Яд Фаберже - Анна Данилова

Теперь, когда я вспоминаю эти слова, меня бьет озноб, словно это не она тогда, а я сейчас чувствую присутствие рядом с собой этого смертельно холодного человека…

– Ты хочешь его снова увидеть?

– Да, да… Я очень хочу его увидеть… И я его увидела…

– Да?

– Вчера. На том же месте. Только на этот раз он был в машине. Сидел и смотрел, как я подхожу к дому.

И я поняла, что она увидела его в первый раз где-то неподалеку от дома.

– Может, он где-то рядом живет?

– Может, я не знаю.

– И что же?

– Он окликнул меня, представляешь? Я остановилась и вдруг поняла, что сердце мое сейчас остановится. Я стала задыхаться, мне стало не по себе. Я спиной чувствовала его взгляд, взгляд мужчины, сгорающего от страсти, как и я… И тогда я повернула голову… – Наташа, все это время неотрывно смотрящая в одну точку, в пространство, вдруг медленно повернула свою голову ко мне, словно повторяя то движение, и словно это не на меня она смотрела сейчас немного удивленно и растерянно, а на того мужчину… – И наши взгляды встретились.

– Что было дальше?

– Он сделал мне знак, чтобы я подошла к машине, и я подошла, представляешь? – Глаза ее стали наполняться слезами. Мне тогда показалось, что она плачет от собственного бессилия, что ей стыдно и передо мной, и, главное, перед собой за что-то, но за что? Но я уже и так знала, что она мне сейчас скажет.

– И я села к нему в машину. Он увез меня за город, и там, в лесу, все это и случилось. Вот и все.

– И больше вы не встречались?

В этой ситуации это было самым страшным для женщины. Но Наташа, как оказалось, страдала по другой причине:

– Мы встречаемся, в том-то и дело. Я, быть может, и успокоилась бы, если бы он после этого исчез. Погоревала бы, поплакала немного, как и положено в таких случаях: мол, попользовался и бросил… Но все не так. Он настаивает на наших встречах. Он увозит меня в лес, или все это происходит в машине… И я, ты знаешь, уже устала от этого. Когда мы с ним вместе, я хочу, чтобы все это поскорее закончилось, а когда его нет рядом, я жду этих встреч… Но заниматься этим в машине или в лесу на траве…

И даже в тот момент я не поняла, чего же она от меня хочет. Я просто слушала ее и пыталась представить себе всю ее тогдашнюю жизнь. Счастлива ли она была? Думаю, она и сама бы не смогла тогда ответить на этот вопрос. Ведь теперь, когда я знаю, с кем встречалась Наталья, я понимаю, что она была глубоко несчастна и что то, что она на первых порах принимала за страсть и даже за любовь (ведь ее любовник просто засыпал ее цветами!), постепенно превратилось в самое настоящие насилие. Она уже не хотела этого мужчину, но вынуждена была, возможно, с ним встречаться из страха быть разоблаченной перед мужем. Думаю, любовник шантажировал ее этим, иначе бы она давно порвала с ним. Таких мужчин невозможно выдерживать долго.

– У него нет дома? Он женат?

– Говорит, что нет. Но ведь если бы у него была квартира, свободная, разве он не пригласил бы меня туда?

– Думаю, что пригласил бы. Значит, он либо обманывает тебя, что не женат, либо у него нет квартиры…

– Но где же он тогда живет?

– Не представляю. Может, у родственников, к которым не может привести женщину.

– Вот и я о том же…

Разговор иссяк, Наталья, розовая от смущения, сделала вид, что услышала, как ее зовет проснувшийся Мишенька, и, бросив на ходу, что ему надо сварить кашу, почти выбежала из кухни. Думаю, тогда она немного пожалела о том, что была со мной откровенна. Чувство стыда заставило ее так быстро свернуть разговор и уйти. Я же поклялась, что не выдам ее тайну никогда и никому в жизни. Я очень дорожила ее доверием.

Почти месяц мы не разговаривали с ней на эту тему. Понятное дело, что я уже не могла смотреть на нее прежними глазами. Глядя на Наташу, я вспоминала о существовании ее второй жизни и всегда безошибочно могла определить, куда и зачем она собирается, откуда пришла и в каком она настроении. Я знала дни ее свиданий с любовником. Во-первых, мне было доверено приводить в порядок ее одежду (на свидания она надевала соответствующее дорогое белье) и укладывать в ее маленькую дамскую сумочку большую тонкую простынку (чтобы она поместилась в сумке, мне приходилось сворачивать ее тугим рулоном, запаковывать в пакет и даже скреплять скотчем). Во-вторых, мне было поручено звонить ее родной сестре и договариваться с ней о квартире – Наташе удалось уговорить Ирину, одинокую молодую женщину, чтобы она позволила встречаться в ее квартирке. Я могла говорить по телефону с кем угодно и о чем угодно, не вызвав подозрений у находящегося дома Ефима.

И вот спустя месяц, когда от Натальи осталась одна тень, я решилась поговорить с ней и объяснить, что так дальше продолжаться не может. Что ее свидания отражаются на ее внешности и здоровье и что Ефим может рано или поздно что-то заподозрить.

– Но что мне делать? Он и так уже собрался прийти к нему и все рассказать, он хочет жить со мной, понимаешь? А я – не хочу! Он говорит, что любит меня, а я не знаю, что мне делать. Я не собираюсь ничего менять в своей жизни. Я уже сыта по горло этой любовью… Ты бы знала, какой он…

– Какой?

– Он измучил меня, я уже ничего не хочу… – И она разрыдалась. Мы снова утром пили кофе на кухне и разговаривали тихо, чтобы не разбудить Мишеньку.

– Так порви с ним!

– Ты что! – замахала она руками. – Ты не знаешь его… Такие мужчины не прощают, когда их бросают. Ты бы видела его… Но я хотела поговорить с тобой о другом… Я понимаю, ты сильно выручаешь меня. И эти цветы, на которые он тратит бешеные деньги, и все то, что ты делаешь для меня лично… Лора, у меня беда.

– Что опять случилось? Ты забеременела?

– Нет, хуже. Ирина отказала мне в квартире. У нас вышла ссора, она кричала на меня, обзывала последними словами. И самое ужасное, что она права… Словом, мне нужна квартира для встреч. Я не могу снять квартиру, потому что боюсь, что об этом узнает Ефим, кроме того, я так надеюсь, что вскоре расстанусь с Игорем… Всего на несколько встреч, на несколько…

И тут я все поняла. Она просила меня, чтобы теперь я предоставила им свою квартиру.

– Но я живу не одна… – попыталась я сопротивляться. – Левин… Что скажет Левин, если узнает?

– А он не узнает, ты же сама говорила, что он днем занят в своей фирме, к тому же у него много времени уходит на дорогу… Мы будем приезжать к тебе утром, когда он уедет. Поверь, это всего-то, может быть, одна неделя, а?

Какими глазами она на меня смотрела, когда уговаривала сделать это! В них было столько мольбы, отчаяния, боли, что я быстро сдалась и чуть ли не в тот же день сделала дубликат ключей от своей квартиры и отдала ей. Мысль о том, что моя хозяйка встречается с проходимцем, у которого нет квартиры, который ведет непонятный образ жизни (насколько я поняла, он нигде не работал, но в таком случае откуда он брал деньги на цветы!), заставила меня принять необходимые меры безопасности. Во-первых, я устроила у себя в доме тайник (вынула все внутренности из курицы и сложила туда тщательно упакованные в целлофан украшения Ниночки, после чего сунула сокровища вместе с курицей в морозилку). Я была уверена, что это ненадолго. А чтобы Левин случайно не разморозил курицу, я сказала ему, что в ней находится, придумав жуткую историю об участившихся в нашем районе квартирных кражах. Во-вторых, мне просто необходимо было возвращаться домой раньше Левина, чтобы проверить, все ли в порядке, поменять мыло в ванной и полотенца. Мне стали близки и понятны чувства ее сестры Ирины, которая отказала им в доме. Кому бы это понравилось?..

И с тех пор я совсем потеряла покой, а в один прекрасный день мы, конечно же, встретились на лестнице… Все трое. Я, Наталья и он. Ее любовник – Мур. Что я испытала, увидев его в первый раз? Я испугалась, как если бы увидела самого сатану. Его взгляд – вот что потрясло меня в ту минуту. Он прожигал насквозь. В нем чувствовалась такая внутренняя сила, такой всепожирающий огонь, что я оробела. Это был сильный, очень сильный человек. Неудивительно, что он подчинил себе волю и разум такой слабой и впечатлительной натуры, как Наталья. Мне было проще – ведь это не я должна была остаться с ним тогда, в моей квартире… Поэтому-то я, быть может, и не испытала в тот момент на себе его гипнотической, демонической силы. Он стоял совсем рядом со мной, смотрел на меня молча, и я даже представить себе тогда не могла, что весь этот долгий, растянувшийся на месяцы, спектакль был разыгран из-за меня! Чудовищно, чудовищно, невозможно! Влюбить в себя Наталью с тем, чтобы потом, спустя время, которое ему понадобилось, чтобы спланировать преступления и скрутить меня мертвой хваткой, убить ее безжалостным выстрелом в голову. Губы, которые он целовал, тело, которое он пусть и грубо, но ласкал, превратилось в труп. Понимал ли он, что делает? И зачем ему надо было становиться ее любовником, если ему нужна была лишь я, я, так похожая на Соляных… Не проще ли было ему закрутить роман со мной и засыпать цветами меня? Сейчас, когда я думаю об этом, мне приходит в голову лишь одна причина, по которой он сделал это: ему нужна была просто женщина, и к тому же богатая… Только позже я узнала, что Наталья постоянно давала ему деньги. Она сама как-то призналась мне в этом… Итак, он встречался с Натальей, но думал только обо мне, и только со мной были связаны вынашиваемые в его больной голове планы. Он был с ней, но я была всегда рядом, и я не удивилась бы сейчас, если бы узнала, что инициатива устраивать свидания в моей квартире принадлежала ему. Быть может, даже именно он-то и подстроил все таким образом, чтобы Ирина отказала своей сестре в доме. Существует масса способов заставить человека совершить несвойственный ему поступок. В данном случае, например, оставить на видном месте какой-нибудь предмет, вещь, которые вызвали бы у одинокой хозяйки квартиры чувство отвращения к тому, что происходит в ее спальне, пока она находится на работе. Да мало ли что можно придумать, чтобы спровоцировать этот поступок. Главным для Мура было попасть в мою квартиру, приблизиться ко мне, а потом как бы случайно встретиться…