Западня - Кэти Сьюэлл

— Угадай, что будет! — произнес он без энтузиазма. — Мы полетим на вертолете.

— Правда? Как же это? — поинтересовался Давид, вгрызаясь в кусок наттиавиниита, мяса годовалого котика. У него разыгрался чудовищный аппетит. Он посмотрел на Уйарасук и незаметно подмигнул ей. Она улыбнулась и отрезала ему еще кусочек.

— Этот молодой священник… не англиканский, а этот чертов иезуит, — Медведь притворно сплюнул себе под ноги, — договорился, чтобы нас забрали с метеорологами с исследовательской станции.

— Очень мило с его стороны… И с их тоже, — заметил Давид с полным ртом. — А вы уже предупредили нашего пилота?

— Да. Нам удастся сэкономить несколько долларов, — грустно признал Медведь, сражаясь со своей порцией мяса, довольно жесткого для старых зубов, хоть Уйарасук и порезала его на мелкие кусочки. — Они летят в Йеллоунайф на концерт. Представляешь, сколько денег им придется потратить на такое легкомыслие! — Медведь махнул большим пальцем в сторону Уйарасук. — И это, несомненно, из-за ее скульптур. Треклятые росомахи!

Уйарасук положила руку на плечо старика.

— Мы нормально зарабатываем, дедушка, — успокаивающе проговорила она.

Медведь посмотрел на нее с такой нежностью, которой Давид никогда в нем не замечал. Он похлопал ее по руке, но ничего не ответил. Ангутитак вышел из ванной. Он выглядел еще более слабым, чем обычно. Спина совсем сгорбилась, и ноги, казалось, неуверенно подкашивались. Может, он потихоньку принял таинственного снадобья из бутылки Медведя.

Несмотря на отличное настроение Давида, вся остальная компания была печальна во время этого прощального завтрака. Оба старика понимали, что это их последняя встреча. Уйарасук была печальна по своим причинам, а Давид испытывал необычайный подъем духа, хотя понимал, что будет сильно страдать, как только он постигнет холодную реальность возвращения домой. Домой?

Медведь был прав, ему действительно нужен был совет, но Давид никогда не представлял, в какой форме он будет дан и какой эффект произведет. Внезапно отдать свое сердце женщине, которую едва знаешь, — это другое дело. С ним такого никогда не случалось, и он надеялся, что его отъезд расставит все по своим местам. Он был околдован. Как еще можно объяснить все, что с ним происходило?

Через полчаса донесся грохот приближающегося вертолета. К навязчивому шуму мотора присоединился хор бешено лающих хаски. Ангутитак похлопал Давида по плечу:

— Если научишься прислушиваться к тишине, маленькая лисичка будет приходить к тебе. И говорить то, что больше никто не скажет. Разговаривай с ней всякий раз, когда попадешь в беду.

Пока старики тихо говорили о чем-то за дверью, Давид притянул Уйарасук к себе на кухне.

— Я ни о чем не жалею, — твердо произнесла она, и глаза у нее были большими и сверкающими.

Давид погладил жесткие волосы, откинул ее голову назад и крепко поцеловал. Как ни старался он найти слова, чтобы описать свои чувства, но ничего не мог придумать.

Часть вторая

Глава 13

Лосиный Ручей, 2006

Как сообщила женщина, которая сидела за стойкой регистрации в маленькой гостинице «Счастливый старатель», где предоставляли ночлег и завтрак, ожидались снегопады.

— Зима устанавливается всерьез и надолго. А что нам остается делать? — Она склонила голову набок, ожидая, что он скажет что-нибудь банальное о том, что предстоит пережить суровое испытание. Давид просто согласно кивнул. Она попросила его документы и стала тщательно переписывать данные из его паспорта. Долго смотрела на фото, потом подняла взгляд на него.

— А я вас помню! — радостно воскликнула она. — Давид Вудрафф!

— Прошу прощения, — растерянно произнес Давид, внимательно вглядываясь в лицо женщины. — Я бы тоже должен помнить, но боюсь, что не узнаю.

— Не переживайте, я приму это за лучший комплимент, — весело рассмеялась женщина.

— Кажется, я попал впросак, — смущенно заметил Давид.

— Вовсе нет… Я раньше работала в «Клондайке». Я Тилли. Это имя вам что-нибудь говорит?

Давид уставился на нее. Конечно, он помнил Тилли. Она была стокилограммовой копией Ширли Темпль и очень хорошо к нему относилась, всегда искренне улыбалась. Она всегда его обслуживала по-матерински заботливо, старалась учитывать все его пожелания по поводу блюд и напитков.

— Тилли… Я не могу поверить! — воскликнул Давид. — Ты потрясающе выглядишь!

Женщине, стоящей за пластиковой стойкой, было слегка за сорок, у нее была прекрасная фигура, очаровательное моложавое лицо и светлые кудряшки, собранные в легкомысленный хвостик.

— Как бы ты этого ни добилась, следует запатентовать свой метод! Ты будешь самой богатой женщиной в мире!

Тилли очаровательно зарделась. Она действительно была хороша. Гладкая чистая кожа, миниатюрный вздернутый носик, маленький пухлый рот, как у куклы.

— Это, конечно, не мое дело, но как ты этого добилась?

— Один славный доктор, который работал у нас тут некоторое время, подлечил меня. Я все время чувствовала усталость, и он выяснил, что у меня гипотиреоз — недостаточная активность щитовидной железы. Я стала принимать какие-то препараты, и лишний вес просто ушел.

— Проклятье! Почему я этого не обнаружил! — с чувством произнес Давид. — Я упустил шанс стать настоящим героем. Может, у меня было плохо развито воображение в то время?

— Все у вас было в порядке, — ответила Тилли. — Просто вы никогда не обращали на меня особого внимания. — Помолчав, она добавила: — Вы многим очень нравились. Некоторые сильно расстроились, когда вы покинули нас так скоро. К вам привыкли… к характеру, привычкам.

— Да уж, к характеру, — улыбнулся Давид. — Привередливый, прихотливый до абсурда.

Тилли улыбнулась в ответ, не совсем понимая, что он имеет в виду.

— Я покажу вам комнату. — Она повела его по узкой лестнице на второй этаж. В темный коридор выходил целый ряд пластиковых дверей. Это произвело на него необъяснимо угнетающее впечатление. Однако, когда Тилли открыла дверь в номер, комната оказалась светлой и просторной, с огромной кроватью, над которой висел пурпурный балдахин. Тилли заметила, что Давид смотрит на него.

— Это моя лучшая комната. — Она подошла и любовно погладила бархат. — У меня иногда останавливаются молодожены. Они остаются довольны… кроватью.

— Это великолепно, Тилли! Я очень рад, что нашел тебя. Я хотел поехать в «Клондайк», но таксист никогда о нем не слышал.

— Он сгорел несколько лет назад дотла. Мистер Джордж был арестован. — Тилли расправила несуществующие складочки на красном покрывале. — Его посадили за поджог. Он не мог выплатить закладную. Нам всем искренне жаль его. Такое невезенье!

Давид изучал невинное лицо женщины. В этом весь Лосиный Ручей. Он забыл правила, по которым здесь жили люди, оправдывая себя перед лицом превратностей судьбы. Поджог — совершенно нормальный поступок, если не можешь заплатить ипотечный кредит. Человеку приходится делать то, что он должен делать. Давиду ужасно захотелось рассказать Тилли, зачем он приехал. Спросить ее мнение, для чего женщине, живущей здесь, беременеть и хранить тайну об этом годами. Может, Тилли даже знала что-нибудь о Шейле и ее детях. Давид чувствовал, что она сможет понять его затруднительное положение и посочувствует ему. Но в то же время, с чего бы ей это делать? Она женщина и воспринимает жизнь с женской точки зрения. А тут обманутая женщина, мать-одиночка, брошенная с двумя детьми-близнецами… Он передумал; возможно, ему понадобится эта пурпурная кровать, чтобы переждать некоторое время.

— Когда подают завтрак? — спросил он.

Город изменился, вырос. Когда была построена автомагистраль, люди стали приезжать сюда толпами. Правда, большинство из них не задерживались надолго. Кроме нефте-и газодобычи и промышленной добычи алмазов в последние годы получил развитие как эко-туризм, так и его антипод — охота, рыбалка, ловля и разведочные работы, были и еще какие-то, более мелкие занятия — в общем, новые бары были переполнены энтузиастами различных мастей. Они громко вещали о возвращении на юг с карманами, полными денег, бриллиантов или золота, и поднимали бокалы пива за ожидаемый успех.

Сейчас велись переговоры о трубопроводе, но теперь давали о себе знать новые законы о праве на землю. Процесс протекал медленно и болезненно, поскольку несколько местных племен не могли прийти к согласию ни между собой, ни с правительством, ни с нефтяными гигантами. Эти детали не волновали новичков, которые жили, еле-еле сводя концы с концами в ожидании золотого дождя, который прольется на тех, у кого хватит выносливости дождаться.

Давид выслушал красочный рассказ Тилли обо всех переменах, потом, решив распаковать вещи позже, вышел из гостиницы, чтобы побродить по городу. Новые однотипные здания заменили старые развалюхи. Все было очень прагматично. Давиду не хватало идиотской грандиозности «Клондайка», который придавал улице дурацкий колорит Дикого Запада. Теперь возвели другой, большой и дорогой отель. Внутри он, скорее всего, был великолепен, но снаружи выглядел как большая коробка из-под обуви.