Новая Зона. Кромешный свет - Сергей Слюсаренко

– Ты понимаешь, что Таха плохой человек?

– Да, конечно. Он вообще-то гад.

– А если бы ты увидел, что он делает что-то совсем плохое, ты бы его остановил?

– Да, я бы его остановил.

– Ты бы его обязательно остановил, я знаю. И ты его остановишь. Он же может начать кричать на меня, а это плохо. – Клава говорила, глядя прямо в остекленевшие Сашины глаза. – У тебя есть автомат, но стрелять нельзя. Шуметь нельзя.

– Да, шуметь нельзя, – согласился охранник.

– Сейчас ты мне поможешь еще. Ты же все время мне помогаешь, а это очень хорошо.

– Конечно, помогу, – радостно сообщил Саша.

– Ты пойдешь и скажешь, что мне надо поговорить с Тахой. Но если он сделает что-то плохое, ты должен успокоить его. Приклад твоего автомата очень мягкий, и ты, если Таха будет на меня кричать, его стукнешь прикладом по затылку. Он сразу успокоится. Ты же настоящий товарищ и никому плохо не сделаешь. И другим не дашь.

– Я сейчас пойду, позову Таху.

– А когда я тебе скажу «конец», ты просто заснешь. Иди.

Саша вышел, запер двери, и Клава услыхала его неспешные удаляющиеся шаги. Она достала из-под матраца стакан и спрятала его в кармане куртки. Зажала в руке обмылок и приготовилась к визиту Тахи.

– Чего тебе надо? – злобно спросил Таха и шагнул в распахнувшуюся дверь. – Что ты этому идиоту впарила?

Клава убедилась, что Саша, сжимая в руках свой автомат, стоит за спиной начальника.

– Вот посмотрите, что тут лежало. – Клава протянула руку так, что было трудно понять, что она сжимает в ладони.

– Что там? – Таха скривился и наклонился, стараясь рассмотреть в сумрачном освещении камеры, что там у нее в руке.

Клава сделала резкий, короткий выпад, и обмылок моментально оказался во рту Тахи, он даже не успел среагировать.

– Ах ты, сука! – плюясь, заорал он.

И это было последнее, что он смог сказать. Саша, словно сработал какой-то рубильник в его мозгу, моментально огрел своего начальника прикладом по затылку. Неприятно всхлипнув, Таха рухнул на пол.

– Все Саша, конец! – четко, словно отдавая приказ, произнесла Клава.

Саша обмяк и мягко упал рядом со своим начальником.

– Охраннички, блин, – удовлетворенно сказала Клава, забирая оружие и ключи.

Немного повозившись, Клава затащила обоих в камеру и, пристегнув наручниками к батарее отопления и заглушив кляпами из оторванной от матраца тканью, заперла замок.

– Ну, пока, мальчики, – сказала она в закрытую дверь и осторожно двинулась по коридору на выход.

Глава 26

– Вот чего я не могу понять, так это твоего пристрастия к «Ситроенам», да еще оранжевым. – Журавлев рассуждал, удобно устроившись в «Тюбике» на сиденье рядом с водителем.

Большой внутренний объем машины позволял Андрею сидеть свободно, откинувшись в кресле и закинув ногу на ногу. Однако от ремня безопасности он, как всегда, не отказался. Время от времени Журавлев оборачивался назад и с тревогой поглядывал на тяжелый пулемет, свободно вращающийся на турели, установленной в салоне машины.

– Ты бы не бормотал под руку. – Бай проверял машину, по которой он за месяцы с момента взрыва в Москве сильно соскучился. – Лучше бы пулемет проверил, а то знаю тебя, потом все заклинит, и останемся мы с голым задом.

– Во-первых, не останемся. – Жур достал из-под мышки здоровенный «Смит-и-Вессон», так понравившийся ему перламутровой рукояткой, и протер рукавом хром ствола. – Во-вторых, вот ты сам хоть слушаешь, что говоришь? Что у меня заклинит? Ты хоть раз во всей своей бездарной жизни видел меня с автоматическим оружием? Откуда такая уверенность в том, что у меня заклинит?

– А почему это у меня жизнь бездарная? – возмутился Дмитрий.

– А как можно назвать жизнь человека, который сейчас сидит за рулем оранжевой машины посреди пустой полуразрушенной Москвы и рассуждает о заклинившем пулемете? В твоем возрасте, с твоей комплекцией надо сидеть на берегу Гавайских островов и курить кубинскую сигару, запивая ромом.

– А чего же ты, если такой умный, не сидишь там?

– А я с тобой связался, и жизнь пошла наперекосяк.

– Слушай, Жур, помолчи, да? Мне сейчас надо ехать, извини меня, не по Гавайям. Дай сосредоточиться, с мыслями собраться.

– Да собирайся, – махнул рукой Андрей. – Кто тебе мешает. Да и сколько там тех мыслей.

Байкалов посмотрел на товарища и, хмыкнув, пустил машину вперед самым малым ходом. Мягко покачиваясь на бетоне гаражного пола, «Тюбик» выкатился наружу. Пулемет Владимирова, установленный в салоне за спиной у Журавлева, чуть поклевывал стволом при каждом покачивании машины. Дорога была свободна, ничего опасного и тревожного в поле зрения не было. Но, как оказалось, только до первого поворота. Дорога, по которой совсем недавно Байкалов и Журавлев проехали на велорикше, была перекрыта баррикадой. За короткий срок кто-то стянул сюда горы бревен, бетонных блоков, связанных проволокой пучков арматуры и полностью перегородил улицу.

– Так, разворачивай быстрее. – Журавлеву это сооружение очень не понравилось.

– Да подожди, ничего страшного нет, – успокоил его Бай. – Ты же видишь, людей на баррикаде нет, это, скорее всего, очередная злая шутка Зоны.

– Поехали скорее отсюда! Я таких шуток не понимаю, от кого бы они ни исходили.

И тут стало ясно, что страхи Андрея были не напрасны. С противоположной стороны улицы вогнутой дугой шла толпа. Она двигалась медленно и неотвратимо. В движениях было что-то ужасающе-автоматическое, словно это были не люди, а плохо настроенные человекоподобные роботы.

– Блин, зомби, – прошипел Бай.

– А ведь пишут, что зомби – это не так страшно! Вот в той, старой, Зоне с ними даже дружили и контакт налаживали. Может, я выйду, попробую договориться? – предложил Андрей.

– Договориться… Ты на них посмотри внимательнее. – Байкалов навалился на руль, как медведь на пень, и неотрывно следил за приближающейся толпой.

Зомби и вправду были странные. Впрочем, странность их мог оценить только Байкалов, достаточно насмотревшийся на жителей Зоны. Первое, что бросалось в глаза, это то, что все зомби-мужчины были одеты в костюмы, у многих на когда-то белых рубашках болтались оборванные, а иногда и целые галстуки. Женщины-зомби были тоже практически в одинаковой одежде: узкие короткие юбки, приталенные пиджачки и белые, когда-то белые, блузки. На ногах у многих сохранились туфли на высоченных шпильках, сейчас в основном сломанных. Обувь была страшно неудобной, из-за нее женщины двигались хромая, припадая то на одну, то на другую ногу, но от ужасных туфель не отказывались. И было еще что-то совершенно необычное в движении этой толпы. Так идет косяк рыб, словно это не скопление отдельных существ, а единый механизм, откликающийся сразу всей своей массой на любое раздражение, колышась волной тел от одного края толпы к другому.

Все зомби были вооружены. Ну, может, это им казалось, что они держат в руках оружие. У мужчин в руках были разбитые электронные планшеты, айфоны с треснувшими экранами, у некоторых в руках зонтики и портфели, когда-то дорогие, из кожи тонкой выделки, а сейчас порванные и обветшалые. Следы губной помады на лицах женщин выглядели кровавыми пятнами, из порванных блузок вываливались худые, обвислые груди, а тощие коленки торчали из расползшихся колготок. Перед собой толпа зомби катила несколько стационарных ксероксов и два кулера для воды, готовясь использовать технику как таран. Над страшной массой мертвых людей пронесся протяжный вой, сливающийся в одно слово: «корпоратив, корпоратив»… Зомби атаковали.

– Мы влипли, это офисные зомби, я о них слыхал, – сказал Андрей, вжавшись в кресло. – Они бессмысленные и беспощадные. Это у них еще из нормальной жизни передалось.

– Откуда ты можешь знать про офисных зомби? – пробормотал Бай. – Ты же дальше своей улицы никуда не выезжал.

– Любой грамотный человек читает книжки, сборники рассказов про зомби. Вот оттуда и знаю, – объяснил Журавлев, не отрывая взгляда от наступающей толпы.

– Вот и проверим, как у тебя не клинит пулемет, – задорно сказал Байкалов. – Инструкцию помнишь?

– Что, стрелять будем? – осторожно поинтересовался Журавлев.

– Ну не переговоры же вести? Еще как стрелять!

С неожиданным для тихого городского автомобиля ревом «Тюбик» развернулся на месте бортом к наступающим зомби. Дверь съехала в сторону, обнажив зловещее жерло пулемета. Журавлев зажмурился и дал первую очередь по наседающим мертвецам. Крупнокалиберные пули вырывали куски плоти из разлагающихся тел. Мясо, темное, словно пеммикан, разлеталось в стороны и с мерзким звуком шлепалось на асфальт. Гнилая кровь растеклась по костюмам и блузкам, над местом боя поднялся удушающий гнилостный смрад, который не мог перебить даже запах горелого пороха. Но зомби шли вперед, не обращая внимания ни на рваную плоть, ни на зияющие раны, сквозь которые были видны стоящие позади авангарда ряды ходячих мертвецов.