Наложницы. Гарем Каддафи - Анник Кожан

— Вы любите Ливию? А! Как бы я хотел, чтобы весь мир был без ума от моей страны!

«Он был таким милым, таким забавным!» — вспоминала Фатма. На мгновение он повернулся к Мабруке:

— Было бы хорошо, если бы на нас работала Фатма! Я вижу, что она говорит на арабском, туарегском, сонгаи[20], французском… Для нас это будет весьма полезным!

Фатме показалось, что Мабрука при этом выглядела раздраженной и ревнивой, но все же согласилась. И группа уехала, на седьмом небе от счастья.

— Это было действительно лестно: такой человек, как он, по-настоящему заинтересовался нами!

Не так ли?

«Каникулы» длились две или три недели. В их распоряжении были Джалал и шофер, потом последовали другие подарки. Фатма утверждала, что не видела Каддафи до самого отъезда. Но она быстро вернулась в Триполи с другими молодыми женщинами, одна из которых была местной малийской «секс-бомбой», блистательной и избалованной представительницей золотой молодежи, которую как-то заметил Нури Месмари и отправил за ней частный самолет, когда впервые отвез ее к Каддафи.

— Из-за ее облегающих нарядов и маек с откровенным декольте у нас была куча неприятностей на улице, но Каддафи это обожал! Он был от нее без ума и регулярно ее вызывал. Я ждала в компании с Мабрукой. Когда Вождь выходил из комнаты, он говорил: «Позаботься о моих гостьях!», что означало: «Помни о подарках и деньгах!»

И действительно, во время всех многочисленных визитов Джалал вручал им часы марки «Rado», «Tissot» и других марок, браслеты, серьги, «подвески знаменитых итальянских брендов», колье с фотографией Вождя, окруженной бриллиантами. А потом, перед самой посадкой в самолет, и конверты, содержащие сумму от 2000 до 20000 долларов, «в зависимости от важности каждой из гостий».

Безусловно, Фатма опускала важные детали своих функций. Она уклонялась от некоторых вопросов, смеясь и прикидываясь искренней:

— Вот такие мы и есть, мавританки! Мастерицы публичных отношений и торговли!

Мне казалось, что это больше похоже на определение сводниц и куртизанок. Она также говорила, не вдаваясь в подробности:

— Мы, мавританки, не любим приказов и скорее сами выбираем своих мужчин, чем разрешаем выбрать себя!

В любом случае ясно то, что она привозила к Вождю целые толпы женщин из разных стран — «последний раз на праздник Мулуд было семнадцать девушек из Нуакшота» — и что все знали о ее связи с Баб-аль-Азизией. Она также служила посредником между министрами, послами и предпринимателями из африканских стран.

— Мабрука занималась женами и дочерьми президентов, которые хотели встретиться с Каддафи. А мое поле деятельности было намного обширней!

А щедрость Вождя была безграничной для женщин, настаивала она, напоминая о том, что роскошные отели Триполи, во главе с «Мехари», постоянно наводняли эти праздношатающиеся гостьи всех национальностей в ожидании своего свидания. Точно так же было ясно, что они вступали в интимную связь с диктатором. По разным поводам она сопровождала его в Бенгази и Сирт, а также во время его прогулок в пустыню; она присутствовала на церемониях национальных праздников и сидела рядом с его женой Сафией, а также и с двумя его дочерьми, Аишей и Ханной, «последняя всегда держалась позади старшей». «Какие приятные воспоминания!» — признавалась она. И весьма приятные дела.

***

Главными свидетелями были, безусловно, шоферы из Баб-аль-Азизии, которые наблюдали за парадом всех этих женщин. Один из них, Хуссейн, работавший в протокольной службе, подтвердил, что совершал бесконечные рейсы между «Мехари» и аэропортом, перевозя девушек. Они прилетали отовсюду, вспоминал он: из других городов Ливии, а также из Ливана, Ирака, стран Персидского залива, Боснии, Сербии, Бельгии, Италии, Франции, Украины. Им было лет по двадцать, они были красивыми «даже без макияжа», и у всех были длинные волосы. Один человек из службы протокола был обязан их встретить и привезти прямо в отель, где они оставались несколько часов или дней, пока за ними не приедет Хуссейн — чаще всего к часу ночи, — чтобы отвезти их в Баб-аль-Азизию.

— Там я спокойно ждал на парковке. К пяти утра мне стучали в окно, и я отвозил девушку в отель, всегда в сопровождении машины с охраной.

Многие выходили счастливыми, другие — в состоянии прострации. Некоторые уезжали на следующий день, других вызывали несколько вечеров подряд. Все приезжали с минимальным багажом, большинство уезжали с кучей чемоданов. В зеркале заднего вида Хуссейн видел пачки долларов.

— Клянусь головой своего сына: одна достала из чемодана фирмы «Самсонит», набитого банкнотами, стодолларовую купюру, свернула ее в трубочку и нюхнула кокаин! Сто долларов! Больше, чем моя месячная зарплата!

Для другой, знаменитой ливанской певицы, которая провела ночь с Каддафи, ему приказали снять в банке один миллион долларов. Пятисотенными купюрами.

— Именно в этот день мне стало совсем противно, и я решил бросить работу. Я считал ее престижной. А она была позорной.

Коллега Хуссейна, который ездил за девушками в отель «Коринтия», заверил меня, что одна украинская медсестра, которую вызывали в отель, много раз брала у него кровь на анализ, чтобы показать девушкам, избранным для поездки в Баб-аль-Азизию и взволнованным странной процедурой, что это правило применяется ко всем подряд.

Хорошо известная одержимость Муаммара Каддафи порождала гнев иностранных политиков. Министр иностранных дел Сенегала, негодуя, рассказал о том, как он категорически отказался оставить в Триполи единственную женщину из его сотрудников, как того пожелал Вождь, когда вся делегация уезжала. Другой министр потребовал объяснений — которых он так и не получил, — после того как прошел двадцать тестов на СПИД, чему систематически подвергались молоденькие малийки, приглашенные в отель. Третий говорил, что перехватил фотографии, которые переходили из рук в руки посланцев Вождя, искавших девушек, замеченных им во время одного из визитов в Нигер. Еще один начал собственное расследование, быстро свернутое по приказу сверху, после того как узнал, что у приглашенных Вождем девушек конфисковали паспорта и они чувствовали себя заключенными в отеле «Мехари». Стремление Нури Месмари пускать пыль в глаза Вождю, демонстрируя ему самых красивых женщин, однажды даже спровоцировало дипломатический скандал между Ливией и Сенегалом.

Первого сентября 2001 года тысячи моделей со всех концов Африки должны были участвовать в праздновании тридцать второй годовщины захвата власти полковником Каддафи. Разумеется, во многих странах были задействованы ливийские посольства: обеспеченные внушительными средствами, они активизировали все свои связи в сфере моды… или среди девочек по вызову. В Сенегале задачу набора моделей поручили двум близнецам, Нэнси и Лейле Кемпбелл, которые были дочерьми одного сенегальского актера. Они уже не раз служили Каддафи и были особенно активными, поскольку по окончании кастинга, организованного прямо на улице с участием одной знаменитой стилистки, 28 августа в аэропорту Дакара они назначили встречу сразу сотне девушек, которых пригласили провести неделю в Триполи. В День Д, в 7 часов утра они были там, высокие, стройные, роскошно одетые и полные надежды. Поверенный в делах посольства Ливии следил за тем, чтобы их хорошо приняли, и «Боинг-727», нанятый на Мальте ливийским правительством, ожидал их в аэропорту.

Но незадолго до взлета полицейские и жандармы аэропорта Леопольд-Седар-Сенгор, заинтригованные характером особого «груза» и отсутствием проездных документов и виз у пассажирок, многие из которых были несовершеннолетними, вызвали органы власти и задержали самолет. Правительство Сенегала живо отреагировало на неожиданную просьбу и выступило против попытки «похищения» девушек. Министр иностранных дел Сенегала Шейкн Тидиан Гадио был возмущен и объявил о том, что в этой «неприемлемой и враждебной» ситуации были замешены ливийские послы, а потом добавил, что Сенегал не является «государством-ситом». Несколько часов спустя министр внутренних дел Сенегала Мамаду Нианг утверждал в официальном сообщении о том, что девушки, которых пытались тайно вывезти с национальной территории, на самом деле были предназначены на продажу в сеть международной проституции и что он передаст это дело в Интерпол. С того момента газеты сорвались с цепи: 30 августа газета «Ежедневный юг» пестрела заголовками «Попытка тайно вывезти молодых сенегалок», «Государство обращается к Ливии с вопросом». Действительно, посол Сенегала в Триполи был отозван в Дакар для консультации. В Сенегал отправили ливийскую делегацию для встречи министров иностранных дел и министров культуры. Глава сенегальского государства, президент Абдулае Уаде, официально заявил о нанесенном «оскорблении». Он даже в гневе позвонил Каддафи, и потребовались многочисленные обещания и дипломатические уловки со стороны одного из его сотрудников — который и рассказал мне о случившемся, — чтобы избежать дипломатического конфликта и исправить оплошность.