Дневник офисного муравья - Ирина Быстрова

14 ноября, суббота. Послание от Селезневой: «Может, встретимся?»

«Зачем?»-хотелось написать в ответ. Но я не стала. Она бы надулась.

– Ну и пусть бы надулась, – говорит мне сегодня Кэт. – Тебе-то что до ее надутых щек? Она тебе кто?

Никто. И все равно. Неприятно, когда кто-то на тебя обижается.

– Так это ее проблемы, – продолжает зудеть Кэт. – Твой вопрос абсолютно в точку. Зачем эти встречи с Селезневой, с которой вы и парой слов не обменялись в универе? Чего сейчас-то суетиться?

Я так и не рассказала ей о тех моих июньских посиделках с Селезнем. Потому что пришлось бы комментировать. А я уже и не понимаю, как тут можно комментировать. В том смысле, что тогда Селезень просто загипнотизировала меня своим преуспевающим видом и, что самое главное, тем, как уверенно она держалась. Но сейчас… Что-то переменилось. Во мне? Или в окружающем воздухе?

– И что в итоге? – вклинивается в мои размышления Кэт. – Будешь встречаться?

– Не знаю, – честно отвечаю я.

– Значит, будешь, – говорит Кэт. – Могу с тобой пойти. Тогда Селезень не так будет выступать. Да и быстрее свернется. А?

Надо будет подумать.

А вечером вдруг звонит шеф.

– Здесь холодно, – жалуется он.

Конечно, холодно. Ноябрь, чай. Я так и говорю ему. И добавляю:

– Это ж тоже север.

– Но я думал, что холодно только в России, – стонет Бенито.

Мы еще немного болтаем о том о сем, Бен вроде немножко приходит в себя, и мы прощаемся. Я кладу трубку и долго размышляю на тему о том, не пойти ли мне в психотерапевты. Или в народные целители. Может, у меня мощнецкое энергетическое поле? Вон как положительно на Бена действую. Может, и на других сумею? И начну зарабатывать офигительные деньги. И прославлюсь. И жизнь будет яркой и насыщенной.

16 ноября, понедельник. А пока, как обычно, иду в понедельник на работу. Бенито сегодня еще нет-приедет только вечером, так что до завтра-свобода!!! Наливаю себе кофе, кладу перед собой учебник испанского языка, и… является субтильный Эдик.

– Привет, – говорит он. – Как дела?

– Хорошо, – отвечаю я.

И смотрю на него вопросительно: мол, не хочешь ли идти куда шел? Эдик моего намека не понимает, проходит внутрь моего стеклянного куба, садится на стул и таращится на меня.

– Что-то надо? – интересуюсь я. – Шефа нет.

– Да вроде… – отвечает Эдик. – Так просто зашел, проведать.

Проведать? Это еще что за формулировочки?

– Но вообще-то… – мнется Эдик, – я вот тут подумал…

– Опять будешь звать куда-нибудь? – Я выпрямляюсь и подпускаю в свой взор суровости.

– Не-ет, – тянет Эдик. – Я понял, что тут без вариантов.

– Молодец, – говорю я. – Так что ты там подумал?

– Может, у тебя есть подружки? Познакомь, – мямлит Эдик.

Он опускает глаза и начинает ковырять указательным пальцем проплешинку на джинсах. Вид у него крайне жалкий.

– Эдик, – медленно говорю я, – у тебя что, кризис в личной жизни?

– Угу, – мычит Эдик, так и не поднимая глаз.

– Только плакать тут не вздумай! – ворчу я.

– Не буду, – обещает Эдик, и я понимаю, что плакать для него не в новинку.

– Но послушай, – говорю я, – у меня все подружки не в твоей возрастной группе.

– И что? – Эдик перестает рвать джинсу. – Это даже хорошо. Потому что я не люблю маленьких. Если старше, это даже прикольно. – Он криво улыбается.

А вообще, он ничего. Ну, то есть… Нет-нет, я лично пас. Но так… Просто замороченный компьютерный мальчик.

– Ладно, – великодушно говорю я, – я подумаю.

– Классно! – Эдик вскакивает со стула. – Спасибо!

Эдик уже в дверях. Вдруг тормозит. Оборачивается.

– Что еще? – спрашиваю я.

– А я попрячу данные твоего трафика, – говорит он.

Я непонимающе смотрю на него.

– Ну, то, что ты смотришь в Сети, – поясняет он.

Поворачивается. Открывает дверь.

– Так, – командую я, – стоять! Иди-ка сюда.

Эдик вздрагивает. Закрывает дверь. Покорно подползает к моему столу.

– А теперь рассказывай, – велю я.

16 ноября, понедельник, вечер. В шоке после того, что поведал мне Эдик.

Оказывается, мы все под колпаком. Нет, прослушки, конечно, нигде нет, но весь наш интернет-трафик перлюстрируется, или как это там называется. То есть его конкретно смотрят. Для начала смотрит Эдик, потом он составляет отчеты, и уже потом смотрит руководство. Не поверю, что это генеральный. Не похож он на человека, способного на такую мерзость.

– Не знаю, – пожал плечами Эдик. – Я шлю отчеты на генерального, а дальше…

Значит, все-таки способен. Как несовершенен мир! И как обманчив!

– Но вообще-то, – продолжал задумчиво Эдик, – мне кажется, что директор тут ни при чем. Мне кажется, что это не для него.

Неужели опять мой Бенито руку приложил?

– Для головного офиса в Лондоне. Или, может, даже дальше. Потому что просили писать отчет на английском, – сказал он.

А что, подумала я, все в общем-то логично. Америкосы. У них стукачество в почете. Вернее, они это стукачеством не считают.

– Так если задуматься, – проговорил Эдик, – почему нет?

– Ты это о чем? – уставилась на него я.

– Они считают, что на работе нужно заниматься работой, а не серфингом, – сказал он. – И они правы.

Я же и говорю-такой чистенький, компьютерный мальчик. Оторванный от реальной жизни. Причем напрочь.

– Но, – тут же добавил Эдик, – это нереально. Заниматься только работой. Это же сдуреть можно.

Ладно. Не напрочь.

– Поэтому я немножко корректирую свои отчеты, – хихикнул он.

Я не могла поверить своим ушам.

– Насколько «немножко»?

– Ну-у, к примеру, у тебя показываю не все. И у Ольги Дмитриевны…

– У меня понятно почему, – перебила его я. – А у Ольги Дмитриевны?

– Не знаю. – Он пожал плечами. – Она… нормальная. Еще у Марты, у Кати из продаж, у Вики из техотдела, – перечислил Эдик.

Любопытный выбор. Особенно половая принадлежность осчастливленных. У Эдика точно проблемы в личной жизни…

Но ужас! Ужас! Ужас!

Сразу стала лихорадочно вспоминать, что именно смотрела в последние дни. Испанский ладно, а вот как вам «согнать жир с живота»? Или «50 самых красивых мужчин мира»? Ужас. Ужас. Ужас-с-с-с…

– На самом деле, – говорит мне Тим, когда я жалюсь ему на жисть, – во многих местах так. Вам еще повезло.

– Это в каком смысле? – спрашиваю я.

– В таком, что вас только просматривают. Некоторым еще и перекрывают. Перебрал трафик-отключаем. Понятно?

– Понятно.

От этого не легче. Мысль о том, что все руководство нашей конторы знает, что у меня в мозгах, разгоняет сон. Уже почти час ночи, а я еще на ногах. Вот решила все записать. Говорят, если выложишь на бумагу, становится легче.