Новый цифровой мир - Джаред Коэн

Официально Huawei утверждает, что продает Zaeim только «коммерческие продукты для широкого использования», но, по данным The Wall Street Journal, в неофициальных беседах с иранскими чиновниками представители компании объяснили, что имеют огромный опыт в области цензуры информации, полученный в Китае. (Вскоре после этой публикации компания Huawei выпустила пресс-релиз, в котором опровергла некоторые ее положения, а месяц спустя заявила, что «добровольно ограничивает» свои операции в Иране из-за того, что «ситуация становится все более сложной».)

В качестве ответной меры на такое сотрудничество между авторитарными государствами демократические страны захотят создать аналогичные альянсы и частно-государственные партнерства, чтобы продвигать еще более открытый, еще более свободный с политической, экономической и социальной точки зрения интернет. Одна из целей – сдерживать распространение репрессивных технологий фильтрации и мониторинга в странах с низким, но растущим проникновением интернета. Проявляться это может во множестве различных стратегий, в частности, что мешает заключать двусторонние соглашения о предоставлении помощи на определенных условиях или присваивать вопросам развития интернета высший приоритет при постановке задач для послов? Можно также начать транснациональную кампанию по изменению международной правовой базы, имеющей отношение к свободному выражению своего мнения и программному обеспечению с открытым кодом. Поскольку у этих стран есть общая цель – свободный доступ к информации, свободное выражение своего мнения, прозрачность, – удастся преодолеть незначительные политические или культурные различия и создать своего рода Ганзейский союз эпохи интернета. Существовавший с тринадцатого по пятнадцатый век в Северной Европе Ганзейский союз – экономический альянс соседних городов-государств – обладал огромной экономической мощью; его современный эквивалент мог бы быть основан на аналогичных принципах взаимопомощи, но в гораздо более крупном, глобальном варианте. Больше альянсы не будут так сильно зависеть от географии, ведь в виртуальном пространстве все находится одинаково близко. Если Уругвай и Бенин вдруг захотят поработать вместе над каким-то проектом, сделать это будет проще, чем когда бы то ни было.

Тема защиты свободы информации и свободы выражения собственного мнения станет новым элементом военной помощи. При подготовке контрактов в спецификацию вместо танков и слезоточивого газа будут включать техническую помощь и инфраструктурную поддержку – впрочем, танки и газ тоже, вероятно, останутся в повестке дня. Технологические компании и разработчики средств компьютерной безопасности станут для двадцать первого века тем, чем была Lockheed Martin для века двадцатого. Такие лидеры отрасли традиционных вооружений, как Northrop Grumman и Raytheon, уже сотрудничают с правительством США в области кибервозможностей. Но волноваться производителям оружия, самолетов и прочих средств военно-промышленного комплекса не стоит – традиционным войскам всегда будут нужны автоматы, танки и вертолеты, – однако в крупных военных бюджетах, значительная доля которых и так уже достается частным компаниям, обязательно найдется строка для технической поддержки.

В рамках новых альянсов приобретут цифровое измерение и проекты по совместному развитию инфраструктуры, и иная иностранная помощь. Суть таких сделок – обмен поддержки из-за рубежа на влияние в будущем – не изменится, а вот ее компоненты поменяются. В каждой развивающейся стране можно в качестве иностранной помощи строить дороги и делать инвестиции в сельское хозяйство, а можно разворачивать оптоволоконную сеть и возводить вышки сотовой связи. В цифровую эпоху современные технологии станут еще одним средством создания альянсов с развивающимися странами: не стоит недооценивать то, насколько важным окажется для таких стран и их властей зарубежный опыт в области технологий. Ведь спрос на иностранную помощь в деле создания быстрых сетей, поставки современных устройств, организации дешевых и мощных каналов связи может исходить от населения, которое оказывает давление на правительство и вынуждает его соглашаться на условия выделения такой помощи. В общем, какими бы ни были мотивы, развивающиеся страны сделают долгосрочную ставку на современные технологии связи и будут строить дипломатические отношения в соответствии с этим.

Новые альянсы будут выстраиваться также вокруг коммерческих интересов, в частности авторских прав и вопросов интеллектуальной собственности. По мере того как торговля все больше перемещается в интернет, тема авторских прав станет еще одним поводом для дружбы или вражды между странами. Большинство законов об авторских правах и интеллектуальной собственности по-прежнему опираются на понятие физического товара, а относительно того, считать ли кражу или подделку онлайн-продукта (фильмов, музыки и тому подобного контента) эквивалентом кражи их материальной копии, мнения сильно разнятся. В будущем страны станут активнее вступать в судебные баталии по делам, связанным с авторским правом и интеллектуальной собственностью, поскольку на кону окажется благополучие их коммерческого сектора.

Существует множество международных соглашений по вопросам интеллектуальной собственности: Бернская конвенция 1886 года, предусматривающая взаимное признание авторских прав стран, ее подписавших; Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности 1994 года, в котором установлены минимальные стандарты в этой области для членов Всемирной торговой организации (ВТО); подписанный в 1996 году под эгидой Всемирной организации интеллектуальной собственности (WIPO) Договор по авторскому праву, защищающий от посягательств авторские права на продукты информационных технологий. Вообще законы об авторском праве во всем мире примерно одинаковы. А вот их применение на своей территории каждое государство обеспечивает самостоятельно, и здесь не все проявляют одинаковую настойчивость. Учитывая легкость, с которой информация пересекает границы, люди, специализирующиеся на продаже пиратских продуктов, обычно находят виртуальные «безопасные гавани» в странах, где власти ведут себя не слишком педантично с точки зрения применения закона.

Наибольшую озабоченность специалистов по интеллектуальной собственности вызывает Китай. Подписав упомянутые конвенции, государство обязано соблюдать те же стандарты, что и остальные страны, включая США. На саммите стран Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АПЕС), состоявшемся в 2011 году, тогдашний президент Китая Ху Цзиньтао заявил на неофициальной встрече с небольшой группой бизнес-лидеров, что его страна будет «полностью выполнять все законы об интеллектуальной собственности, которые предусмотрены Всемирной торговой организацией, а также учитывать современную западную практику». Мы были на той встрече и видели, с каким скепсисом восприняли представители американского бизнеса это заявление Ху Цзиньтао. И на то есть свои причины: по некоторым оценкам, только в 2009 году американские компании недополучили около $3,5 млрд из-за китайских пиратских музыкальных записей и программного обеспечения; 79 % конфискованной в США контрафактного продукта, нарушающего чьи-либо авторские права, было произведено в Китае. Понятно, что эта проблема вызвана не отсутствием законов, а непоследовательным их применением. Формально производство контрафактного продукта и копирование защищенных авторским правом произведений противоречит китайским законам, но на практике правоохранительные органы неохотно преследуют их нарушителей, позволяя им получать свою прибыль. Более того, санкции за нарушение этих законов слишком незначительны и применяются достаточно нерегулярно, чтобы оказаться эффективными в деле пресечения таких действий, а коррупция на местном и региональном уровнях приводит к тому, что официальные лица смотрят на преступления сквозь пальцы.