Двойник императора - Алекс Орлов

— Что ты мне говоришь, я вырос на Револьте, возле океана, и я знаю, как пахнет вареный краб.

Но Боб, не слушая его, начал жевать разогретый бутерброд.

— Совершенно нормальный вкус. Может, на Револьте крабы пахнут и по-другому, но мне этот запах нравится. Вся проблема, Ник, в том, что эти сучки стремятся заработать, то есть сменить максимальное количество клиентов

— Это нормально, — пожал плечами Гронтски.

— Что, десяток мужиков за день?

— Нет, я о желании заработать.

— Ну так вот. Если опрашивать, как выглядели все клиенты этой пропавшей крошки, то мы обязательно запутаемся. Одна подружка видела одного, другая другого, но не уверена, что описывает клиента пропавшей девушки.

— Какой же выход?

Сержант вытащил из коробки последний бутерброд и сказал:

— Засада. Кстати, у тебя чайку не найдется? А то в этих бутербродах полно консервантов, а консерванты, как известно, консервируют брюхо. Одним словом, пить хочется.

— Чай у меня есть. Причем не мороженый — сейчас заварю.

— Про чай я знаю — поэтому и спрашиваю. Твой спорт — это табак, а твоя еда — это чай. Так нельзя, Ник. Так никакого здоровья не хватит.

Электрический чайник вскипел почти мгновенно, и Гронтски сразу же заварил чай в медном стаканчике, накрыв такой же медной пластинкой из какого-то химического набора.

— Я думаю, ты понимаешь, что никакое начальство санкции не даст, — сказал лейтенант, расставляя облупленные чашки и коробку с неизвестно где добытым колотым сахаром.

— Я все понимаю, Ник. Даже то, что за такие заявления нас могут попросту грохнуть и выкинуть за борт. С Главным Арбитром никто ссориться не станет, даже если придется скармливать ему и по десять проституток в неделю. Но раз уж мы с тобой выступаем за абстрактный полицейский интерес, то, выяснив все это дело, мы просто успокоимся.

— Да, согласен, — кивнул лейтенант Гронтски.

71

От запаха масличной пластмассы снова заслезились глаза и, чтобы избавиться от нестерпимого жжения, пришлось перебраться в дежурную кабину.

Кому пришло в голову отделать жилое помещение масличной пластмассой? Этого Джи Гегемон не знал.

Снова начали слезиться глаза и запершило в горле. Это походило на заговор — вызванные из санитарного контроля специалисты сказали, что масличная пластмасса совершенно безвредна. Они показали Джи Гегемону выданные приборами бумажки. Но что ему бумажки, если он по-прежнему терпел невыносимые мучения? Он бы давно умер, если бы не то единственное лекарство, которое Джи придумал сам.

Джи Пиззерт Гегемон. Свое второе имя — Пиззерт — Джи не любил. Оно казалось Джи каким-то неприличным. Сначала он хотел видоизменить его на Писсарт или Пид-Арт, но все равно выходило как-то неблагозвучно, и Джи решил вообще отказаться от второго имени и остался просто Джи Гегемоном.

Родился Джи на Аль-Хейде в семье фермера, сочувствующего движению Ордена Масе. Отец Джи посещал все их собрания, однако посвящения не принимал, оправдываясь тем, что еще не до конца разобрался в правильности пути, предлагаемого последователями Масе.

Как выяснилось позже, он сделал верный выбор. Когда на Аль-Хейд высадились войска Реваза Великого, сторонников Ордена преследовали повсюду и отстреливали, как бешеных собак.

Приходили солдаты и к отцу Джи, но фермеру удалось убедить их, что он посещал собрания только по принуждению.

Семью Джи оставили в покое, а через несколько лет Джи Гегемону даже выдали грант на обучение в военно-юридическом институте. Однако воинская дисциплина имперского учебного заведения не пришлась Джи по вкусу, и он сбежал со второго курса, решив податься в район Протектората.

Протекторат представлялся ему неким богатым островом, где любой мог стать адвокатом или зубным врачом и до конца дней разъезжать на большом лакированном авто.

Но на деле все оказалось иначе, и на планетах Протектората тоже приходилось трудиться и бороться за место под солнцем.

Помыкавшись и поняв, что труд — это не подходящее для него занятие, Джи пошел на панель, где неожиданно для себя самого сделал быструю карьеру. Из самых дешевых, плохо одетых мальчиков он быстро перешел в разряд молодых людей по вызову, услугами которых пользовались богатые люди, находящиеся у власти и распоряжающиеся миллионами человеческих жизней.

Вскоре у Джи Гегемона появился личный покровитель, занимавший в Лиге Порядка пост генерального инспектора. Покровитель ссужал своего любовника достаточными для безбедного существования суммами, и вскоре Джи перебрался в одну из резиденций своего кормильца — адмирала Нормана.

Время от времени Джи выполнял незначительные поручения адмирала и постепенно начал вникать в суть дел своего покровителя. Через какое-то время Джи стал выполнять функции курьера, а еще через год адмирал Норман присвоил своему любовнику лейтенантское звание и пристроил на должность.

К этому времени в личных отношениях пары возникло заметное охлаждение, и для обеих сторон удаление друг от друга произошло безболезненно.

На новой службе Джи Гегемон выбрал правильную тактику поведения и, сторонясь всякой ответственности, пробивался вверх по служебной лестнице. Узнав о самостоятельных успехах своего протеже, стареющий адмирал Норман решил сделать Джи подарок и под занавес своей службы назначил Джи Гегемона на новую должность.

Это был пост Главного Арбитра и Регионального Шерифа в новом, развивающемся районе, еще несколько десятков лет назад считавшемся бесперспективной дырой. Успехи новых, космогеологических теорий позволяли принципиально изменить добычу некоторых ценных ископаемых, а особенно кобальта, вокруг которого вращался весь мир индустрии, энергетики и больших войн.

В чреве грозного «Y-7», уступавшего по силе только роботу «UNAT», Джи Гегемон скитался по космосу, то упиваясь властью, то страдая от тоски и одиночества.

Поначалу ему нравилось выступать в роли судьи, карать виновных и невиновных, но со временем все начало приедаться. К тому же «Y-7» мог справляться с функциями Арбитра и в автоматическом режиме, а личное вмешательство Джи Гегемона требовалось все реже и реже.

Джи плохо спал, терял аппетит. Ночью его преследовали кошмары, а днем ужасные видения. Стараясь заглушить унынье и страх, он предавался бессмысленному террору, но вид обломков ни в чем не повинных судов уже не приносил былого удовлетворения, и Джи начал понимать, что теперь только конвульсии живой плоти могли дать ему желанное облегчение.

Свою новую охоту Главный Арбитр начал с дальних промысловых участков, куда, случалось, заглядывали небольшие «купцы» в надежде сбыть залежалый товар. Имея неограниченные полномочия, Джи требовал у торговых судов списки команд, и, если на борту оказывалась женщина, «купец» был обречен.

Арбитр швартовал судно к своему борту и вызывал обычно двоих — капитана и женщину. Затем разводил их по карцерам, которые имелись на борту «Y-7», a арестованное судно расстреливал из боевых лазеров.

Мужчина-пленник умирал легко — Джи заполнял карцер сонным газом. А вот женщине приходилось служить тем «лекарством», которое спасало Джи Гегемона от сумасшествия.

Нет, он не требовал от нее сексуального удовлетворения — Джи Гегемон давно и безвозвратно заблудился в своей половой ориентации. Теперь ему нужно было только одно — мучения жертвы. Долгие и изощренные пытки.

Со временем частые случаи исчезновения судов привели к тому, что уже никто, за исключением самых отчаянных команд промысловых судов, не совался в дикие и необжитые районы. Потенциальных жертв стало совсем мало, но Джи Гегемон уже не мог жить без крови. И тогда он решил сменить тактику.

Теперь он бросал свой «Y-7» и на снятом с уничтоженного судна катере добирался до «Айк-Сити». Вот где был выбор! Вот где была свобода! Девушки на любой вкус. Любого цвета кожи, длины волос и оттенка глаз.

Поначалу Джи хватало ярких впечатлений от посещений многолюдных мест. От музыки, которой он не слышал, от вкуса еды, которую он не пробовал, от запахов духов, которых он не знал, но со временем Джи все чаще вспоминал о том, что привело его на «Айк-Сити».

Наступил день, когда он пригласил одну из проституток покататься на катере, буквально заворожив ее видом кредитки со многими нулями. А дальше было просто.

«О, что это за корабль? Какой большой! Чей он?»

«Это корабль Главного Арбитра».

«Правда? А ты не врешь?»

«Нет, крошка, не вру».

«И ты познакомишь меня с Главным Арбитром?!»

«Конечно, крошка. Легко».

«Ой, девчонки мне не поверят».

Спустя час он стоял перед изуродованным телом и мыльной пеной, бьющей из металлического штуцера, смывал кровь со стен, потолка и всех углов.

Теперь какое-то время он был спокоен, но издалека, из клубка своих сложных ощущений, Джи слышал новый сигнал и понимал, что очередная охота не за горами.