Томмазо Кампанелла - Александр Горфункель

Если «мечом» — физическим орудием преобразования мира должна была по замыслу Кампанеллы стать власть светского государя, неважно какого, того, кто сильнее и у кого больше шансов осуществить давнюю мечту калабрийского реформатора — всемирное объединение человечества, то «языком» — орудием духовного объединения всего человечества должно было стать христианство. «Магическая» сила религии должна по замыслу Кампанеллы послужить единению всех народов.

Едино стадо, един пастырь — в этом евангельском изречении воплощена мечта Кампанеллы. Этой центральной идее подчинена вся его политическая программа, вся его практическая деятельность. Утопия всемирной монархии столь же существенная часть программы Кампанеллы, как утопия коммунистической организации общества. «Город Солнца» не противостоит в его творчестве «Испанской монархии» и «Монархии мессии». В рамках всемирного государственного и духовного единства должна осуществиться социальная программа калабрийского реформатора. Борьбой за воплощение в жизнь этого утопического идеала заполнены десятилетия жизни Кампанеллы после неудачи калабрийского заговора.

В призывах к испанской короне и к папскому престолу об установлении «монархии» (термин этот означает в данной связи не форму единоличного правления, а единовластие во всемирном масштабе) Кампанелла выступал не в качестве придворного панегириста и апологета, а в качестве смелого и требовательного реформатора. Он стремился не к расширению существующей власти короля и папы в том виде, в каком они реально существовали, а к коренному преобразованию самого характера и светской власти испанской короны, и духовного владычества католической церкви. Программа Кампанеллы — это план преобразований и церкви, и государства. И самый тон его сочинений не тон просителя, советника или льстеца, а скорее тон библейского пророка и учителя. Недаром в «Испанской монархии» он писал, что если «проповедники правы» в своих проповедях, «то нужно исправлять те вещи, которые они обличают» (23, стр. 158). Недаром на страницах «Испанской монархии» мы встретим такие рассуждения о политике Испании, которые не могли прийтись по вкусу при мадридском дворе; недаром в посланиях к папе и кардиналам Кампанелла с поразительной не только для узника смелостью обличал пороки современного духовенства.

«Город Солнца» как программа наилучшего социального и государственного устройства сохранял свое значение на протяжении всей деятельности Кампанеллы. Принципы своей коммунистической программы Калабриец отстаивал в «Вопросах о наилучшем государстве», приложенных к «Политике» и к «Городу Солнца», причем он не только защищал свой идеал от теологических, исторических, философских возражений, но и доказывал его практическую осуществимость. «Даже в том случае, если бы мы и не смогли претворить полностью в жизнь идею такого государства, все же написанное нами отнюдь не было бы излишним, поскольку мы предлагаем образец для посильного подражания», — писал Кампанелла, отвечая на возражения о невозможности существования идеального государства (5, стр. 138). Полное же осуществление своей программы-мечты Кампанелла относил к тому (недалекому, согласно его астрологическим теориям) будущему, когда произойдут мировые катаклизмы: «И я надеюсь, что такой образ жизни восторжествует в будущем, после гибели антихриста, как указано у пророков» (5, стр. 138). И в ожидании этого неизбежного будущего он убеждал правителей всего мира ускорить установление «царства божьего на земле».

Обращаясь к государям и властителям земли, Кампанелла призывает их к осуществлению основных принципов своей политической теории, и если обещает им всемирное владычество, то именно как результат правильной, основанной на открытых им принципах политики. «Не так следует управлять», — заявляет он в обращении к испанскому королю (27, стр. 78), и таков тон всех его политических сочинений.

Кампанелла опровергает в «Испанской монархии» тех, кто полагает, что государство существует для государя, что государь правит ради своего собственного блага (см. 23, стр. 108). Государственная власть должна иметь в виду интересы всего народа, а не богатой и знатной верхушки общества. «Законы, — говорит Кампанелла, — должны быть таковы, чтобы народ исполнял их скорее из любви, чем из страха, видя, что они полезны ему. Ибо, когда законы полезны только королю или немногим его приспешникам, народ их ненавидит» (23, стр. 118). Идее государственной необходимости Кампанелла противопоставил в «Политических афоризмах» идею равенства, имеющего в виду общественное благо. При разумном государственном устройстве законы должны «ввести равенство, эту кормилицу государства, и устранить пагубное неравенство», а для этого иметь в виду «общественное богатство», «частную бедность» и «справедливое правление» (28, стр. 101–102).

Государство гибнет от «обогащения и усиления баронов» (28, стр. 130), от их насилий и грабежей страдают поданные — необходимо сократить доходы знати, ликвидировать частные тюрьмы (23, стр. 168–173). Доблесть, а не знатность должны иметь силу в глазах государя (23, стр. 130), а во избежание конфликтов между народом и знатью нужно «считать благородным… всякого достойного человека» (28, стр. 135–136) в гораздо большей мере, нежели тех «благородных бездельников, которые скорее являются не частями государственного тела, а его испражнениями и паразитами» (82, стр. 88).

Установлению равенства должна служить налоговая политика. Богатство не в деньгах, поучает Кампанелла государей, а в подданных, в лучшем ведении хозяйства. Грабительской финансовой политике испанской короны Кампанелла противопоставляет новую систему налогового обложения, исходящую из принципов равенства и справедливости. Необходимо «больше думать о бедных, чем о богатых» (23, стр. 150). Надо обложить налогами баронов и ростовщиков, ввести подоходное обложение, заставить их платить половину всех налоговых сборов. При этом налоги на предметы первой необходимости должны быть предельно снижены, и, напротив, следует резко повысить обложение предметов роскоши, «чтобы богатых приравнять к бедным и увеличить доходы» (82, стр. 91). Чтобы прекратить голод и бедствия в землях вице-королевства, Кампанелла предлагает ввести государственную монополию хлебной торговли и запретить спекуляцию хлебом. Государство, создав хлебные запасы, сможет продавать населению хлеб по умеренным ценам и одновременно увеличить доходы казны (31, стр. 167–198). Государственные средства должны расходоваться на общенародные нужды: на содержание войска, на просвещение, а не на прихоти королевского двора. «В народе вызывают недовольство те налоги, которые расходуются на суету, но он согласится с теми, которые сохраняются ради общественного блага» (82, стр. 92).