Подожди! Как отложить решение до последнего момента и… победить - Фрэнк Партной

Некоторые люди называют прокрастинацию болезнью, психическим расстройством, связанным с синдромом дефицита внимания и гиперактивности, биполярным расстройством, обсессивно-компульсивным расстройством, проблемами со сном, мозгом и щитовидной железой. Конечно, если видеть прокрастинацию в столь мрачном свете, от нее нужно лечиться – искоренять болезнь и ее последствия. Но не обязательно прибегать к драконовским мерам. Если наши проблемы являются результатом высоких дисконтных ставок и мы принимаем решения, которые оставляют нас в убытке, то прокрастинация есть зло, и нужно приложить все усилия, чтобы остановиться. Но порой мы используем этот термин для описания поведения, в котором нет ничего криминального. Иногда прокрастинировать полезно.

В 2005 году Пол Грэм, программист, инвестор, писатель и художник, написал эссе под названием «Хорошая и плохая прокрастинация». Начинается оно так: «Все самые удивительные люди, которых я знаю, – ужасные прокрастинаторы. Так, может быть, прокрастинация не всегда вредна? Большинство людей, которые о ней пишут, советуют, как от нее излечиться. Но это, строго говоря, невозможно».[268]

Грэм отмечает: прокрастинируя, мы чего-то не делаем. Однако, по его словам, люди в любом случае постоянно чего-то не делают. В самом деле, независимо от того, что мы делаем, мы по определению не делаем все остальное. Для Грэма вопрос заключается не в том, чтобы прекратить прокрастинировать, так как мы всегда будем чего-то не делать и, таким образом, прокрастинировать. Настоящая проблема – в том, чтобы понять, как прокрастинировать правильно: как делать что-то более важное, чем то, чего мы не делаем. По мнению Грэма, самое главное – не забывать оценивать то, что мы делаем, по сравнению с тем, чего не делаем.

Франческо Геррера, редактор «Уолл-стрит джорнэл», научился управлять временем, когда прокрастинировал в колледже. Он не только привык быстро писать работы в последнюю минуту, но и развил умение расставлять приоритеты, которое неизменно помогает ему и по сей день: «Сейчас это происходит по большей части естественно. У меня есть дела, которые нужно сделать. Список того, чем надо заняться в течение определенного времени, вроде как составляется сам собой. Остальное – прокрастинация».

Для проектов, которые требуют разного количества времени, Геррера составляет отдельные списки. Вот как он описывает технику, которую использует он и многие другие журналисты: «У нас есть два набора записных книжек: маленькие и большие. Маленькие – для коротких ежедневных мелочей, которые надо сделать сразу. Большие – для важных мыслей, тем и историй, с которыми не нужно спешить. Существует реальное, физическое различие между срочными делами и теми, которые могут подождать. Выбирая разную форму для двух записных книжек, мы хотим сказать, что слишком тяжело делать и то и другое одновременно».

Геррере не нравится думать, что с его поведением что-то не так. Он считает, что просто расставляет паузы: «Это не похоже на традиционную прокрастинацию. Это способ формировать приоритеты. Я откладываю не потому, что не хочу чего-то делать, а потому, что не могу. Это необходимая мера». Как сказал Леонард Бернстайн: «Чтобы достигнуть многого, нужны две вещи: план и недостаток времени».

Если мы не работаем вообще, значит, мы ленимся. Если работаем над чем-то неважным, значит, мы приняли неудачное решение. Если же мы работаем над чем-то важным, то имеет ли смысл упрекать нас в том, что мы не работаем над чем-то менее важным? Если вы откладываете дела, потому что пытаетесь найти лекарство от рака, называть ли это прокрастинацией? И если да, то так ли уж она плоха?

По мнению Пола Грэма, в прокрастинации главное компромиссы. Мы постоянно сравниваем то, что делаем сейчас, с тем, что могли бы сделать в будущем. И пока мы действуем разумно, не страшно, если мы что-то откладываем.

В феврале 1996 года Джон Перри, профессор философии Стэнфордского университета, наконец нашел время для написания эссе о прокрастинации для журнала «Хроника высшего образования». Он планировал сделать это уже несколько месяцев и начал писать не потому, что у него появилось время, а потому, что искал способ не делать все то, что должен был делать: оценивать работы, рассматривать заявки на стипендию, читать черновики диссертаций. Эту стратегия уклонения он называет «структурированной прокрастинацией»[269]. Говоря о «структурированной прокрастинации», Перри имеет в виду, что нам нужно структурировать, или планировать, то, как мы будем вычеркивать некоторые пункты из нашего списка дел. Он считает, что структурированная прокрастинация может «превратить прокрастинаторов в продуктивных работников, которыми восхищаются и которых уважают за то, сколько всего они успевают сделать и как хорошо распределяют свое время».

Вот как Перри объясняет это:

Все прокрастинаторы откладывают то, что им нужно сделать. Структурированная прокрастинация – это искусство заставлять дурную привычку работать на вас. Ключевая идея заключается в том, что прокрастинировать – не значит абсолютно ничего не делать. Прокрастинаторы редко не делают абсолютно ничего. Они делают мелкие полезные дела, например работают в саду, точат карандаши или рисуют схемы того, как реорганизуют свои файлы, когда найдут время. Почему прокрастинатор делает все это? Потому что выполнение этих задач является способом не делать что-то более важное. Если бы прокрастинатору нужно было точить карандаши, никакая сила на земле не заставила бы его этим заняться. Тем не менее прокрастинатор может решиться сделать нечто трудное, уместное и важное, пока это позволяет ему не делать чего-то еще более важного.

Перри советует, во-первых, составить список вещей, которые вы должны сделать. Сверху напишите несколько важных задач – они и понадобятся для прокрастинации. Потом, под ними, перечислите несколько задач, которые не так важны, но которые вам тем не менее нужно сделать. Согласно Перри, выполнение этих менее важных задач «становится предлогом не делать то, что стоит в списке выше».

Перри считает, что прокрастинаторы часто следуют прямо противоположной тактике:

Они стараются свести к минимуму свои обязательства, предполагая, что если у них будет только несколько задач, то они перестанут прокрастинировать и выполнят их. Но такой подход противоречит натуре прокрастинатора и разрушает наиболее важный источник мотивации. Эти несколько задач в списке будут, по определению, самыми главными. И единственный способ не выполнять их – это вообще ничего не делать. Таким путем можно превратиться в ленивца, а не в продуктивного работника.

Перри признает, что в его методе кроется потенциальная проблема: важные дела вверху списка мы так и не сделаем. Поэтому нам придется обмануть себя – сначала раздув значение верхних пунктов, а затем сделав вид, что нижние не так важны. Перри поставил первым пунктом эссе для книги о философии языка, а следом – заказ учебников для следующего семестра. Статью о прокрастинации он закончил задолго до эссе о философии языка и раньше, чем разобрался с заказами.[270]

Так что же, Джордж Акерлоф на самом деле прокрастинировал в самом отрицательном смысле этого слова? Я спросил его, насколько трудно было отправить коробку из Индии. Он рассказал, как долго пришлось бы лавировать в хаосе местной бюрократии. Он не знал, как это сделать и даже с чего начать: «Главная проблема была в том, что я не мог отправить ее, не потратив на это весь день. Это ведь Индия, а не Соединенные Штаты».

Когда я спросил Акерлофа, насколько, по его мнению, содержимое коробки было необходимо Стиглицу, он сказал: «Представьте себе самую непрактичную одежду в мире и умножьте на два. Там, например, был свадебный наряд из Непала. Срочно ему эта одежда не требовалась. Да и вообще, лучше бы Джо никогда больше не увидел эту коробку».

Другими словами, непосредственные затраты Акерлофа на отправку коробки, потеря целого дня на поход в индийское почтовое отделение и борьбу с бюрократией были слишком высокой ценой. И Стиглиц в самом деле не особенно выиграл бы, получи он эту коробку быстрее, чем через восемь месяцев после того, как отбыл из Индии. Молодой профессор экономики, вероятно, в любом случае не планировал так уж часто носить непальский свадебный наряд.

Выходит, прокрастинация Акерлофа не была такой уж иррациональной, не свидетельствовала о проблемах с самоконтролем или нетерпением. Ему было стыдно, что он не посылает коробку, – нам часто бывает стыдно за то, что мы чего-то не делаем, – но его поведение не было результатом слишком высокой краткосрочной ставки дисконтирования. Отправлять коробку было затратно, а польза очевидной не казалась.