Величайшие в мире ошибки - Найджел Бланделл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потерпев неудачу в попытках заполучить драгоценные холмы справедливыми методами, белый человек прибег к грязным. Военный департамент издал ультиматум, что с февраля 1876 года индейцы, которые находятся вне официально отведенных для них резерваций, будут рассматриваться как вражеские группировки и против них будет применена военная сила. Сидящий Бык получил этот ультиматум всего за три недели до истечения его срока; он выразил протест, мотивируя тем, что его племя не может и думать о переносе лагеря в разгар зимы. Седьмого февраля генерал Шеридан, тот самый, кто когда-то сказал, что хороший индеец — это мертвый индеец, получил приказ наступать. И для нанесения решающего удара по наиболее могущественному противнику, Сидящему Быку, он избрал своим верным палачом Кастера.
За первые несколько месяцев 1876 года подвижные отряды конницы оттеснили миролюбивые индейские племена из бассейна рек Пайдер и Тонг близ границы Монтаны с Вайомингом. Уцелевшие группы сражающихся индейцев во главе с Сидящим Быком собрались в гордый, хотя и оборванный, без запасов теплой одежды, отряд в Долине немытой травы, Литл-Бигхорн-Валли. Их вигвамы были сожжены, лошади перебиты.
По мере выявления подлинных намерений армии, все больше индейцев вне лагеря Сидящего Быка оказывались в изоляции и ощущали угрозу своей жизни. Члены племен, прежде предпочитавших оставаться в стороне, теперь присоединялись к Сидящему Быку. Даже те из них, кто давно уже подчинился необходимости жить в резервациях, тысячами бежали из них и стекались в долину Литтл-Бигхорн.
Вот что рассказывал разведчик из числа белых людей Льюис Дьюитт: «Сидящий Бык обладал огромной властью над сиу. Он знал, как управлять ими. Он много раз повторял им, что не рожден быть индейцем резервации. Великий Дух даровал ему свободу передвигаться, куда ой захочет, охотиться на буйволов и быть вождем своего племени».
К июню 1876 года в долине собрались, кроме собственного племени Сидящего Быка, хункпапов, также ветвь оглалов во главе с его союзником Диким Конем, черноногие сиу, арапаго, безбровые, брули, миннеконжи и шайены; целый лес вигвамов и палаток тянулся вдоль западного берега реки Литл-Бигхорн на четыре с половиной километра. Из более чем 10 000 собравшихся индейцев три-четыре тысячи были воинами.
Все понимали, что приближается большое сражение. Для сиу это был последний шанс удержать земли своих предков и своих богов. И они устроили танец солнца.
Это был самый великий праздник в истории сиу. Молодые травы были пышными и мягкими, буйволов было во множестве — и индейцы набивали себе животы, плясали и куражились. У Сидящего Быка, чье тело и так пестрело шрамами от предыдущих танцев солнца, на этот раз отрезали по 50 кусочков плоти с каждой руки. После этого он плясал целый день, не останавливаясь, вокруг священного столба, не отрывая глаз от солнца. Стемнело, а он все танцевал; танцевал всю ночь и с наступлением нового дня. Через 18 часов он потерял сознание. Придя в себя, он сообщил своему племени, что ему было чудесное видение. Он видел белых солдат, падавших, как кузнечики, в его лагере, и слышал голос: «Я даю тебе этих, потому что у них нет ушей».
Сомнений в победе не оставалось!
Кастер тоже имел видение — видение своей собственной славы. В то время как сиу исполняли танец солнца, он двигался к долине Литл-Бигхорн из форта Авраама Линкольна, далеко к востоку, в Северной Дакоте. Каждый вечер он посылал самовосхвалительные депеши в нью-йоркскую газету. Кроме того, он поверял свои потаенные мысли дневнику — с тем, разумеется, чтобы впоследствии опубликовать их для потомства.
Кастер писал: «Все долгие годы моего прошлого я вынашивал честолюбивые замыслы. Не богатым хотел я быть, не ученым — но великим. Я желал, чтобы имя мое связывали с такими деяниями и с такими мужами, чтобы оно стало символом чести не для одного только настоящего, но и для будущих поколений».
Таков был человек, прибывший в ночь на 24 июня 1876 года на противоположный от лагеря Сидящего Быка берег реки Литл-Бигхорн. С Кастером было всего 611 солдат, 12 эскадронов кавалерии США — лишь небольшая часть наступавших войск. Но, оставаясь верным своему стилю, он обогнал все прочие отряды и ушел далеко вперед, готовый к бою.
Далеко к югу сражался генерал Джордж Крук во главе 1000 солдат и 250 индейцев, племен ворон и шошони, враждебных сиу, из форта Феттерман. Их задержали — едва ли не нанесли поражение — оглалы во главе с Диким Конем, устроившие им засаду и дерзкую вылазку из своего лагеря с целью задержать белого человека в долине реки Роузбад. По сути дела, войско под бездарным командованием генерала Крука было бы полностью уничтожено, если бы не мужество его индейских союзников. А так его колонна была полностью разметана и оказалась неспособна соединиться с другими войсками, спускавшимися в долину.
Ничего этого Кастер не знал. Но он знал, что находится далеко впереди двух других командиров, мечтавших о славе победителей враждебных индейцев. Это были генерал-майор Джон Гиббон, продвигавшийся к востоку из форта Эллис, и генерал Альфред Терри, шедший на запад из форта Авраама Линкольна с целью соединиться с Гиббоном на реке Йеллоустоун. Теперь эти двое шли к долине Литл-Бигхорн с полуторатысячным войском.
Терри был начальником Кастера, и двум этим генералам следовало бы ехать вместе. Но Терри, имевший мало опыта в индейских войнах, уступил настояниям Кастера и позволил ему выдвинуться вперед и провести рекогносцировку стоянки сиу. Опасаясь, что кто-нибудь достигнет лагеря раньше его, Кастер отверг предложенные Терри дополнительные войска и пушки. Он воскликнул: «Одной лишь 7-й кавалерийской бригадой я смог бы выпороть всех индейцев на континенте», — и помчался вперед.
Самоуверенность ни разу не оставила Кастера. Он безжалостно погонял свои 12 эскадронов — за два дня они прошли почти 100 километров — и, даже узнав об истинной численности противостоявшего ему противника, не потерял присутствия духа. Первым признаком того, какой военной силой обладали сиу, были обнаруженные солдатами Кастера следы, оставленные индейцами, когда несколькими днями раньше они перемещали свою стоянку. Эти следы, пробитые копытами пони и прорытые столбами вигвамов, тянулись полосой более чем полуторакилометровой ширины.
Затем
