Японистка. Книга первая. Хищная Сакура - Полина Кацуро

– Дана-чан, не бойся, яйца я купила сегодня самые свежие.

И тут все перестали есть и посмотрели на Дану.

– Ты что, никогда не ела скияки? – удивлённо проговорил Кэн.

– Нет.

– Несчастный человек! Как же ты жила всё это время? – вполне искренне удивился Мару.

– Это моё самое любимое блюдо! Это обалденно вкусно! – продолжил мысль брата Кэн.

– Я никогда не ела сырого яйца, – тихо проговорила Дана.

– А крем в торте ела? Это одно и то же, – немного обиженно проговорил Тамура-сан.

Ничего не оставалось, как попробовать приготовленное блюдо. Дана закрыла глаза и положила кусочек мяса в рот. Через секунду она почувствовала необыкновенную гармонию вкуса мяса со сладковатым соусом, смягченную нежным яичным оттенком. После кусочка мяса палочки сами потянулись к плошке с рисом. И как только рис оказался во рту, она согласилась, что ничего вкуснее не ела в своей жизни. По выражению её лица все поняли, что блюдо оценено по достоинству, и дружно закивали, улыбаясь. Оказалось, что все мужчины охотятся только за мясом, поэтому обычно роль раскладывания по тарелкам достаётся главе семьи, но в доме Тамуры-сан всё было немного по-другому. Все ели всё, что хотели, а тётя приносила и приносила новые порции заготовленных овощей и лоточки с тонко нарезанным мясом. Одним словом, никто себя ни в чём не ограничивал.

Разговор за столом не получался, так как все были заняты вкусной едой, поэтому общение началось только во время десерта. Как всегда, тётя взяла инициативу в свои руки:

– Дана-чан, расскажи, как обстоят дела с твоим устройством на работу?

– Честно говоря, очень неважно, – призналась Дана. – В большой корпорации я не прошла даже первый экзамен, а маленькая компания мне самой не особо интересна, хотя они и обещали взять меня на работу.

– Иди туда, куда берут! Главное – начать работать, а потом видно будет, – начала было тётя, но Тамура-сан резко оборвал её.

– Нет, нельзя идти туда, где сразу работа кажется неинтересной. Работа – это большая часть твоей жизни, и нельзя убивать время и способности, делая то, что не по душе. Но ты не отчаивайся. Токио – очень непредсказуемый город, наверняка тебе удастся найти что-нибудь по душе.

– Да, будем надеяться, что-то подвернётся.

– А что подвернётся-то? – вступил в разговор Мару. – Дана-чан и на экзамен-то ездила только для отвода глаз, и на работу устраиваться не собирается.

– Да, это правда, – честно призналась Дана. – Но в последнее время мне становится грустно при мысли о том, что скоро надо ехать домой. Всё-таки в Японии столько всего вкусного…

Все засмеялись. Дане было приятно, что она уже смогла сказать шутку на японском так, чтобы её поняли. После кофе и десерта Мару, Дана и Тамура-сан пошли в кабинет, чтобы узнать, что же смогли извлечь из найденного на пляже телефона Масахиро.

– Не всё удалось восстановить, всё-таки телефон столько времени пролежал в сыром песке, но кое-что интересное есть, – деловым тоном начал Тамура-сан. Всё выглядело, как в детективном кино, когда следователи докладывают начальству о ходе расследования. – Вот посмотрите распечатку почтового ящика. Несколько последних сообщений очень даже хорошо читаются.

Мару и Дана склонились над листком бумаги, где было напечатано много символов, из которых надо было самим выбрать смысловое содержание. Глаза Даны нашли наиболее длинное предложение почти в самом верху листа: «Скорее бы в Токио, я очень хочу начать учиться в новом университете. Я так люблю рисовать. Но мне будет очень грустно без тебя». Ниже: «Я рада, что ты меня понимаешь и поддерживаешь. Я тебя очень люблю. Мне будет очень тебя не хватать». И ещё ниже: «Я понимаю, что мы будем жить врозь всего два года, но для меня это целая вечность. Почему мы должны так страдать? Я хочу быть с тобой всегда». А потом были лишь обрывки фраз: «она опять… я очень боюсь… не хочу снова…», дальше следовал набор отдельных букв, символов и цифр. «Вот всегда так! Всё обрывается на самом интересном месте. Я думала, что этот приём используется только в дешёвых детективных романах!» – негодовала Дана.

– Значит, Масахиро не только знал о переходе в другой университет, но и поддерживал Аску. Убийство из ревности отпадает? – спросил Мару.

– Да, полностью. Он был за её отъезд и даже уговаривал ехать. Похоже, у них действительно всё было серьёзно. Эксперты сказали, что даже смогли прочитать сообщение, где они договариваются жить вместе через два года в Токио. Они действительно любили друг друга и строили долгие и светлые планы.

– Значит, это убийство было неожиданностью для них обоих? – немного странно сформулировала свою мысль Дана.

– Да, именно так. Мне кажется, ещё за несколько часов до случившегося ни Масахиро, ни Аска не подозревали, что умрут. И именно поэтому стоит рассматривать версию об убийстве Аски кем-то третьим.

– А про кого написано «опять она»? – спросила Дана.

– Вот это непонятно. Хотя ясно, что именно «она» содержит ключ к разгадке тайны Аски, – хмуро проговорил Тамура-сан. – А ты как думаешь, о ком речь?

– Я думаю про мать Аски, – неожиданно для себя выпалила Дана.

Мару и Тамура-сан внимательно посмотрели на Дану. Девушка сразу стушевалась и покраснела.

– И откуда такая уверенность? – удивлённо спросил Мару.

– Я просто сказала первое, что пришло на ум. Хотя если подумать, эта версия не лишена смысла. Друзей и подруг у Аски, в общем-то, не было, значит, кто ещё мог так сильно напугать её?

– Ну, насчёт подруг, не факт: мы не знаем круг её общения. Мы же не знали об их отношениях с Масахиро. Но версия Даны-чан действительно не лишена смысла, ведь большинство убийств в Японии случается между ближайшими родственниками. Муж – жена, сын – отец и так далее. Так что эту версию обязательно надо проверить, – подвёл итог Тамура-сан.

– Надо что-нибудь придумать, чтобы пойти к ней в гости, – пробормотал Мару себе под нос.

– Всё, пойдёмте в гостиную, а то Кэн точно съест весь тыквенный пирог, – сказал, вставая, Тамура-сан и зашагал первым в гостиную.

Весь следующий день Дана думала об смс Аски и о том, как бы попасть в дом и поговорить с мамой убитой. К сожалению, ничего интересного или логичного не приходило в голову. Она сидела в кафетерии у окна, на любимом месте Аски, и смотрела на двор университета. Во дворе всё было по-старому: студенты всё так же балагурили, курили, смеялись, что-то пили из банок и пластиковых бутылок. Дана заметила в углу двора Лилю, она стояла одна около высокой пепельницы и курила, глядя вдаль. Эта красивая высокая девушка, похоже, так и не смогла сдружиться с одногруппниками и просто отбывала остатки срока их учёбы. Алексей тоже был во дворе. Он сидел на скамеечке в обществе очередной японской подружки, поедая сэндвичи, может быть, ею и приготовленные. «Интересно, а дождёмся ли мы когда-нибудь новой транскрипции Хромова или весь научный пыл у Алексея уже испарился?», – задалась Дана вопросом, к делу не относящемся, и, не найдя ответа, снова задумалась о маме Аски, рассеянно поигрывая листами своей тетради по японскому. Мару как раз и застал её в таком состоянии. Он подсел к ней и поставил на стол бумажный стаканчик с кофе из автомата.

– Охаё. Привет. Я сегодня весь день думаю о том, как пробраться в дом к Аске, – произнёс он тихим голосом.

– Ага, я тоже уже всю голову сломала, – дословно перевела Дана на японский известную русскую фразу, и она прозвучала так коряво, что смысл потерялся.

– Ты сейчас сказала, как гайждзин. Что это с тобой? – усмехнулся Мару. – Я совершенно ничего не понял.

– Я и есть гайжин.

– А ты чем здесь занимаешься? – не стал продолжать тему Мару.

– Да вот, сижу на любимом месте Аски и занимаюсь её любимым делом, смотрю на университетский двор. Может быть, это поможет что-нибудь придумать, – ответила Дана и снова рассеянно пролистнула несколько страниц своей тетради.

– А откуда ты знаешь, что это было её любимым местом? – почему-то оживился Мару.

– Ну, как же, я всегда могла её здесь найти, когда мне нужна была помощь с домашним заданием по японскому.

– А она тебе помогала делать уроки?

– Да, ну не совсем, конечно. Я спрашивала у неё значение трудных слов, а она делала зарисовки. Она очень хорошо отображала смысл слов в своих картинках.

– И рисунки эти сохранились? – улыбаясь, спросил Мару.

– Ну, конечно, они у меня здесь, в этой тетради. Я с ней никогда не расстаюсь, она же по японскому языку, – не совсем понимая, что вызвало такую радость.

– То, что надо! А вот с тетрадочкой всё-таки придётся расстаться.

– Это почему? – удивилась Дана, невольно немного отстраняясь.

– Можно, конечно, листы с рисунками Аски только вырвать, а всё остальное оставить.

– Зачем? Это же память об Аске! Я не хочу ничего вырывать.

– Вот, ты сама и ответила на вопрос. «Память об Аске»! А как ты думаешь, кому нужно как можно больше воспоминаний об Аске?