Навсегда - Сюзан Таннер

– Потому что я не хочу тешить себя надеждой, прекрасно зная, что все равно я это иметь не буду.

Дженни засмеялась и покачала головой:

– Неужели ты думаешь, что есть такая женщина, которая смогла бы тебе отказать?

Джеб быстро застегивал рубашку и брюки:

– Ты не знаешь Ханну.

– Ты хочешь убедить меня в том, что ты не можешь ее соблазнить?

Остановившись, Джеб недоуменно уставился на нее, но перед его глазами стояла Ханна. Недоступная, беззащитная, невинная.

– Да, – наконец откликнулся он. – Возможно, мне бы и удалось это сделать. Но это уничтожило бы ее, – он покачал головой. – Ты же не знаешь Ханны. Она… какая-то не такая, как все, она другая.

Он дотронулся до щеки Дженни, видя и не видя ее красоту, потому что в голове у него была только лишь Ханна, которая сводила его с ума. Он осторожно положил на стул, где все еще мерцала свеча, несколько денежных купюр.

Дженни было запротестовала, не желая брать их, раз она ничем не смогла ему помочь, но, прервавшись на полуслове, она вдруг увидела, что Джеба уже не было в комнате.

«Другая» – именно так он сказал о той женщине. Другая по сравнению с кем? По сравнению с ней? По сравнению с женщиной, которая занималась проституцией за деньги? Она зажмурилась, так как слезы стояли у нее в глазах. Ей не стоило бы жалеть себя. Нет, не стоило.

Перейдя на другую сторону улицы, Дэниель стоял и наблюдал за дверью ресторана вдовы. Когда дверь открылась, как он и ожидал, оттуда вышел Джеб Уэллз. Дэниель видел, как тот, более молодой, надел на голову поношенную шляпу. И, прежде чем Дэниель смог проглотить комок горечи, застрявший у него в горле от ревности, он понял, что по виду Уэллза нельзя было сказать, что он всем доволен. Более того, он явно был чем-то обеспокоен. Дэниель прищурился. Что же его так взволновало?

Вот уже несколько часов подряд он прогуливался здесь, посматривая на дверь ресторана. Он делал это профессионально, словно выполняя обычное задание. Он был одинок, почти нигде не бывал. Разве что по воскресеньям посещал воскресную службу.

Впрочем, на этот раз он обнаружил, что чересчур часто появлялся в западной части города, там, где жила Дженни, напротив ее ресторана, прислонившись к столбу и наблюдая за дверью. Он подозревал, что она была сейчас с мужчиной. Подозревал и боялся убедиться в этом. Но теперь он знал точно. Она была с мужчиной. Она сделала выбор и предпочла этого мужчину прогулке с Дэниелем.

Наверное, он был не прав. Надо стать таким, как все, и тогда у него бы появился шанс. Он подумал, как же она должна сейчас выглядеть после нескольких часов, проведенных наедине с этим мужчиной, уставшим от общения с другой женщиной, до которой он не смог дотронуться, потому что она была женой проповедника.

Дэниель представил, как они занимались любовью. В его воображении возник образ обнаженной Дженни, распластавшейся на кровати и ждущей; затем эту картину сменила другая – ее великолепное тело, влажное от пота, утомленное другим мужчиной.

Ему стало не по себе. А что, если Уэллз был груб с ней? А что, если она была против? Дэниель сжал кулаки, но тут же взял себя в руки, он вспомнил ясный и честный взгляд Уэллза. Если жене проповедника ничто не угрожало, в таком случае Дженни должна была быть целой и невредимой.

Страстное желание увидеть ее и убедиться, что с ней все в порядке, переполняло Дэниеля. Он сделал было шаг вперед, затем остановился. Дженни выбрала, продемонстрировав свои чувства. Ему она ответила отказом.

Он посмотрел наверх. В окне второго этажа чуть колыхалась занавеска. Наверное, это ее спальня? У Дэниеля пересохло во рту. Как он хотел бы получить хотя бы что-нибудь от нее. Он одернул куртку и зашагал вниз по широкой пыльной улице. На полпути он остановился и повернулся. Дверь парадного входа ресторана опять открылась, и оттуда вышла Дженни. Она не видела его. Дженни медленно прошла через широкое крыльцо к деревянным качелям, свисавшим с потолка. Но именно эту часть крыльца, где висели качели, закрывали заросли лиственной лозы. Ранним утром здесь, наверное, было особенно красиво.

Дэниель застыл в нерешительности. Вид ее печально поникших плеч причинил ему невыносимую боль. Как он хотел броситься к ней, шептать ей слова любви, прижаться губами к ее нежной гладкой коже. Он вернулся к реальности. Она отвергла его любовь и предпочла ему того ковбоя. А может быть, все совсем не так? Но тогда чем она так расстроена? Что бы там ни было, ее грустное настроение не было связано с Дэниелем. Дэниель отвернулся, обещая себе, что последний раз он так волочится за женщиной. Пора подумать о будущем. До старости ему еще далеко, но годы берут свое. Он хотел иметь жену, домашний очаг. В городе полно женщин, которые достойны его. Возможно, даже та рыжеволосая красотка, которая приехала вместе с Джебом Уэллзом. Она же вдова и совсем одинока.

Дэниель лишь сожалел, что она была не так прекрасна, как одна женщина с блестящими каштановыми волосами.

Чем ближе Джеб подходил к пансиону, тем сильнее он злился. Однако к этому чувству гнева примешивалось что-то еще, чего он пока не мог определить. Он проучит этих скотов, которые пристают к приличным женщинам. А что, если он опоздал, и они опередили его?

По дороге ему попалась женщина в ярком платье и шляпке, выходившая из лавки. Джеб обогнал ее. Из салуна почти что выпали трое мужчин, также оказавшиеся на его пути. Растолкав их, Джеб промчался дальше.

К двери пансиона Джеб почти что подбежал. Распахнув ее без стука, он влетел внутрь, поднялся вверх по лестнице и постучал в дверь комнаты, которую мистер Армен предоставил Ханне. Ответа не было. Джеб опять заколотил в дверь:

– Ханна!

Поворачивая ручку, он услышал, как позади него также приоткрылась дверь. И в этот момент, когда он просунул голову в комнату Ханны, он услышал чей-то голос.

– Мы не разрешаем нашим постоялицам принимать у себя мужчин.

Джеб повернулся и увидел перед собой женщину, чей строгий стиль одежды и Прическа не соответствовали ее юному лицу.

– А вы кто? – спросил он грубо.

– Аманда Армен.

– Дочь Армена? – Возможно, она знала, где была Ханна.

Она с надменным видом взглянула на него:

– Я жена Джекоба Армена.

Джеб не собирался продолжать разговор, он лишь хотел узнать о Ханне.

– А где она? Где Ханна?

– Миссис Барнс в гостиной, вместе с мужчинами-постояльцами.

По всему было видно, что она испытывала удовольствие, сообщая ему об этом.

– Черт побери!

Джеб повернулся и почти скатился по лестнице. Пройдя через широко открытые двойные двери, он направлялся на доносившийся шум голосом. Джеб застыл в дверях, старясь унять сердцебиение: Ханна сидела невредимая, явно удивленная его появлением, и через мгновение его беспокойство переросло в ярость.