Уловки любви - Кейт Норвей

— И все это время она лежала у вас?

— Наверное, да.

— Чепуха! Думаю, она была у Эми Мур, — предположил он. — Ну хорошо, вы не хотите причинять ей неприятности, я понимаю. Но подобное случается с этой студенткой уже не в первый раз, она чересчур легкомысленна. А Мод действительно не видела в тот день этой карточки. Ну, не важно. По крайней мере, теперь мы знаем, что вы не были за нее ответственны во время этого неприятного инцидента… Оставьте карточку у меня.

— Сиделка считает, что с Сильвией тогда вообще никого не было, — рискнула произнести я.

— Вот именно, никого не было. А почему? — спросил Шинер сурово. — Потому что вы не передали карточку кому-то другому. Ведь именно в этом заключено предназначение карточки. Если бы вы помнили об обязанности передать карточку следующему дежурному, вы бы нашли человека, который позаботился бы о ней. Карточка похожа на ключ блокировки, который висит на одноколейной железной дороге, понимаете? Если есть карточка, то обязана быть и дежурная в данный момент сестра, и не возникает вопросов, кто ответствен за пациента. Понятно?

Я кивнула:

— Да. Вероятно, все это случилось из-за моего невежества. Мне следовало разобраться в ее предназначении.

— Вероятно, это так. На самом деле оплошность допустила Эми, но, может быть, это происшествие чему-то вас научит.

— Честное слово, дежурный, — сказала я виновато, — я была абсолютно уверена, что для нее постоянное наблюдение было отменено.

— Вы снова за свое. Уверены, говорите? — нахмурился медик. — Если пациент ставится на особый учет, то позже, когда попечение снимается, об этом объявляют на собрании всему персоналу… Честно говоря, мы придерживаемся принципа вовсе не брать в наше отделение таких пациентов, которым требуется наблюдение, — так что, может быть, вы с этой системой больше не столкнетесь. Это исключительно отделение групповой терапии. Сильвию взяли сюда по личной просьбе старшей сестры, по причине экстренности. И потом, она вполне могла оправиться от шока через двадцать четыре часа.

— Теперь ее переведут? — поинтересовалась я.

— Возможно. Это зависит от доктора Бернштейна.

— А она… Может она сделать это снова?

Он пожал плечами:

— Наверное, нет. Но во время депрессии такая опасность существует всегда, особенно когда пациент начинает идти на поправку, — проинформировал меня Лео. — Когда больному совсем плохо, его ничего не интересует, он безынициативен и не думает о суициде. Когда человек почти здоров, он уже не хочет этого. А вот промежуточная стадия самая опасная.

— Да. Сестра Хуппер говорила мне почти то же самое… Она очень на меня рассердилась?

— На самом деле она рассердилась на себя. — Шинер натянуто улыбнулся. — Она прекрасно осознает, что вы, студенты, не знаете всех этих нюансов. Она винит себя за то, что не объяснила вам предназначение карточки более доходчиво до того, как оставила вас с Сильвией. Вот увидите, она не такая злобная, как о ней говорят, — убеждал он. — Не думаю, что сестра вообще станет упоминать об этом случае. Это останется между нами.

— Но она угрожала, что отправит меня к старшей сестре, — возразила я дежурному. — Я заявила, что с радостью пойду. По крайней мере, старшая сестра меня выслушает.

— Постойте… Давайте признаем, что у сестры Хуппер по-настоящему взрывной характер. Но потом она очень сожалеет о своих несправедливых упреках. Видите ли, она очень часто кричит только для того, чтобы подчеркнуть значение какого-нибудь важного правила и заставить вас его запомнить, — пояснил медик. — И если сцена, которую она вам устроила, заставит вас в дальнейшем относиться внимательнее к карточке пациента, значит, дело того стоило. Вы так не думаете?

— Да, — согласилась я. — Хорошо, дежурный. Спасибо. Что мне делать теперь? Идти в группу В или к сестре Каттер? — Я не могла заставить себя называть ее Сильвией.

— С ней сейчас Петси, которая передаст ее Яну. Для вас у меня сегодня специальное задание, — произнес Шинер. — Отведите Роуз к дантисту, хорошо? Она должна быть там в десять, ей назначена консультация у мистера Крампселла. Она может забыть об этом и заблудиться среди магазинов, если ей позволить идти одной.

Вряд ли это было очень интересное задание, зато некоторое время между мной и сестрой Хуппер будет приличное расстояние.

— В таком случае я пойду и надену форму для улицы.

— В этом нет необходимости, — возразил Лео. — Возьмите накидку и идите как есть. Свободных служебных машин у нас сейчас нет, так что я вызову вам такси. У нас текущий счет в компании Роджерсона, так что просто позвоните туда перед возвращением, а потом распишитесь за поездку в путевой книге. — Он снова натянуто улыбнулся. — И не расписывайтесь за Роуз.

— А какие процедуры ей назначены? — поинтересовалась я. — Анестезия или что-нибудь еще?

— Нет, я думаю, только осмотр. Доктор Дез думает, что у нее инфекция Винсента или другое вирусное заболевание. У нее какое-то ужасное воспаление десен, и доктор считает, что ее нужно показать специалисту.

— Мне кажется, у нее нет личной посуды и столовых приборов. А ей должны их выдать в подобном случае?

— Хорошее замечание, — кивнул дежурный. — Нужно поручить кому-нибудь это организовать. — Он сделал пометку на листке блокнота. — Мы узнали об этом всего лишь час назад. Но, кажется, у нее болят десны уже около недели, просто она никому не говорила. Но больничная посуда стерилизуется каждые двадцать четыре часа, так что мы можем надеяться, что никто не заразился.

— Я никогда не видела, чтобы посуду кипятили. — Я следила, чтобы пациенты мыли за собой чашки и блюдца, но не замечала, чтобы из большой раковины из тика поднимался пар. — Это тоже входит в мои обязанности? Потому что…

— Нет, этим занимается ночная сиделка. Ей все равно больше делать нечего. Она здесь только на случай, если больным понадобится экстренная помощь. Пожар, например, или другое чрезвычайное происшествие… Милые дамочки проводят почти все время за чтением детективов… Непыльная работенка, если ее вообще можно таковой назвать.

— Мне было бы скучно до слез, — отозвалась я. — Ладно, я скажу Роуз, чтобы поскорее собиралась, а вы пока вызовите такси. Потом мы поедем.

Дежурный потянулся к телефону.

Роуз настояла на своем и взяла с собой розовую пряжу, что оказалось кстати, потому что нам пришлось провести почти час под дверью мистера Крампселла. Женщина уселась под дверью его кабинета, сгорбилась над щелкающими спицами и заворчала о Полли, битниках, недостатке уважения к старшим, забастовке учителей, введении сексуального воспитания в школе, экстравагантности полета на Луну и о вызывающей одежде Тони.