Я тебя породил… - Анастасия Валеева

Когда напиток был готов, Милославская налила его в маленькую чашечку и прикурив еще одну сигарету, отхлебнула немного. Первый же глоток, как ей казалось, прояснил сознание. Яна стала анализировать последние новости момент за моментом. В ее сознании зазвучал хриплый голос Руденко.

– Постой! – возразила она вдруг самой себе. – А нет ли… нет ли связи между купленной десяткой и той, в которой уехал обгоревший труп, тогда еще бодрствующий?… Неужели связываются воедино два конца одной нити?

Вывод казался Милославской вполне логичным, но радоваться вслух она на этот раз побоялась: вдруг вспомнила о суеверии и о пресловутой глазливости черноглазых. Допивая кофе, гадалка судорожно думала о том, а что же ей следует делать дальше. В итоге она пришла к заключению, что без Руденко ей никак не обойтись. Минут через пятнадцать, по ее расчетам, Три Семерки обязательно уже должен был быть дома. Яна принялась расхаживать по кухне, поминутно поглядывая на часы. Их стрелки будто спали и категорически отказывались двигаться с места. Тем не менее наступил момент, когда необходимое время было отсчитано.

Теперь уже стараясь не глядеть на циферблат, Яна набрала номер Семена Семеныча. Его вялое, но при этом очень недовольное «алло» свидетельствовало о том, что он как минимум двадцать минут находится в постели: после долгого рабочего дня Руденко всегда засыпал очень быстро.

– Это я, – с выражением виноватой глупости заявила Милославская.

– Ну, конечно! – саркастично протянул Три Семерки. – Кто же еще может до такого догадаться?!

Понимая, что оправдания только еще больше разозлят Семена Семеныча, гадалка быстро изложила ему все свои соображения, а в конце присовокупила:

– Милиция обязательно должна начать проверку!

– Уже, – равнодушно позевывая, от ответил тот.

– Что уже? – не поняла Яна.

– Уже начали. Что еще?

– Еще? Ничего, – Милославская хихикнула, радуясь услышанному. – Вообще-то вот что: как что-то прояснится, сообщи.

– Само собой, – буркнул Руденко и повесил трубку.

Чувствуя некоторое облегчение после этого разговора, Яна отправилась в свою спальню, улеглась в постель, но света выключать не стала: так ей лучше думалось. Мысли роем кружились в голове, и она точно знала, что сразу не уснет, да и не позволит себе уснуть, пока не дойдет до еще одной вещи, которая была где-то совсем рядом, но «нащупать» ее ей никак не удавалось.

В этот раз, вопреки тому как это часто бывает, гадалка не ворочалась с боку набок. Напротив, она была похожа на окаменевшую статую, устремившую взор свой в одну неподвижную точку. Мысли бежали так быстро и непрерывно, что Яне некогда было как следует и дух перевести.

К счастью, борения эти оказались ненапрасными. Через некоторое время в сознании Яны родилась новая идея. Теперь она думала, что обгоревшая девушка – тоже жертва тех дерзких похитителей, оказавшаяся в плену вместе с Незнамовой, и в «десятку» ее заманили именно с целью похищения. «Может быть, Галюся, чувствуя, что напарница имеет шанс выбраться, – мысленно проговаривала гадалка, – хотела передать информацию о себе Дмитрию Германовичу, а как свидетельство вручила подруге по несчастью свой студенческий, который ей удалось утаить от бандитов. А студенческий сыграл злую шутку… его обнаружили у девушки и за это ее убили.»

Этой, возникшей в сознании истории Милославская поначалу очень обрадовалась, но потом она увидела, что многое в ней звучит очень глупо. Однако ничего более подходящего среди возникающих версий не нашлось, поэтому Яна решила остановиться пока именно на этой, а с утра всерьез «попытать» насчет соображений все того же Руденко. Как-никак одна голова хорошо, а две – лучше.

ГЛАВА 20

Утро выдалось на редкость тихое. Город уже гудел, но казалось, что природа продолжает наслаждаться глубоким сном.

Милославская спешила на встречу с Семеном Семенычем. Именно для этого она встала так рано. Яна решила доехать прямо до отдела и на его пороге встретить приятеля, чтобы поговорить о том, что «наболело» за время их недолгой разлуки. Вариант разговора по телефону она, подумав, исключила: не тот случай.

Прежде чем долгожданный Три Семерки появился на горизонте, гадалке пришлось изрядно понервничать. Стрелки часов уже полчаса назад стали отсчитывать начало его рабочего дня, а капитан милиции все не появлялся. Милославская предположила было, что Руденко сразу поехал по какому-нибудь заданию, но интуиция настойчиво велела ей дожидаться Семена Семеныча дальше.

Наконец показалась вдалеке его неуклюжая фигура. Три Семерки спешил, смешно переваливаясь из стороны в сторону. Под мышкой он нес потертую папку, купленную, наверное, еще во времена его молодости. Одну руку Руденко засунул в карман, который постоянно лопался у него по шву, что всегда заканчивалось нравоучениями Маргариты Ивановны. Кепка далеко была сдвинута назад и чудом держалась на взмыленном от скорого шага затылке. Лицо Семена Семеныча выдавало нарастающее в его душе недовольство.

– Сема-а, – насмешливо окликнула его гадалка, – ты не с той ноги встал?

– О! – удивленно воскликнул тот, увидев в стороне Милославскую.

Было непонятно, как он отнесся к ее появлению.

– Я заждалась, – с укором протянула Яна.

– А ты чего? Чего пришла? – почесывая мокрый о лоб, пробормотал Три Семерки.

– Как ты гостеприимен! – с шутливой обидой воскликнула Милославская.

– Сегодня все не так! – махнув рукой, отрезал Руденко. – А, ладно, подожди, пойду начальству доложусь.

Яна мало что усвоила из его слов.

Семен Семеныч в этот день, впервые, наверное, за несколько лет настолько проспал. Выскочив из квартиры, он так и не понял, то ли старый будильник его подвел, то ли на пухлом плечике Маргариты Ивановны ему спалось сегодня особенно сладко, то ли вчерашняя работа его слишком уморила. Как это обычно бывает, в спешке ни он, ни даже его хозяйственная супруга не могли найти чистых носок, потом оказалось, что спички закончились, и пришлось бежать за ними к соседям, потом пуговица на рубашке отлетела да еще укатилась куда-то, потом… Много еще неприятного пережил он в это суматошное утро.

В добавок ко всему его поношенная «шестерка» категорически отказывалась заводиться. Понимая, что безнадежно опаздывает, Три Семерки оставил свои тщетные попытки и поймал такси. Можно только догадываться, какое у него было настроение.

Через десять минут, немного успокоенный, Руденко появился перед Милославской.

– Случилось что? – сразу же спросил он.

Не тратя времени на приамбулу, Яна поведала ему о своей версии.

– Дрянь какая-то! – выпятив нижнюю губу бесцеремонно ответил тот.

– Спасибо! Ты очень веришь в мои мыслительные способности, – гадалка тяжело и недовольно вздохнула.

– Нет, может быть, конечно… – Семен Семеныч искоса глянул на подругу, пытаясь оправдаться.

– Я совета твоего прошу, а не потакания.

– Совета? – лицо Семена Семеныча изобразило удовлетворение оказанной ему честью.

Ничего не ответив, Яна очень впечатляюще рассказала ему все о бензиновых проблемах Незнамова. Три Семерки слушал, не перебивая, периодически многозначно поднимая вверх брови и поглаживая усы.

– Да-а, – протянул он, когда Милославская закончила, – дело серьезное. – Милиции следует заняться московскими противниками твоего магната!

– А я о чем говорю! – радостно подхватила гадалка.

– Семен Семеныч! Товарищ капитан! – вдруг окрикнул кто-то Руденко.

Три Семерки лениво обернулся. К нему навстречу спешил один из сотрудников, очень встревоженный и озабоченный. Руденко подозрительно сдвинул брови.

– У нас неприятность! – не дойдя до сослуживца двух метров, торопливо заявил тот.

– Что такое? – опустив уголки губ, спросил Семен Семеныч.

– В директора охранной фирмы… ну, в этого, – запыхавшийся милиционер начал говорить отрывисто и торопливо и остановился, чтобы перевести дыхание.

– Ну?! – прикрикнул на него взволновавшийся Руденко.

– В него стреляли…

– В Незнамова?… – хором ахнули Яна и Три Семерки.

– Да!

– Насмерть? – почти беззвучно произнесла Милославская.

– Не знаю, к-кажется, он в реанимации…

– Боже! – прошептала гадалка, закрыв половину лица ладонями.

– Так, так, так… – растерянно забормотал Руденко, потирая подбородок.

Исподлобья он бросил взгляд на Милославскую и, слегка потянув ее за рукав, сказал:

– Идем, сначала узнать все как следует надо.

Друг за дружкой Яна и Семен Семеныч вбежали в отдел. Гадалка семенила позади своего товарища, едва-едва не наступая ему на пятки. Никто из сотрудников ее не останавливал: знали уже, что она с Руденко.

В кабинете, куда они зашли, царил полный переполох: кто-то пытался отыскать что-то среди кучи бумаг, кто-то громко кричал в телефонную трубку, двое милиционеров с жаром спорили, а двое накинулись на Руденко с новостями, о которых он уже имел несчастье быть осведомленным.