Между ударом и надеждой, часть первая - Елена Голощапова

Люк помнил, как первый раз увидел эту планету, как беспокоился по поводу отца, как тот впервые потянулся к нему в Силе.

И как Император в первую встречу сказал: "Ты ведь не повстанец, юноша, уже нет". Палпатин знал уже тогда, знал так же, как и отец, который не видел в собственном сыне веры в Восстание.

Люк чувствовал, что сегодня что-то произойдет. Он даже хотел спросить об этом у отца, вот только времени не оказалось. Вместо полета домой пришлось направиться во дворец на срочное совещание. Люк решил подождать отца - домой не хотелось. В конце концов, он был во дворце всего один раз и не успел все посмотреть. Здание-лабиринт хранило свои тайны, и запутанные коридоры словно разделяли людей на посвященных в них и нет.

Люк старался идти по пустым коридорам, но, к сожалению, сегодня это была трудновыполнимая задача.

- Эй, Мара, пошли.

Он обернулся. Позади стояли две девушки. Блондинка ослепительной красоты, одетая в белое платье, дернула рыжую за руку. Но перед этим рыжая успела бросить на Люка взгляд изумрудных глаз, и он понял, насколько ошибся. По сравнению с ней красота блондинки казалась какой-то тусклой, а вот ее подруга была яркой, словно огонь.

- Хорошо, Оливия.

Блондинка поправила волосы.

- Эй, а это кто? Хорошенький, не правда ли, Мара? - спросила шепотом девушка, но Люк услышал. - Военный или сын кого-то...

- Мы опаздываем, Ливи, - поторопила Мара девушку и бросила Люку кивок, отлично зная, что он заметит.

Люк тоже почему-то кивнул ей в ответ. Хотелось подойти и сказать что-нибудь, но предчувствие шепнуло, что пока не время. Поэтому он поднялся выше еще на этаж. Отец скоро освободится. Люку захотелось выйти на воздух, вдохнуть полной грудью, бросить взгляд на город-планету.

Император, стоя на балконе, окинул его взглядом.

- Извините, Ваше величество.

Да уж, только Скайуокер мог, прогуливаясь по дворцу, случайно наткнуться на Императора всея Галактики.

Хотя на этаже он не увидел ни одного алого гвардейца.

- Можешь остаться, Люк. И ты же помнишь, что мне не нужна охрана.

- Я помню.

Молчание.

- Я так и не сказал вам спасибо.

- Ты знаешь причину, по которой я так поступил.

Причину он знал: Вейдер.

- Но тогда вы еще сказали, что Лорд Вейдер будет беспокоиться.

- Полагаю, моему ученику было сложно, но, к счастью, вы привыкли друг к другу, и все идет так, как и должно быть.

Люк смутился. Все-таки их отношения с отцом были очень личной темой.

- Я вижу это по своему ученику. А вот по тебе я могу предположить, что ты уже определился с тем, чего хочешь.

- Война - это неправильно.

- В жизни нет правильного и неправильного. Есть только то, что выгодно или невыгодно лично для тебя. Однако здесь я с тобой согласен: война невыгодна ни мне, ни тебе.

- Тогда почему вы это не прекратите? - спросил Люк, прекрасно осознавая, сколькое зависит от этого человека.

- А почему ты уверен, что я могу?

- Вы были сенатором, потом стали канцлером, а позже - Императором. Я учил историю.

- И отец, конечно, тоже рассказывал. Но у мира кровавая цена, мальчик.

- Я ведь могу что-нибудь сделать.

- Запомни одно: не показывай своей силы. Это плохо заканчивается. Но меня радует, что ты, как и отец, не боишься платить по счетам. Однако тебе еще рано играть в такие игры.

- А когда не рано?

Палпатин улыбнулся.

- Всему свое время. Впрочем, научить я тебя как раз могу. Хотя одному ты никогда не научишься.

- Чему же, Ваше Величество?

- Предавать. Ты по характеру не предатель. Ты сможешь многое, но не это.

Люк посмотрел на небо. На город надвигались тяжелые тучи. Он почувствовал первые капли дождя.

- Иногда хочется разнообразия.

* * *

Вейдер быстро нашел сына, хотя тот явно не скучал.

- Учитель, - поклонился Вейдер. - Люк, жди меня в ангаре.

Мальчишка просто кивнул. Очевидно, он все-таки выучил второе правило - послушание.

- Хороший мальчик, - бросил Палпатин, когда двери закрылись.

- Вот почему вы предпочли уйти раньше с собрания.

- Поверь, мне было гораздо интереснее, чем тебе, Вейдер.

- Охотно верю, учитель.

Ему вот уже как полгода интересно.

- А мальчик растет...

Вейдер знал, что Люк весьма талантлив, но услышать подобные слова от учителя все равно было приятно.

- Помнишь наш разговор до твоего отъезда, касающийся Люка? По поводу наставника.

- И?

- Думаю, если я справился с одним, то справлюсь и со вторым. Я поговорил с твоим сыном, и он согласен.

А вот это вызвало удивление.

- Вы все же не спросили об этом меня, учитель.

Где-то в глубине уже зарождаются эмоции и слова, жаждущие вырваться наружу.

- Я не думал, что ты будешь против.

Опять тонкая игра, ходьба по самым граням их отношений. Давление человека, которому он доверял, которому он многим обязан, который заменил ему отца, и мальчишка, которого он должен был защищать.

- Люк мой сын.

- Я помню об этом. Я заметил, как быстро ты постарался установить с ним ментальную связь, и оценил твой намек на желание его учить.

- Он сам попросил. А сейчас вы передумали?

- Нет, я на это и рассчитывал. В конце концов, ученик должен становиться учителем, хоть ранее у тебя подобного желания не было, а здесь все-таки родная кровь. Ты зря так волнуешься.

- А у меня нет для этого оснований? - Вейдер поднял взгляд на Учителя. - Сначала приманка для джедаев, потом ситуация с повстанцами, о которой вы могли меня предупредить.

- Ты же понимаешь, что это было необходимо.

- Понимаю. Но что еще вы сочтете необходимым?

- Если бы я что-то планировал против твоего сына, ты бы никогда не узнал о его существовании.

- Вы видели его будущее?

- Не его, - ответил учитель, - а твое. Через два-три года Люка нет в твоем будущем. А, насколько я помню, он тебе нужен. Люк может просто физически не успеть развить свой потенциал, на что и надеются джедаи. Но там, где не поможет Сила, спасет хитрость.

- Люк сам попросил вас?

- Твой сын отлично понимает, кого он может просить. И, в отличие от тебя, ему на подобное наглости не хватило.

- Он похож на вас обоих, интересно, каким он станет. Мальчишки растут быстро, а этот еще и быстро меняется. Дети - это будущее, и я привык формировать будущее сам.

Палпатин взял бокал красного вина, взболтнул, расплескивая красную жидкость по стеклу.

- И все же ты ревнуешь сына. Почему?

- Люк хочет познакомиться с родней матери.

- Он имеет на это право.

- Я могу дать мальчику больше. Что могут дать они?

- Ты так уверен? Ты многое знаешь о ее родне, мой ученик?

- И что же?

- Видишь ли, мой дорогой ученик, мне твой сын тоже не чужой. - Серые глаза Палпатина блеснули, на губах на секунду появилась улыбка.

- Вам?

- Падме была моей племянницей.

"Вот и породнились", - ошеломленно подумал Вейдер.

- Она не говорила.

- Ты тоже не счел нужным ей рассказывать, что стал ситхом. Вы оба о многом молчали.

- Получается...

- Она всегда мне во всем помогала, как и я ей.

- И вы свели нас, - не удержался Вейдер от комментария.

- Я не смог отказать своему будущему ученику в одном небольшом желании. А меня, как ситха, интересовали ваши дети, потенциально сильные одаренные. И, глядя на Люка, я понимаю, что с расчетами не ошибся.

- Но все-таки с детьми она поторопилась, хотя и ее можно понять. Ты постоянно был на линии фронта и мог не вернуться. А набуанки стараются заводить детей только от тех, кого любят. К тому же, она давно привыкла решать все за других.

- У твоего сына очень неплохие родственные связи с обеих сторон. А в роду Наберрие уже давно не рождались мальчики, около полувека, если быть точным. Так что родители Падме будут рады узнать о внуке.

"Вы меня с этим еще поздравьте или скажите, что они мне за это спасибо должны сказать. Только для них и старался".

- Так что я заодно расскажу Люку о традициях Набу. Кстати, ты должен был оставить мальчику фамилию Наберрие.

- Может быть и так, да только я не забыл про войны кланов на так называемом мирном Набу. Я бы не хотел втягивать сына еще и в это.

- Кстати, ты решил не использовать сына в поисках своего второго ребенка?

- Я не сказал Люку ничего об этом. Ибо в поисках второго могу потерять первого.