Тренер и мои 107 (СИ) - Стив Мика

Я была очень зла, но вопреки этому держала марку: «я счастлива, спасибо, папочка»!

С кабинета вылетела словно ошпаренная. Схватив телефон и ключи от своей машины, выбежала из дома.

Я не знала куда еду и что делаю. У меня было похожее состояние как тогда, в лесу. Слезы застелили глаза, и я остановилась. Взяла телефон и в порыве эмоций набрала Аньку. Знала, что буду жалеть о сказанных словах, но уже было поздно: я не могла остановиться.

— Ну ты и даешь, подруга! И ты ничего мне не рассказала! — кричала Анька на меня.

— Извини. Я не знала как, — говорила и прекрасно понимала, что эти слова вовсе не оправдание.

— И что ты будешь делать?

— Я не могу, не могу… — громкие всхлипывания не давали мне нормально говорить, но девушка, кажется, поняла, что именно имеется в виду.

— Все пройдет, Яна. Может, Вовка сам передумает жениться и тебе не придется делать выбор?

— Действительно! — обрадовалась. — Я с ним поговорю, но только с глазу на глаз, а то по телефону про такое не говорят.

— Правильно. Это не телефонный разговор, — поддержала меня Аня.

Утром я проснулась с четким планом: вдохнуть новую жизнь в мою комнату.

Родители не были против, поэтому я начала перебираться в гостевую спальню.

Отец заказал бригаду, и они начали выполнять работу, а я тем временем придумывала интерьер, выбирала мебель и много чего из безделушек. Именно эта затея стала для меня волшебной пилюлей.

Все силы шли на спортзал, который я посещала четыре раза на неделю и на оформление комнаты.

Ремонтная бригада оставила мне белые стены, и я уже сама наносила на них каждый слой краски.

Сначала хотела один дизайн, затем другой, а остановилась на простом белом цвете.

Вся спальня была белой. Вся мебель была белой, и коврик в том же цвете. Это был мой чистый лист бумаги, новая жизнь, новая я.

— Привет, Сереженька, — пропела, как только зашла в тренажерный зал.

— Привет-привет, Яна. Чего такая веселая?

— А я завершила ремонты. Хочешь покажу?

— Давай.

Сергею я рассказывала о своем намерении, и он долго смеялся, когда я сообщила, что буду самостоятельно рисовать все стены.

— Белая? Вся белая комната? — удивлялся он. — Ну ты и даешь. Я бы точно до такого не додумался.

— Я приму это как комплимент, — улыбнулась и пошла к первому тренажеру.

С Сергеем я уже две недели занималась в зале. За это время не происходило ничего чрезвычайного между нами. Правда, я все время ловила парня на том, что он не сводит с меня свои карих глаз. Даже не реагирует на других девушек, просто отшивает их или игнорирует. И это удивляло, потому что это противоположное поведение если сравнивать с тем днем в котором мы только познакомились.

С каждым днем я понимала, что действительно ему не безразлична, но не могла позволить себе большего. Не могла сделать шаг, потому что опять наступлю на те же грабли, которые сильно ударят по нам. Да, именно по нам. Наступлю я, а пострадаем вдвоем!

— Я готова, я готова, я не переживаю. Это же просто Вовка, мой друг, друг… Черт, жених! — исправила сама себя и снова показала все зубки.

С этими дурацкими мыслями я стояла возле аэропорта и держала в руках розовый кактус и гелевые шарики.

Я, как и обещала, встречаю своего жениха, который ним станет уже завтра!

Для этого события я перемеряла тысячу платьев, шорт, маек, костюмов и в конечном результате надела босоножки на высокой платформе: так я выгляжу выше и худее, а на тело одела едва приталенное красное платье, опираясь на то, что оно идеально подходит к цвету моей машины. Распущенные волосы, едва броский макияж, блеск на губах и вуаля — красавица, а не Янка!

С аэропорта начало выходить много людей, все шли в разные направления, и только один парень остановился и непрерывно смотрел на меня.

Голубая рубашка с закатанными рукавами до локтя, порванные джинсы, мокасины на ногах. В одной руке — черный небольшой чемодан, а в другой — цветы, розовые розы.

Нас разделяла проезжая часть, машин не было на ней, но никто из нас не начинал свое движение — мы стояли словно вкопанные. Я была уверена, что это Вовка, но вот уверен ли он кто та дама в красном платье, кульками в руках и дурацким кактусом — я не знала.

Прежде чем начала придумывать, что мне делать, парень отмер первым и начал медленно приближаться в мою сторону, не отводя своих глаз.

Я была в солнцезащитных очках, а вот он нет, поэтому увидела удивленный взгляд карих глаз, когда парень понял, что перед ним та самая Яна, тот самый друг из детства.

— Янка?

— Нет. Дед Мороз, но вместо елки у меня вот что, — я протянула обе руки, и парень зашелся смехом.

— Кактус? Серьезно? Еще и розовый?! — было приятно не только слышать, но и видеть этот смех. Он такой, как и раньше: громкий, звонкий, искренний, беззаботный. — Да, Яна! Удивила… — парень вытер слезы из уголков глаз и только после этого взял у меня подарок.

— А цветы мне или тебя любовница должна встретить?

— Нет. Тебе. Любовницы я не имею.

— Ты смотри мне! Я буду очень ревнивой женой! — пригрозила и забрала свое по праву.

— Иди-ка сюда, женушка, — парень сгреб меня в объятия и обнял одной рукой: той, в которой были шарики, а не кактус слова небесам!

— Куда тебя везти? — трогаясь с места, спрашиваю.

— Когда приезжаю в страну, то живу в родительском доме.

— Значит мы будем пока что соседями? — выделила я последние слова.

— Получается, что да.

Мы завели снова непринужденную беседу и время от времени дразнила Вовку нашей свадьбой. Я выбрала тот же самый метод, что и с Сергеем: быть колючкой, такой как подаренный мной кактус.

Именно так мне было значительно легче переносить всю эту ситуацию, а вот как быть после того, как весь Киев будет гудеть о нашей помолвке, я не знала. Понимала только то, что Сергей должен узнать все от меня, а не из газет и средств массовой информации!

— Встретимся сегодня? — спросил Вовка, когда я остановилась у массивных ворот его дома.

— Извини, но я не смогу. Нужно подготовиться к завтрашнему дню. Различные маски нанести на лицо и тело, эпиляцию сделать…

— Стоп-стоп… — перебил меня Волка после слова «эпиляция». — Я все понял. Не нужно таких деталей, Яна.

— Ты снова покраснел и это от одного слова «эпиляция», а что будет потом? — наклонившись к нему, продолжила: — Например, первая брачная ночь или до нее, тогда когда мы останемся в одиночестве. Ты уверен, что меня не заведет твоя застенчивость?

Я была слишком близко к Вовке и за это поплатилась, потому что он поцеловал меня. Уверенно, горячо, словно клеймил, заявлял, что я его и от этого и сама застеснялась. Но взяв себя в руки, потому что он не мой Сергей, я укусила этот наглый язык, который начинал устанавливать свои правила в моем рту, и говорить в самые губы так, как делал это Зевс:

— Еще слишком рано, милый, — парень замер на секунду, а тогда взял себя в руки и ответил:

— До встречи, дорогая, — открыл дверь, забрал чемодан и не забыв прихватить шарики и кактус, зашел во двор. Я же сорвалась с места и параллельно звонила Сергею: нужно во всем сознаться.

Сергей явно был удивлен моему звонку и согласился на встречу, хоть и был на работе.

Дорогая, дорогая… крутилось в моей голове.

— Кто меня так называл? Не родители, не подружки, а кто?

Я насиловала собственную память, потому что после Вовыного слова «дорогая», у меня заело пластинку. Такое впечатление, что я что-то пропустила, не придала значения.

— Точно! — выкрикнула, потому что сумела вспомнить: «приятного аппетита, дорогая…»

Тогда я была сосредоточена на том, что меня застукали на месте преступления, да еще и с доказательствами и пропустила это мимо ушей!

— Он назвал меня «дорогая»? Дорогая? — переспросила сама у себя. — Дорогая! — в последнее я выкрикнула это слово с истерическим смехом.