Святители и власти - Руслан Скрынников

Находясь в Москве, Максим Грек осуществил перевод толковой Псалтыри. Анализируя сочинения Оригена, Василия Великого, Иоанна Златоуста и других авторитетов, Максим Грек выступал как переводчик и ученый-философ, выделяя разные способы толкования Священного писания — буквальный, иносказательный и духовный (сакральный). Принципы филологической науки Возрождения, которыми руководствовался Максим в своих переводах, были самыми передовыми для того времени.

Будучи в России, Максим написал множество оригинальных сочинений. Его литературное наследие огромно и до сих пор недостаточно изучено. Помимо обличительных посланий о «нестроениях» церкви Максим Философ написал множество трактатов и посланий разнообразного содержания. Его толкования церковных писателей древности стали для нескольких поколений русских людей одним из немногих источников, откуда они могли черпать разнообразные сведения, необходимые для истолкования богословских сочинений, включая античную мифологию.

Максим Грек не дал себя втянуть в распри, терзавшие русскую церковь после 1503 года. Это позволило ему по крайней мере пять лет заниматься переводом на русский язык церковных сочинений и исправлять старые русские переводы. Однако в 1522 году Грек подверг критике процедуру избрания московского митрополита, что имело для него далеко идущие последствия. Московские власти отказались признать решения флорентийского собора, после чего русские митрополиты стали поставляться московским священным собором без согласия константинопольского патриарха. Чтобы оправдать нарушение традиционного порядка, была сочинена теория о том, что греческое православие «изрушилось» по причине завоевания Византии неверными турками. С 1475 года в обещательные грамоты вновь назначаемых русских иерархов был включен пункт, обязывавший «не приступать» к литовским митрополитам, поставленным «во области безбожных турок от поганого царя… от латыни или турскаго области». Максим не мог смириться с вопиющим нарушением прав главы вселенской православной церкви. Даниил был поставлен на Московскую митрополию без благословения, а следовательно, в нарушение закона. Максим Грек составил специальное послание, в котором доказывал ошибочность решения московского собора не принимать поставления на митрополию «от цареградского патриарха, аки во области безбожных турок поганого царя». Ученый инок опровергал и дер о «порушении» греческого православия под властью турок и отстаивал мысль о неоскверняемой чистоте греческой церкви. В своих высказываниях философ без обиняков говорил, что считает избрание Даниила «безчинным». Двое чудовских монахов и симоновский архимандрит подали по этому поводу донос властям.

После падения Византийской империи мысль о превосходстве русского православия над греческим приобрела многих сторонников в России. Старец псковского Елеазарова монастыря Филофей в послании Василию III сформулировал взгляд на Московскую державу как на средоточие всего православного мира: «Вси царства православные христианьские снидошася в твое едино царство, един ты во всей поднебесной христианом царь». Рим погиб из-за «Аполинариевой ереси», Константинополь завоевали турки, Москве суждена роль третьего Рима: «Два Рима падоша, а третей стоит, а четвертому не бывать». Позднее в послании государеву дьяку Мисюрю Мунехину Филофей уточнил свою идею следующим образом: греческое царство «разорися» из-за того, что греки «предаша православную греческую веру в латинство».

Претенциозная теория Филофея не получила одобрения при дворе. Василий III был греком по матери и гордился своим родством с византийской императорской династией. Среди греков, близких к великокняжескому двору, нападки на византийскую церковь были встречены с понятным возмущением. Мать Василия III воспитывалась в Италии и явилась в Москву в окружении греков. Сам Василий, не чуждый духа греко-итальянской культуры, покровительствовал Максиму Греку и поощрял его деятельность по исправлению русских книг. Сомнения в ортодоксальности греческой веры поставили его в щекотливое положение.

За пятьсот лет, прошедших после того, как Русь восприняла от Византии христианство, ее собственная церковная культура, оставаясь под влиянием византийской, приобрела некоторые особенности. Максим Грек, ознакомившись с русскими богословскими книгами, первым обнаружил накопившиеся расхождения и ошибки и решительно заявил о необходимости исправления славянских переводов по греческим оригиналам. По словам австрийского посла С. Герберштейна, Максим, работая над русскими богословскими книгами, заметил много весьма тяжких заблуждений, о которых лично заявил государю. При этом он якобы назвал князя совершенным схизматиком, не следующим ни греческому, ни римскому законам.

Максим не был одинок в своих попытках отстоять «красоту» греческой веры. Он нашел поддержку у соотечественников, обосновавшихся в России. Вместе с Софьей Палеолог в Москву прибыли Траханиотовы, служившие при ней в чине ближних бояр. Их родня Нил Грек стал епископом Тверским. Он носил этот сан до самой смерти. Юрий Малый Траханиотов в чине казначея возглавил главное финансовое ведомство страны и стал печатником — хранителем государственной печати. Герберштейн называл его главным советником Василия III, «мужем выдающейся учености и многосторонней опытности». Будучи образованными людьми, Траханиотовы принимали участие в богословских спорах и выступали вместе с новгородским архиепископом Геннадием против еретиков. Юрий Малый выполнял поручения, которые свидетельствовали о полном доверии к нему великого князя. В 1517 году он расследовал измену удельного князя Василия Шемячича, в 1521-м — обстоятельства побега последнего рязанского князя Ивана Ивановича за рубеж. Однако с 1523 года имя Траханиотова исчезло из официальных документов. Максим Грек написал «Сказание» по случаю поставления Даниила в Москве. И он, и другие греки энергично протестовали против утверждений насчет «изрушения» греческой церкви. Как рассказывает С. Герберштейн, за три года до его приезда в Россию, иначе говоря, в 1522–1523 годах, купец из Кафы Марк Грек заявил Василию III, что русская вера отягощена тяжкими заблуждениями и разошлась с греческим законом, за что грека тотчас схватили и убрали с глаз долой. «Канцлер» Юрий Траханиотов, примкнувший к этому мнению и защищавший его, был отрешен от всех должностей и лишился государевой милости. В царском архиве среди «изветных» дел хранился любопытный документ — «Ссороки (ссорки? — Р.С.) на княж Михайлова человека Щенятева и Марковы Грековы и про Машку Алевизову». Боярин М. Д. Щенятев — племянник Вассиана Патрикеева — был отставлен от службы в 1523 году, одновременно с Ю. Траханиотовым и Марком Греком. Фигурирующий в «извете» Марк Грек был тем самым греческим купцом, который поплатился свободой за речи о неправоверии русских. Машка Алевизова была дочерью известного архитектора Алевиза Нового и принадлежала к греческому землячеству в Москве.

Падение Византийской империи положило конец тесной зависимости русской церкви от греческой. Максим и греки из окружения Василия III тщетно пытались вернуть русскую церковь в лоно вселенской греческой церкви и возродить обычай поставления московских митрополитов в Царьграде. Их хлопоты натолкнулись на решительное сопротивление осифлянских иерархов. В Москве дознались о сомнительном прошлом Максима Грека, принявшего католичество во время учения в Италии. Среди ученых монахов деятельность философа вызывала сочувствие и понимание, тем более что ее одобрял сам великий князь. Однако со временем среди ревнителей русской старины возникли подозрения, что Грек портит старые русские богослужебные книги. Сторонники старины были убеждены в святости и неизменности каждой буквы и строки божественного писания. Едва ли не самый знаменитый каллиграф своего времени Михаил Медоварцев из митрополичьей канцелярии живо передал чувство потрясения, которое он испытал при исправлении священных текстов по указанию Максима: «Загладил (стер. — Р.С.) две строки и вперед глядити посумнелся есми… не могу… заглажывати, дрожь мя великая поймала и ужас на меня напал».

Составители «Выписи о втором браке Василия III» приводят любопытные свидетельства об обличении Максима Грека архимандритом Чудова монастыря Ионой Сабиной, много лет наблюдавшим за работой философа. «Во обители твоей… — говорил Иона, — Максим Грек и Савва святогорцы жительствуют по твоему государеву велению, сходятся, имеют себе допрописца Михаила Медоварцева, и трие совокуплены во единомыслии, и толкуют книги, и низводят словеса по своему изволению, без согласия и без веления твоего, и без благословения митрополичьего, и без собора вселенского, и Васьян согласился с ними же…» Автор выписи старался снять с великого князя всякую ответственность за «развращение» писания Максимом Греком. Но его слова невольно доказывали обратное. Если Максим Грек мог в течение семи лет трудиться в стенах Чудова монастыря и произвести с несколькими помощниками колоссальную работу по исправлению богослужебных книг, то объяснялось это лишь тем, что он пользовался покровительством и доверием монарха.