два. Все под присмотром. Или нам тоже строить пирамиды на египетский манер?

— Мужикам всегда можно найти работу. Дороги, автомобили, быт — у нас ведь ничего не обустроено. Американцы покрыли асфальтом всю страну. А у нас даже за пивом нужно стоять в очереди. Но мы отвлеклись. Такие боевые успехи даром не достаются. Нам нужно брать пример с бывших союзников и противников. А мы помалкиваем об этом в тряпочку. Как, впрочем, и они о Сталинграде и Курской дуге. Свои подвиги и герои лучше заморских.

Немцы учили командиров основательно. Вот, скажем, ты командир лодки, тебя атакует миноносец. Дистанция до него катастрофически уменьшается — 15 кабельтов… 10 кабельтов… 6 кабельтов… 4 кабельтова… Что делать? Молчишь? А вот немецкий командир ПЛ приготовил трехторпедный залп: среднюю пустил прямо эсминцу в лоб. Эсминец, естественно, будет отворачивать вправо или влево, чтобы избежать встречи с торпедой. И тут через небольшой интервал времени выпускаются остальные две торпеды на повышенной скорости. Одна с углом упреждения вправо 10 градусов, другая с углом влево 10 градусов. Одна из торпед должна поразить цель. Все просто, когда учат думать. А у нас учат цитатам. Начнут вспоминать, что сказал о флоте, Петр Великий например, про обеспечение свободы судоходства. И еще кто-нибудь из эпохи парусного флота. Надо бы запретить цитировать, особенно в подтверждение современных действий. Кто без цитат не может — уволить. Думай сам. У цитат тоже есть время жизни.

— У тебя такие мысли в голове, Женя, потому что ты мало топал строевым шагом на плацу, за плечами нет ни одного парада на Дворцовой, кроме академического, а поход в Ленинград на День ВМФ у вас шел в зачет за боевую службу, — иногда шутливо прерывал его наш одноклассник Эдик Коршунов, которому требовалась тишина, чтобы освоить математические гаммы из специальных глав высшей математики. Он тоже из командиров БЧ–3, с Северного флота, из Гаджиева. Служил на «стратеге» и возвращаться назад не хочет: жена — ленинградка, квартира в Ленинграде есть — большая заявка на должность научного сотрудника. — Посидел бы ты в прочном корпусе одиннадцать лет, только одними бы цитатами и говорил. Из руководящих документов. А у тебя за плечами пять лет. Так что эта формула, как говорили ученые в Академии, здесь не работает.