Опасность на каждом шагу - Джеймс Паттерсон

На листе была фотография из паспорта, с которой мне улыбался наш неизвестный. Но подпись под ней — вот от чего я не мог оторвать глаз.

Удивление вперемешку с тошнотворным стыдом обожгло мой желудок, как кислота из батарейки.

Невероятно.

Я схватил мобильный телефон и набрал номер кабинета командира Уилла Мэтьюса.

— Это Беннетт, — сказал я. — Мы вычислили, кто это.

109

Когда мы пересекли границу города и понеслись на север по Соу-Милл-Ривер-парквей, пошел снег. Меня сопровождали восемь седанов ФБР и фургоны службы по чрезвычайным ситуациям. Мы переехали по мосту через Гарлем и мчались через Вестчестерский лес, но ехали отнюдь не «к бабушке», как поется в детской песенке.

Мы съехали на трассу к Плезантвиллю и повернули на запад к Гудзону. У самой реки мы наконец остановились у высокого, неприятно серого бетонного забора, украшенного колючей проволокой и выгоревшей на солнце, почти нечитаемой вывеской:

ИСПРАВИТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ «СИНГ-СИНГ»

Да уж, на бабушкин домик не похоже. Этот домик немного больше.

Печально знаменитый «Синг-Синг».

«Вверх по течению».

Я вышел из машины на морозный воздух. Казалось, сами стены тюрьмы источают холод. Мне стало еще неуютнее, когда вооруженный охранник на вышке повернулся в мою сторону, блеснув стволом полуавтомата М16, висевшего на груди, — на многие мили вокруг больше не было ни одного блестящего предмета.

Я молча смотрел на покрытую гравием парковку и тщательно охраняемые тюремные блоки. Сколько же мы кругов намотали, пытаясь поймать ублюдков и засадить их за решетку! А они — кто бы мог подумать? — все это время сидели здесь.

Отпечатки погибшего в аварии у автосалона бандита принадлежали Хосе Альваресу, сотруднику исправительного учреждения. Он уволился из «Синг-Синга» всего полгода назад.

Позвонив начальнику тюрьмы, я выяснил, что двенадцать надзирателей с третьего по одиннадцатый участки обхода сказались больными как раз в ту неделю, когда произошел захват заложников.

Внезапно все встало на свои места: слезоточивый газ, резиновые пули, наручники, уличный жаргон вперемешку с полувоенной терминологией. Все это время ответ был прямо перед моим носом, но без подозрений преподобного Солстиса и воспоминаний заключенного из Райкерса по имени Тремейн Джефферсон, когда-то отмотавшего срок в «Синг-Синге», я не смог его вычислить.

Надзиратели, так же как и копы, способны управлять толпой, профессионально держать людей под контролем и эффективно использовать жестокие приемы.

— Готов, Майк? — спросил Стив Рено, выступая вперед из толпы спецназовцев.

— Готов с тех пор, как первый раз приехал к Святому Патрику.

Подозреваемые были в тюрьме, на смене. Чтобы взять их, нам надо было войти внутрь, в чрево чудовища. И хотя полицейские ненавидят тюрьмы, мне не терпелось скорее начать операцию. Особенно хотелось взглянуть на рожу этого умника Джека. В общем, я радостно бил копытом.

Ветер, налетавший со стороны реки, резал кожу как бритва, но я широко ухмыльнулся:

— Пойдем, поздороваемся с Джеком!

110

Чтобы попасть к главным воротам, нам пришлось пересечь мост, огороженный колючей проволокой. Копы и спецагенты очень не любят расставаться со своим оружием, но в колонии строгого режима ни при каких обстоятельствах не разрешается проносить огнестрел, поэтому мы сдали все оружие в арсенал, прежде чем нас пропустили внутрь.

— Я вызвал сотрудников, взявших больничный в ту неделю, в комнату для опознания, — сказал начальник тюрьмы Кларк, когда мы подошли по грязно-желтому коридору к двери его кабинета.

Рация начальника тревожно запищала, когда мы уже спускались по лестнице к нужному кабинету. Кларк внимательно выслушал доклад.

— Что случилось? — спросил я.

— Беспорядки в блоке «А», — ответил он. — Вопли, много шума. Скорее всего ничего особенного. Постояльцы тут вечно недовольны обслуживанием номеров.

— Вы уверены, что здесь все подозреваемые? — спросил я, когда мы подошли к двери комнаты для опознания, оснащенной забранным решеткой окошком.

Начальник внимательно посмотрел сквозь окошко на нервничавших внутри надзирателей.

— Вроде бы… погодите. Нет, — сказал он. — Нет сержантов Роудса и Уильямса. Двух старших надзирателей. Еще не подошли. Где они шляются?

Старшие надзиратели, ага. Главари, значит. Я вспомнил о сообщении, которое начальник тюрьмы получил по рации.

— Дайте угадаю, — сказал я. — Эти двое приписаны к блоку «А»?

Кларк кивнул:

— Это наш крупнейший корпус строгого режима.

— Идем туда, — сказал я. — Немедленно.

111

Похоже, в «Синг-Синге», как и в моем расследовании, все шло в гору. Чтобы добраться до стальных решетчатых ворот, нам пришлось взобраться вслед за Кларком и его лучшими надзирателями по бесчисленным бетонным лестницам и пробежать по нескольким ступенчатым коридорам с облупившейся краской на стенах.

Раздалось резкое жужжание, потом металлический щелчок — громкий, как звук взводимого курка в пустой комнате. Ворота распахнулись.

На нас обрушились звуки тюрьмы. Я чувствовал, как они бьют меня в грудь — треск раций, вопли заключенных, непрекращающийся грохот стали о сталь и эхо. Похоже было, что нас пытают шумом в бездонном стальном колодце.

При нашем появлении заключенные в ближайших камерах вскочили на ноги, выкрикивая оскорбления. По всей длине блока — в два футбольных поля — сверкали зеркала, просунутые сквозь сдвоенные прутья. Я всем сердцем надеялся, что нам не устроят «газовую атаку» — отвратительный душ из мочи и фекалий.

— Давайте проверим спортзал, а потом поднимемся на верхние ярусы! — крикнул начальник тюрьмы сквозь грохот, стоявший в блоке.

Нас пропустили в очередную дверь на другом конце блока. В качалке никого не было, в зале для баскетбола — тоже. За стойками для весов никто не прятался. Куда они провалились? Неужели Джек и Малыш Джонни опять сбежали? Как им постоянно удается быть на шаг впереди нас?

Я повел группу обратно на первый ярус, и тут меня кто-то толкнул! Стальная дверь качалки захлопнулась сразу, как я приземлился на бетонный пол.

Я обернулся и увидел улыбающиеся лица двух доверенных офицеров начальника тюрьмы. Сам начальник вместе со Стивом Рено и остальными оказались заперты в спортзале, я слышал, как они колотят в дверь.

Один надзиратель был огромного роста, второй — напротив, невысокий крепыш. Отлично, профессор Беннетт. Они похожи на Джека и Малыша Джонни, потому что это они и есть.

Джек играючи вертел в пальцах полицейскую дубинку. У него были коротко остриженные курчавые темные волосы и неугасимая ухмылочка. Крутой парень для крутой работы.

— Привет, Микки, — сказал он. — Давно не болтали.

Как я мог забыть этот голос? Неудивительно, что Тремейн Джефферсон узнал его через столько лет.

— Чего не звонишь-то? — продолжал Джек. — А я думал, ты мне друг.

— Привет, Джек. — Я старался придать голосу твердость, которой на самом деле не испытывал. — Смешно, по телефону ты не был похож на коротышку.

Джек засмеялся. Крутой клиент. Если он и волновался насчет подкрепления, которое уже, наверное, шло сюда, то здорово это скрывал.

— Вот и еще одна ошибка, Микки, — сказал он. — Только на этот раз — роковая. Завалиться в гости без приглашения. Ты думал, я не просчитаю твой приход? Ведь даже сломанные часы два раза в день показывают правильное время. Думаешь, этот жирный ублюдок Кларк тут заправляет? Это моя тюрьма. Мой район, мои пацаны.

— Игра окончена, Джек, — сказал я.

— А я так не считаю, Майк, — ответил он. — Подумай сам. Мы выбрались из одной крепости. Сможем выбраться и из другой. Особенно сейчас, когда у нас есть заложник. Черт возьми, Майк, я даже позволю тебе вести переговоры о твоем собственном освобождении. Как тебе такое предложение?

— Прекрасно, — сказал я, отползая на полшага назад. Пятка наткнулась на твердую сталь двери. Отступать было некуда.

Тяжелая рация, которую мне дал начальник тюрьмы, была моим единственным подобием оружия. Я мысленно взвесил ее, когда Джек с тошнотворной улыбочкой поудобнее перехватил дубинку. Лицо у него было отвратительное, как у клопа.

— Может, обсудим все? — начал я, отклоняясь назад, а потом швырнул рацию. Этот бросок сделал бы честь Роджеру Клеменсу. Рация и нос Малыша Джонни взорвались одновременно. Громила вскрикнул; а потом они с Джеком набросились на меня и подняли с пола.

— Опаньки, Микки! — проорал Джек прямо мне в лицо. А потом они швырнули меня головой об пол.

112

Я думал, в тюрьме было шумно в честь нашего прихода, но оказалось, что это была только разминка. Пока я барахтался на полу с Джеком и Малышом Джонни, рев сотен глоток по громкости превзошел вой истребителя, разгоняющегося в ангаре.