Рождение легиона - Gedzerath

– «Смотри. Что ты тут видишь?» – пробасил пегас, оборачиваясь ко мне. На его копыте лежали два неровных белоснежных камня, выбитые чудовищным ударом из старых мраморных перил – «Отвечай по форме, страж!».

– «Докладываю – передо мной находятся два осколка каменных конструкций, опцион!» – едва оправившись от шока, проблеяла я – «Они лежат на…».

– «Довольно! Так вот, мелкая, эти два камня когда-то были частью целого, но судьба, в силу каких-то причин, разбросала их в стороны. Но теперь они встретились у меня на копыте. И знаешь что?» – он поднял вторую ногу, и стал энергично сжимать оба камушка, слегка поворачивая копыта. Я почувствовала, как шерсть на моей холке становиться дыбом от сухого скрежета и треска, сопровождавшего весь процесс. Через некоторое время, Медоу убрал одну из ног, вновь продемонстрировав мне те же осколки. От длительного трения друг о друга, каждый из них приобрел ровную, шероховатую грань, окруженную кучкой белой пыли – «Вот. Подставь ногу».

Оказавшиеся неожиданно тяжелыми, камни уютно легли мне на копыто. Отшлифованные поверхности были исчерчены глубокими выбоинами и канавками, идеально подходя друг к другу, и я довольно долго смотрела на эти белые кусочки мрамора, пока, наконец, не очнулась, звонко чихнув от белой пыли, сыплющейся мне на нос с огромного копыта.

– «Жизнь будет давить вас не менее сильно, Скраппи» – усмехнулся свирепый опцион, вновь превращаясь в моего доброго друга Медоу – «Но ты должна помнить, что лишь притеревшись друг к другу, вы сможете вновь образовать единое целое, которое не разобьют никакие годы и ненастья. А что же до всего остального…».

– «А все остальное – лишь прах на ветру» – прошептала я строчку из одной старой песни, глядя на белоснежную пыль, сдуваемую с моего копыта порывом теплого весеннего ветерка – «Прах на ветру…».

– «Поняла наконец?» – хмыкнул громила, вновь надевая свой вычурный шлем – «Ну, беги. И запомни то, что ты только что поняла. Все наши обиды – лишь прах на ветру».

– «Скрапс! Ты куда?!».

– «Потом, Грасс, потом!» – притормозив, я отмахнулась от сестры, едва не снеся ажурную тележку, которую та осторожно толкала перед собой, и вновь набрала скорость. Переходы мелькали один за другим, белые истуканы на углах сменились серыми, мышекрылыми пегасами, и наконец, я притормозила недалеко от двери в комнату, где поселили нас с Графитом. Понемногу начав ориентироваться в хитросплетениях дворцовых переходов, я все же смогла добраться до своей цели, хотя бы и затратив на это вдвое больше сил, чем нужно. Один из участков бешеной скачки проходил по внутреннему двору, и я постаралась как можно более незаметно вытереть грязные ноги о роскошную ковровую дорожку, справедливо рассудив, что грязные пятна вряд ли будут заметны на такой пестрой красоте. Подкравшись, я осторожно приоткрыла дверь, неслышно скользнув в комнату. Кажется, мои безмолвные вопли все же были услышаны – пегас был здесь. Сидя на кровати, спиной к двери, Графит разглядывал что-то блестящее на своей передней ноге, и похоже, не заметил моего прихода. Увлекшись, он даже не обратил внимания на слегка просевшую под моим весом кровать, и, приблизившись, я безмолвно, словно призрак, заглянула к нему через плечо.

На правой ноге пегаса болтались наши свадебные подарки друг другу. Тяжелое, тускло блестевшее кольцо с тихим звоном ударялось о темную, очерченную золотистой линией пирамидку, слегка покачиваясь на легонько подрагивающем копыте, и солнечные зайчики, сверкавшие на золотистом металле, веселыми искрами блестели у меня в глазах.

«Он что, тоже хотел снять мой подарок? Убить меня мало, идиотку фригидную!».

Не раздумывая более ни минуты, я протянула копыта, и аккуратно сняла с ноги вздрогнувшего пегаса темную пирамидку. Ловкое движение копыт – и цепочка с кулоном вновь закачалась на шее Графита. Навалившись на спину любимого, я скрестила ноги, стараясь обхватить его шею, и замерла, тихо прижавшись к его щеке.

– «Я не хочу тебя делить. Ни с кем и никогда» – просто и безыскусно прошептала я в черное, лохматое ухо, дрогнувшее от моих слов – «Я готова отдать себя всю, без остатка, хотя знать, что ты любишь другую, будет для меня невыносимо. Но если тебе это будет нужно, если таковы ваши правила, такова цена этого мира за любовь – я смирю-у-у-уАЙ!».

Конец моих слов превратился в тихий вскрик, с которым я отлетела назад, на кровать. Погрузившись спиной в мягкую перину, я ошарашено смотрела в лихорадочно блестевшие глаза нависавшего надо мной пегаса, гадая, что же могло вызвать такую реакцию и что, собственно говоря, мне делать дальше. Но все мысли разом вылетели у меня из головы, когда мягкие губы любимого впились в мою шею в тяжелом, почти болезненном поцелуе и помимо своей воли, я испустила долгий, тихий стон удовольствия, до боли сжав копытами голову целующего меня Графита.

Но прошлое не так-то просто отпускало свою добычу.

– «Похоже, нам нужно поговорить» – произнес Графит, аккуратно отползая в сторону и устремляя на меня внимательный взгляд. Перекатившись на живот, я засунула голову под подушку, крепко зажмурив глаза от отчаяния и стыда.

«Ну почему, ПОЧЕМУ?! Ведь все было так хорошо!».

Да, все было просто отлично. Легкая ласка, прикосновения мягких губ, тяжесть цепочки с кольцом, вновь занявших место на моей шее – и легкий озноб, переходящий в бурную, сотрясающую дрожь, лишь стоило мне почувствовать на себе тяжесть чьего-то чужого тела.

– «Я… Я хотел спросить тебя, Скраппи…» – неуверенно начал Графит, осторожно дотрагиваясь до моего вздрогнувшего плеча – «Может, ты хочешь рассказать мне, что с тобой?».

– «Нет» – глухо откликнулась я из своего убежища, вжимаясь головой в подушку и отворачивая хвост – «Прости меня, я просто дерганная дура. Вот, делай со мной что хочешь».

– «Я не хочу ничего «делать» с тобой, милая» – прижимаясь ко мне, произнес Графит, выгребая-таки меня из убежища между подушками и взваливая себе на живот – «Но нам точно нужно с тобой поговорить».

– «Графит, я не думаю…» – неуверенно проговорила я, отворачиваясь от озабоченной морды жениха, не в силах смотреть ему в глаза от жгучего, разъедающего душу стыда – «Давай, просто заберемся под одеяло, а? Мне будет спокойнее и я обещаю не дергаться, честно-честно!».

– «Вот именно это я и должен узнать. Почему ты дергаешься, а?» – копыта пегаса легли на мою мордочку, и уже через мгновение моя голова прижималась к его голове. Взгляд внимательных желтых глаз, казалось, лучился теплом и пониманием, и лишь где-то в их глубине я замечала тень затаенного беспокойства – «Тебя не оставляют равнодушной мои ласки, но стоит только мне зайти чуть дальше, как тебя начинает натурально колотить от ужаса. Что случилось? Почему ты мне не доверяешь?».