Бенджамин Дизраэли, или История одной невероятной карьеры - Владимир Трухановский

И все же Дизраэли верил в свою победу. Он даже заказал специальное кресло, отделанное его цветами — розовым и белым, в котором его сторонники должны были нести его после того, как будет объявлено о его победе. Результаты выборов были объявлены 12 декабря. Смит получил 179 голосов, Грей — 140, Дизраэли — 119. Итак, вторая попытка пройти в парламент вновь закончилась неудачей.

Почему такой исход? Сразу после выборов Дизраэли не без раздражения заявил, что «секрет враждебного отношения избирателей к нему — в том, что он неблагородного происхождения». Доля истины в этом есть. Американец Жермен, на наш взгляд, дает взвешенную оценку происшедшего. «Его происхождение, безусловно, играло важную роль в его поражении, как это было и в первом случае. Но, вероятно, более решающим стало широко распространенное мнение, что он ведет двойную игру». Неудивительно, что такое мнение господствовало в Хай-Уикомбе, поскольку он сам подчеркивал, что не принадлежит ни к вигам, ни к тори. А понять «независимость» его программы избирателям было весьма затруднительно.

Потерпев поражение в Хай-Уикомбе, Дизраэли попытался срочно включиться в избирательную кампанию в соседнем избирательном округе — в графстве Бакс. Процедура выборов это позволяла, и Дизраэли направил свое программное обращение в этот округ. Оно по содержанию еще больше склонялось в сторону тори, чем его предшествующие заявления. Однако ситуация в этом округе неожиданно изменилась, и Дизраэли счел целесообразным снять свою кандидатуру. Так не удалась и третья попытка.

В апреле 1833 г. Дизраэли возобновляет усилия пройти в парламент. На этот раз открылась вакансия в Лондоне, в округе Мерилебон. Он обращается к избирателям с новым программным заявлением, которое еще больше сближалось с программой партии тори. Но все же он не заявлял прямо о своей приверженности этой партии. В связи с его намерением попытать счастья в округе Мэрилебон одна из газет задала вопрос, «на чем все-таки он намерен стоять», имея в виду его политическую платформу. «На голове» — ответил Дизраэли в раздраженно-игривом тоне. И на этот раз успех не сопутствовал ему.

Следующая возможность попытать счастья на парламентских выборах появилась только в конце 1834 г. Прошедшие до этого 18 месяцев в жизни Дизраэли были посвящены «светским удовольствиям, любви, денежным долгам и литературе».

ЛЮБОВЬ И ДЕНЬГИ

Семья, и прежде всего отец и сестра, была очень озабочена поведением и положением Бенджамина. Естественно, что, как во многих подобных случаях, они сочли, что женитьба явилась бы тем средством, которое заставило бы его угомониться, остепениться и серьезно относиться к жизни и своему будущему. Разговоры о брачных перспективах были встречены Бенджамином спокойно. Его не беспокоила возможность ограничения свободы: он рассчитывал, что сможет ее сохранить. Женитьба же на богатой невесте давала возможность освободиться от все возраставшего бремени долгов. Таким способом поправляли свои дела многие денди — люди и более высокого круга. К тому же подошел возраст, когда люди обычно женятся.

Когда семейные рассуждения на эту тему привели к единодушному согласию, возник вопрос о невесте. Семья высказалась за то, чтобы Бенджамин обратил внимание в этом плане на Элен Мередит, младшую сестру бывшего жениха Сары Дизраэли. Бенджамин начал оказывать обычное в таких случаях внимание. Ухаживание продолжалось с февраля по май 1833 г. В мае Дизраэли сделал предложение, но оно не было принято. Поскольку любовь в этом не участвовала (возможно, это и явилось причиной отказа), Дизраэли не был особенно огорчен. Сара советовала продолжать оказывать внимание Элен, надеясь, что в конце концов та согласится на брак с Бенджамином, тем более что этого хотела ее мать. Но Бенджамин не внял совету и правильно сделал. Через год Элен вышла замуж за человека уравновешенного и спокойного образа жизни.

В это время Дизраэли сформулировал свое отношение к браку. 22 мая он писал сестре, что в одном доме он обратил внимание на девушку, которая имеет данные, чтобы стать его женой: «Между прочим не хотела бы ты иметь невесткой леди Зет (Шарлотту Берти)? Она очень умна, имеет 25 000 фунтов стерлингов годового дохода и любит семейную жизнь. Что касается „любви“, то все мои друзья, женившиеся по любви и привлеченные женской красотой, или бьют своих жен, или живут отдельно от них. В этом буквально и состоит суть дела. Я могу совершить массу глупостей в своей жизни, но я никогда не буду пытаться жениться по „любви“, что, я уверен, было бы гарантией несчастья». В этом рассуждении нет часто встречающегося в письмах Дизраэли позерства и кокетства. Здесь он сформулировал свое истинное кредо по вопросу о браке, выкристаллизовавшееся на основе того, что он наблюдал вокруг себя. При этом сказался и своеобразный прагматический характер Дизраэли.

В период активного самообразования Дизраэли много читал мыслителей прошлого, и они в значительной степени формировали его мышление. В письме сестре он явно вторит французскому философу XVI в. М. Монтеню. «Мне неведомы браки, — писал Монтень в „Опытах“, — которые распадались бы с большей легкостью или были бы сопряжены с большими трудностями, нежели заключенные из-за увлечения красотой или по причине влюбленности. В этом деле требуются более устойчивые и прочные основания… Удачный брак, если он вообще существует, отвергает любовь и все ей сопутствующее; он старается возместить ее дружбой». В подтверждение своих рассуждений Монтень ссылается на древнегреческого философа Сократа. Будто бы Сократ на вопрос, что, по его мнению, лучше — взять ли жену или вовсе не брать ее, ответил следующим образом: «Что бы ты ни избрал, все равно придется раскаиваться». Слишком пессимистический и далеко не всегда подтверждаемый жизнью взгляд.

Любовь — одно из сложнейших и важнейших человеческих чувств. Всемирная литература — от авторов Библии, древних греков и римлян до психологов, поэтов и писателей сегодняшнего дня — исследует эту область человеческого бытия, но так до конца и не проникла в ее глубины. Сколько авторов, столько и подходов к определению любви. Это и понятно: сколько людей, столько и особенностей испытываемого ими этого благородного чувства, дарованного человеку природой.

То, что Дизраэли в мае 1833 г. сформулировал свои истинные взгляды на любовь, не может быть оспорено, — этому кредо он следовал всю жизнь. Но в мае, когда он писал это письмо сестре, он и не подозревал, что буквально через несколько месяцев он сам окажется в плену всепоглощающей любви, правда на время, что в конечном счете лишь подтвердило его верность своему принципу.