Заклейменная. История о том, как я сбежала из секс-культа - Кристин Гасбарре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Один!
Когда лошадь споткнулась в следующий раз, он снова выстрелил в воздух.
– Два!
Его молодая жена спросила:
– Что ты делаешь?
– Я даю лошади понять, кто тут главный.
Жена надула губки.
– Это очень жестоко.
Тогда мужчина поднял ружье в воздух и выстрелил, глядя на нее.
– Один! – закричал он.
Когда мы услышали эту шутку, некоторые женщины в нашей группе обменялись взглядами и поморщились. Другие вроде Клэр Бронфман сделали заметку и позже попросили устроить занятие, чтобы «обсудить» с нами, женщинами, как нам стать лучше и послушнее мужчинам. Я помню, как однажды она собрала нас на парковке и порекомендовала научиться правильно одеваться, беря за пример ее: в широкие брюки и простые рубашки без соблазнительного выреза. Я не смогла сдержаться и захихикала, когда одна из учениц ванкуверского центра прошептала: «Кто сделал ее нашим лидером?». Это правда. Клэр требовала уважения, которого не заслужила.
Эти две программы дополняли друг друга и по времени располагались так, чтобы любой заинтересованный мог пройти оба. Многие так и поступали, потому что возможность учиться напрямую у Кита была редкой и будоражащей. Уже покинув компанию, я слушала записи, на которых он разрабатывал идеи для уроков, уже по ним было понятно, насколько неправильными в действительности были его убеждения. Он использовал грубый, вульгарный язык, иногда незаметно продвигая жестокий секс. На одном ви-
део он использует слова и фразы вроде «трахать» и говорит, что мужчины «голодные трахающие животные», снова и снова. На тренинге с одной из групп засняли, как Кит утверждает, что женщинам нравится, когда их «трахают» мужчины в самом разгаре гнева.
А пока что обещание, что Jness поможет нам развиться и установить архетип современной женщины, заставило меня и многих других молодых женщин купиться на эту идею. А еще у всех была возможность знакомиться с парнями из ОЗ и делиться мыслями о них открыто, без стеснения. И мужчинам, и женщинам Кит и Нэнси продавали обещания – вот только эти обещания в итоге оказались разными. Тренинги Jness должны были сделать нас, женщин, сильнее и помочь нам укрепить наш характер в то время, как ОЗ якобы создавал мужское движение, в действительности он стал платформой для латентной мизогинии Кита. В то время никто не знал настоящую цель этой системы его верований.
Если бы нас не учили отказываться от личного мнения, ведь по правилам NXIVM мы должны «отложить в сторону собственное мнение, чтобы изучить концепты и идеи», я, скорее всего, ушла бы с нескольких уроков. Руководители напоминали мне: если тебе неловко, значит, ты «делаешь все правильно». Помня об этом, я оставалась, хотя мне было трудно.
Кроме того, если я с чем-то не соглашалась, к кому мне было обратиться? Когда босс отпускает неприятные шутки или замечания, которые могут показаться бесчувственными и оскорбительными, что делать – особенно если это основатель компании и ее лидер? Не то чтобы в NXIVM был отдел по работе с кадрами. Но любой, кто выскажется против, не получит повышения. Некоторые ученики, посещавшие эти первые тренинги Jness, ушли через день или два и больше не приходили на занятия NXIVM. Но готовые выслушать Кита надеялись, что это поможет стать лидерами в компании и лидерами в мире.
Сейчас я вижу, что под маской курсов для лучшего понимания полов, Jness и Общество Защитников в действительности продвигали стереотипы и экстремальные обобщения. Кит учил, что мы, женщины, постоянно жалуемся, думаем, что мы «принцессы», что мы непостоянны и не идём до конца и можем не прийти на встречу по незначительным причинам, например, боли из-за менструации.
– Что бы вы подумали, если бы мужчина отменил собрание из-за менструальной боли? – прочитала Нэнси из программы Jness. – Что это не настоящий мужчина, так? Только мы, женщины, способны на такое.
Кроме того, эти две программы небрежно объединяли мужчин с понятием мужественности и женщин с женственностью, игнорируя сексу-
альную ориентацию и половое самоопределение, которое не ассоциировалось с гетеросексуальными мужчинами или женщинами.
Вся программа была невероятно ограниченной. Помню, Кит сказал, что некоторые женщины настолько беспомощны, что идут по тротуару слишком медленно. «Вау, – подумала я. – Я это замечала!» Это было сильное обобщение, но я признала, что иногда так и бывает. Думаю, многие из нас, женщин, заинтересовались, потому что в некоторых примерах Кита видели себя. Говорят же, что «в каждой лжи есть доля правды»? Именно так и было. Когда Кит сосредотачивался на слабостях определенных женщин, я осознавала, что некоторые из этих аспектов мне не нравятся и в самой себе и в знакомых. «Кит прав, – думала я. – Некоторые женщины просто этого не замечают».
А пока что мы с Ниппи наблюдали, как некоторые женщины жестоким образом навязывают эти идеи друг другу. Я заметила, что эти уроки заставляли нас хуже относиться к самим себе, мы не чувствовали себя сильнее и постепенно начали перенимать… женоненавистнические идеи. Купившись на уроки Кита о мужчинах и женщинах и наших межличностных отношениях, я почувствовала, что любовь к сестринству тает. На каком-то уровне я знала, что Jness и ОЗ не способствовали дружелюбному взаимопониманию двух полов. Они разделяли нас. Я слышала,
как люди делали неприятные замечания о противоположном поле. Если у мужчины на очередном тренинге не получалось установить эмоциональную связь, кто-то мог сказать: «Типичный мужчина! Он не умеет чувствовать». А мужчина мог публично сказать, что женщина не верна делу и никак не может закончить проект, потому что ей не хватает силы или характера.
Примерно через год тренингов Jness я начала придумывать оправдания и выходить из аудитории, чтобы проверить почту или выполнить какую-то другую работу.
– Ты упускаешь шанс углубиться в эти концепты и прочувствовать их, – сказала мне Пам Кафриц. А вот Барб Джи в такие моменты не трогала меня. Наступило время, когда материал перестал находить у меня отклик. Я прослушивала одну сессию и затем шла работать над чем-то другим. Я знала, что, если продолжу приводить людей, меня не станут заставлять принимать более активное участие.
Наедине мы с
