Найдите Лейлу - Мег Элисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Cнимаю толстовку и отношу все свои вещи назад в комнату.
Я никогда в жизни не заправляла кровать.
Cмотрю на нее и думаю: наверное, это несложно. Я видела заправленные кровати. Кровать Кристи, например, когда мы приходили к ней после школы. И по телевизору и в кино я тоже такое видела. Иногда показывали, как постель стелят два человека и что-нибудь обсуждают в это время. Это обычно делают вдвоем?
С простыней, на которой я спала, на вид все хорошо. Простыня, которой я укрывалась, вся перекручена — да, Энди говорил, я брыкаюсь во сне. Расправляю ее и накрываю ею подушки. С этого же начинают? Не помню. Тонкое одеяло кладу сверху и накрываю все пушистым пледом персикового цвета. Готово? Может, надо было сложить его вдвое?
Я вспоминаю свою кровать-чердак, космический рисунок на голом черном матрасе. У нас была только одна подушка, я отдала ее Энди, а сама спала, подложив под голову руку.
Готово.
Я оставляю пакет с одеждой на персиково-золотистом комоде, кладу туда же свою одежду из рюкзака и расческу. Наконец-то в рюкзаке только школьные принадлежности. Он стал легче.
Спускаюсь, захватив рюкзак и толстовку. Марта с мужем на кухне. Он читает что-то в своем айпаде за столом, она расставляет тарелки. На секунду я вспоминаю, как мама пекла блинчики и притворялась нормальной, обещая, что все будет по-другому.
— Ты любишь сок? — Марта держит открытой дверцу огромного холодильника.
— А можно мне, пожалуйста, кофе?
Она хмурится, касается щекой дверцы.
— Вообще-то, тебе не стоит пить кофе. Ты же еще растешь.
— Слушай. — Мистер Джоэл встает. — Я покажу тебе, как мы делали кофейное молоко, когда я учился в университете Брауна. Это очень вкусно, и это нельзя назвать кофе.
Он наливает в большой стакан молока немного кофе и добавляет сахара:
— Попробуй.
Похоже на кофе для младенцев или очень вкусное шоколадное молоко.
— Спасибо, мистер Джоэл. Вкусно.
Он улыбается:
— Может, будешь называть меня Берт?
— Берт.
Мы все улыбаемся. Сразу представляю себе, как шимпанзе улыбаются доктору Гудолл, а она им. Выглядит одинаково, но вот значит совсем не одно и то же.
— Лейла, завтрак остынет, иди. — Марта садится и машет нам, чтобы мы тоже сели за стол.
Мы садимся, и я уже заношу вилку над беконом, как Марта меня останавливает.
— Лейла, перед едой мы обычно читаем короткую молитву. Тебе не обязательно это делать, просто подождешь секундочку?
— О. Конечно. Конечно. — Я опускаю вилку и кладу руки на колени.
Марта закрывает глаза, улыбается Берту, и он быстро читает молитву. Она короткая и милая, в ней упоминают меня и мои «испытания», и все звучит как пожелание удачного дня в школе. С этим вполне можно смириться. Они вместе произносят «аминь», и Берт сразу приступает к еде. Я тоже.
Чуть подкрепившись, Берт начинает разговор:
— Так, значит, средняя школа Брукхерст?
— Да.
До чего нежный, вкусный и горячий омлет.
— Восьмой класс?
Марта пьет обычный кофе. Я прихлебываю свой, детский:
— Ага, м-м, да. Восьмой класс.
— И мы слышали, что у тебя очень хорошие оценки. Что ты хотела бы заниматься наукой. — У Берта такой вид, словно это лучшая новость на свете.
— Ага, м-м, да. Мне очень нравятся лабораторные работы.
Бекон тоже вкусный, а вместо тостов маффины. Я стараюсь участвовать в разговоре, но это непросто.
— Ты знаешь, что я биолог? — Берт слегка наклоняется вперед, пытаясь привлечь мое внимание.
— Это очень круто. Что вы изучаете?
Он смеется:
— Плодовых мушек. Большинство биологов изучают плодовых мушек, потому что они рождаются и умирают очень быстро. Мои плодовые мушки помогут вылечить мужчин от облысения. Может, как-нибудь захочешь посмотреть мою лабораторию?
Я киваю, откусывая верхушку маффина, масло тает на языке. Прожевываю. Отвечаю:
— О да, с удовольствием. Спасибо. А чем… чем вы занимаетесь, Марта?
Она ест намного медленнее, чем я.
— Я десять лет работала медсестрой в отделении неотложной помощи, а потом решила стать патронатной мамой. Но я тоже изучала естественные науки. Когда учишься на медсестру, без этого никак.
— Логично.
Моя тарелка чиста, кофейное молоко закончилось. Что дальше?
— Итак, — начинает Марта. — Смотри, учителям сообщили о твоей ситуации. Они дадут тебе материалы по пройденным темам и помогут нагнать. С ребятами, с которыми у тебя были проблемы, провели беседу об их поведении, и я хочу, чтобы ты говорила нам или доктору Джонс, если кто-то будет тебя обижать. Хорошо?
— Хорошо. — Знаю, это еще не все. Просто жду.
— У твоих видео очень много просмотров. И я знаю, что ты услышишь разное от людей из твиттера, из интернета, ведь у всех свое мнение… — Она смолкает и смотрит на Берта. — Послушай, Лейла, ты большая девочка, и никто не собирается запрещать тебе пользоваться интернетом. До сих пор это тебе только помогало, но тебе придется научиться правильно реагировать на внимание, которое ты привлекаешь. Просто запомни: ничье мнение о тебе не стоит дороже твоего собственного. Если кто-то угрожает или запугивает, сообщай взрослым. Но все остальное постарайся не принимать близко к сердцу. Это все совершенно не важно.
Они оба смотрят на меня, и я понятия не имею, что делать. Так точно не разговаривают обычные родители со своими детьми. Скорее смахивает на худшую серию из семейного телесериала. Вот мы сидим на кухне, и у нас семейный завтрак. Это все по-настоящему? Кто я здесь?
— Я запомню. Спасибо. — Я смотрю в свою пустую тарелку. Когда снова поднимаю глаза, вид у них довольный. Видимо, я нормально ответила.
— Если ты закончила, ставь посуду в мойку и вперед. Нам скоро выходить.
Я делаю, как мне говорят. Слегка заливаю тарелки водой, как нас всегда просила Бетти. Снова надеваю и застегиваю толстовку, натягиваю рукава на ладони.
— Тебе нравится? — Марта несет посуду к мойке.
— Да. Спасибо. Вам приходится покупать новую одежду всем детям, которые у вас живут?
Она ставит посуду и снимает свой жакет со спинки стула.
— Нам выделяют немного денег на детей, чтобы мы могли купить им все необходимое. Кто-то приезжает с чемоданом, а у кого-то, как у тебя, практически ничего нет. Но я ее увидела и подумала, что тебе очень пойдет. И тебе действительно
