Пилот мечты - Александр Зорич

Я втыкаю в разъем внешний интерфейс наручного планшета, что идет в комплекте с «Саламандрой», связываюсь с парсером и приказываю подобрать код.

Пять секунд — и готово! Дверь открыта.

Я переборол моментальный позыв облазить ее всю и помчался с высоким подниманием бедра на ходовой мостик. По пути обратил внимание, что яхта побывала в серьезной переделке: красавице требовался ремонт средний между косметическим и капитальным.

На мостике я первым делом включил бортовой парсер. Слава богу, аккумуляторов еще хватало. Парсер сообщил, что не желает со мной разговаривать, пока я не введу код.

Еще пять секунд — и его мнение поменялось кардинально. У кого-то крайне небогатая фантазия — дверь открывалась ровно тем же примитивным четырехзначным кодом 2952. Представляющим собой, судя по всему, что-то вроде года рождения владельца, записанного справа налево.

Запустил тест. Реактор в норме, герметичность в норме, дейнекс-камера работает, ТЯРД в норме, топлива полно… всё в норме, кроме люксогеновой группы. Корпус поврежден, дьюар пробит, компаунд-экран пробит, система прецизионной ориентации не опрашивается. Да-а-а… металлолом.

Тут я вспомнил латки на корпусе и сообразил, что, судя по компоновке, находились они ровно напротив Х-двигателя. То есть, или — или. Или метеориты, или кто-то по яхте стрелял.

А где у нас спасательные капсулы? А нету!

Это значит, яхту бросили, потом ее кто-то нашел, спрятал, произвел первичный ремонт и оставил. Куда ж ее девать без Х-двигателей? А люксогеновый двигатель так просто не достанешь, даже если требуется всего-то сравнительно простая и старая «Искра». В любом случае вещь это дорогая, редкая и все номера там ох как аккуратно переписаны.

Разбираться некогда!

Я нашел в меню бортовой журнал и поставил его на копирование. Заодно и всю полетную документацию. Почитаю потом на «Тьерра Фуэга».

Пока же мною овладела настоящая мания: перепрятать!

Парсер сбросил информацию на мой планшет, любезно сообщил, что на борту имеется посторонний маяк, который автоматически включается при активации реактора и поинтересовался, что с ним делать.

Конечно заблокировать к чертовой бабушке!

Я сидел в кресле пилота и смотрел, как растет зеленая индикаторная полоса готовности реактора. Никаких благоразумных мыслей не наблюдалось, только азарт и жадность! Моя яхта!

Реактор активен. Питание в сетях есть. Дейнекс есть. Включить дейнекс-камеру. Убираем посадочные опоры и даем малую тягу на днищевые дюзы…

Господи, что же я тогда творил?! Извлекать яхту надо было тягачом, учитывая мою квалификацию пилота звездолетов — нулевую.

Я уж молчу, что по хорошим делам надо было брать ноги в руки и бежать оттуда! Вряд ли «Ренату»-красотку спрятал законопослушный гражданин с пацифистскими убеждениями.

Вокруг бушевала пыльная буря — факелы дюз выколотили из грунта тонны разнокалиберного сора. Видимость в пещере пропала начисто.

А теперь малую тягу на носовые… Та-а-ак!

Я выруливал стометровую яхту задним ходом, как тривиальный грузовик! Ее бросало в стороны отражением ударной волны, расстояние до препятствия иногда колебалось в районе полуметра. Но я — упорный, как черепаха, и осторожный, как сапер — тянул яхту на волю.

И вытянул! Ширины каньона хватило!

Фу-у-ух!

Куда ее теперь? На «Тьерра Фуэга»?

Не может быть и речи. Отберут.

В лучшем случае, выплатят награду — а она мне не нужна! Мне нужна яхта!

Я запросил карту с борта «Хагена». Какие тут есть ущелья и пещеры, м-м-м… Вот это пойдет. Двести двадцать километров на юго-юго-восток. Достаточно близко, здесь искать будут в последнюю очередь, и достаточно далеко, чтобы кто-то наткнулся случайно.

Далее, я выскочил наружу, забрался в истребитель, поднял его и пристыковал к верхнему стыковочному узлу «Ренаты».

Перелез на яхту. Взлетел. Яхта управлялась просто идеально. Как большой флуггер. Чертовски классный флуггер! Строго говоря, «Хаген» слушался хуже.

Это спасло меня от неприятностей, когда я загонял «Ренату» в облюбованную пещеру в дьявольски глубоком и адски изломанном ущелье.

Убиться можно было раз сто, но я не убился. И пещеру выбрал не чета вонючей дырке, где моя красавица прозябала изначально. До входа я оставил метров триста — хрен заметишь! Пол пещеры имел у входа резкое повышение, а потом снова шел вниз. Вот за этим горбом я яхту и пришхерил. То есть теперь и снаружи ее тоже хрен заметишь.

Парсер я перекодировал. Нет, не так: я его перекоди-и-ировал! Не банальный 2952, как оно было до меня. Размяв пальцы, я выстучал на клавиатуре по-русски, но латиницей: «As esm’ pervij pavilitel’ vsilennaj, nach!»

Попробуй разгадай!

А предательский маяк я нашел, выдрал и расхреначил о камень. На всякий случай.

Вот так я стал нелегальным владельцем яхты, товарищи. Повторная реприватизация, как говаривал незабвенный Иеремия Блад.

В лагерь я вернулся с пятичасовым опозданием. На меня здорово набросились. Вызовы-то я игнорировал!

— Мы думали, что ты убился! — бушевал Новотны.

— Так ведь не убился, что ты так переживаешь? У меня была депрессия и я гулял, слушал музыку, взращивал в себе байроновские чувства.

— Гулял?! На флуггере?!

— А что тут такого? — Я талантливо изобразил оскорбленную невинность. — Ушел в атмосферу и летал не спеша. Тут очень красиво. Зато отдохнул душой, депрессии как не бывало!

— Ну ты козе-о-ол! Не смей так пугать! Понял?!

— Да понял я… Карел, честно, хреново мне было. Очень.

— А теперь?

— Теперь порядок. Да не смотри на меня так! У нас, русских, таинственная русская душа! Жаждет странного! Прогулок при луне! Лучше было бы, если б я рехнулся?!

— Тебе лечиться надо, — резюмировал тот. — Хоть ты и русский.

К Цандеру вернулись без происшествий.

Геологи расплатились, пополнив мой счет двадцатью пятью тысячами терро, и улетели. Прекрасная Аврора Роксолан даже чмокнула меня на прощанье, что породило всплеск похабного интереса к нашим отсутствующим отношениям со стороны коллег.

А я лежал в каюте и читал документацию с борта «Ренаты».

Данные бортового самописца, естественно, остались недоступны. Что случилось с яхтой, почему ее бросили, что с ней происходило потом, я не узнал. Зато узнал, что яхта была оборудована секретным сейфом, упрятанным между первой и второй палубами в районе третьей переборки. И узнал, что там лежало.

А лежало там, цитирую, «583 килограмма стратегических материалов по списку „Литер А“».

Что такое материалы из списка «Литер А», я представлял. За что ни возьмись — всё дороже золота.

Правда, я не знал, сколько стоит золото… Наверное, порядочно!

Я тогда вообще очень многого не знал и даже представить не мог. Я был юн, восторжен и глуп, и всё у меня было, как говорится в известной прибаутке, спереди.

Глава 6

«ДОНА АННА»

Август 2621 г.

Орбитальная база «Тьерра Фуэга»

Тремезианский пояс, система Лукреции, планета Цандер

Периэксон-1 — Главкому: Моим отделом завершена обработка данных, полученных в результате комплексных исследований останков джипсов. Отчет на 122 страницах прилагается.

Главком — Периэксону-1: Благодарю за службу. Приказываю приступить к подготовке текста соответствующей «Памятки» для служебного пользования. Черновик подать на утверждение не позднее 15.09.2621.

Очередное увольнение я гулял на Цандере, благо теперь мог себе позволить.

У планеты имелась столица Кастель Рохас. Столица в кавычках, так как Цандер не относится к ВТОН — Внеземным Территориям Объединенных Наций, а значит, никаких формальных атрибутов государственной администрации здесь нет. Кастель Рохас просто самый крупный (и единственный) город, выросший при инфраструктуре космодрома.

Народу на Цандере и вокруг него имеется немало. Не чертова туча, конечно, но немало. В системе множество промышленных и военных объектов разной степени важности, на самой планете размешены несколько крупных заводов. Также имеются рыбопромышленные конторы, среди которых, как слон среди мосек, возвышается комбинат ниппонской компании «Сакана».

Постоянный и сменяемый персонал — это живые люди, которые желают и могут хоть как-то выпускать пар и хоть как-то отдыхать от настохреневших рабочих интерьеров. С пониманием относимся. Будь я фармакологом, обязательно изобрел бы лучший в Галактике рвотный порошок и назвал бы его «Тьерра Фуэга».

Кроме того, не надо забывать о контрабандистах, тех же пиратах, трапперах, у которых на лбу не написано, кто они такие. И всем требуется кусок нормального человеческого быта. Пусть и «условно нормального», но все познается в сравнении, мои маленькие прыщавые друзья.