Трудно ли быть фамильяром (СИ) - Дианина Нина

Кейра очнулась, когда солнце было уже высоко. Она лежала меж двух валунов, лежащих с краю от сверкающего искрами быстрого потока реки. Мокрый плащ облепил её со всех сторон, оставляя свободными только босые ступни, что игриво лизали волны. Из-под камней торчали жёсткие пучки болотной травы.

Сознание плыло и путалось.

Кейра кряхтя попыталась сесть. Боль затопила и без того спутанное сознание.

С первого раза удалось только подтянуть и вытащить ступни из воды. Хоть ноги ныли и прошивали её искрами, однако сгибались и слушались. Это успокаивало. Правую руку она не чувствовала совсем, а левая горела огнём.

После нескольких неудачных попыток сесть девушка просто легла удобнее, и потом долго отдыхала с закрытыми глазами, приходя в себя после этого несложного движения. Недалеко шумела листва и бодро перекликались птицы. Похоже, место было безлюдным.

Платье промокло насквозь. От мокрой холодной ткани, в которую оказалось закутано тело, её начала бить крупная дрожь, но сил снять намокшую одежду не было.

Кейра открыла глаза, поглядела в пронзительно синее без единого облачка небо и внезапно осознала простую мысль: она жива! Жива! Жива несмотря ни на что!

Правую руку закололо иголками. Онемение начало проходить, и можно было пошевелить пальцами, а вот левая… Левая висела плетью, и любая попытка пошевелить её взрывалась болью. Наверное, сломана.

Кейра подняла правую руку. Браслет подчинения, поблёскивая металлом, обхватывал запястье. Девушка попробовала послать зов Хардошу или окликнуть мысленно Горана — ничего не вышло. Зов послать не получалось. Мысль будто бы натыкалась на какую-то стену и растворялась, не сформировавшись. Магический браслет подчинения явно ещё действовал, запрещая звать на помощь. Расстегнуть его сломанной рукой, чтобы снять, было невозможно.

Кейра, помогая себе всем телом и упираясь ногами, всё же смогла сесть и оглядеться, прислонившись спиной к валуну.

Башни дворца возвышались совсем недалеко. Видимо, она упала с одной из них и водой её отнесло немного в сторону. Отсюда дворец, стоящий на скале, казался огромным, закрывающими полнеба, а его стены и башни уходящими куда-то ввысь к солнцу.

— Ох, небеса, как же я умудрилась не разбиться до смерти, свалившись с такой высоты? Тут даже птица разобьётся! — Кейра вспомнила своё падение и треск разрываемой ткани плаща. — Я зацепилась плащом, и это спасло мне жизнь? Не может быть, чтобы только это.

Она неверяще поглядела на громаду дворца, уходящую в поднебесье.

— Кейра! Где ты? Отвечай! — услышала она зов Горана. Ответить она не могла, браслет подчинения ещё действовал, но на сердце потеплело. Её ищут. Она жива, и это главное. Пусть даже она не сможет снять браслет, но заклятие постепенно спадёт и можно будет откликнуться и позвать Гора на помощь.

Кейра моргнула и неожиданно оказалась в старом храме.

Девушка подняла глаза. Теперь она лежала на алтаре, а её голова покоилась на коленях Хардоша. Ещё блестела седина в густых волнах каштановых волос, стянутых сзади шнурком, но стариком его уже никто не посмел бы назвать. Хардош излучал силу, которой не было в их первую встречу.

— Я умерла?

— Нет, девочка моя, ты жива. Что ж ты меня не позвала? — ворчливо сказал он, провёл ладонью над её сломанной рукой и поглядел яркими синими глазами на её лицо сверху, чуть наклонившись.

— Я не успела, а потом просто не могла этого сделать. На мне висел антимагический браслет, — прошептала Кейра и всхлипнула от накатившего на неё облегчения. — И ещё один на мне был, браслет подчинения. Мне запретили звать кого-нибудь. Я даже Горана не могла позвать. Браслет и сейчас есть. Я его снять не могу.

Она подняла здоровую руку и показала кружевную полоску металла, обвившую её запястье.

С руки Хардоша, словно снежинки, посыпались искорки, и боль в горящей огнём сломанной руке немного утихла, стало легче. Он мягко, кистью, слегка шевеля пальцами, провёл рукой над её телом. Дрожь перестала бить её тело, стало сухо и тепло.

— Где мы?

— Да всё там же, в моём вневременном убежище, — Хардош осторожно пальцем стёр её слезинки на висках. — Не плачь, всё закончилось. Ты молодец, хорошо держалась.

— Я не смогла защититься, — жалобно хлюпнула носом Кейра.

— Ну как это не смогла? Именно, что смогла. Ты не разбилась исключительно благодаря собственным усилиям. Сумела магией воспользоваться. Ты высоту видела? Думаешь, без магии смогла бы остаться живой? Ты, как фамильяр Горана, в момент падения оттянула на себя его силу, успела сделать себе внушительную воздушную подушку. Ударилась, конечно, но не погибла! Сила Горана тебе жизнь спасла. Он не заметил этого, потому что всё проспал. Ну и мой амулетик, конечно, помог. Признаться, очень удачное побочное действие у него. Не ожидал, что настолько полезное.

Хардош вздохнул и погладил девушку по ещё влажным слипшимся волосам.

— Прости меня. Снова не смог тебя уберечь. Не думал, что настолько опасно находиться во дворце. Я…

Кейра прервала его извинения:

— Это была нежить. На Мизаэле. Как ожерелье. На лбу в украшении, я видела.

— Не пересказывай, я уже в твоей памяти всё посмотрел. Похоже, гнёзда стали порождать тварей, способных к анализу и логичным выводам. Невероятно, однако нежить во дворце настолько стала разумна, что смогла всего за день организовать твоё устранение. Более того, эти твари стали устойчивы к воздействию защитных артефактов, встроенных в стены дворца.

— А откуда нежить про меня узнала?

— Наверное, подслушала. Судя по тому, что она уже разгуливает по дворцу Корандора, не боясь защиты, она может оказаться в любых местах вплоть до кабинета короля или гостевых покоев, где тебя держали.

— Она что, могла висеть и на Горе с Вейго?

— Нет, на них нежити нет. У Горана, как у мага, индивидуальные сильные артефакты, а Вейго оборотень.

— Ну и что? Его невеста тоже оборотень!

— Его невеста стесняется своей второй ипостаси и очень редко выпускает свою рысь на волю, поэтому нежить вполне вольготно расположилась на ней. Видимо, эти твари всячески усиливают её внутреннее неприятие себя как зверя. Судя по тому, что тебя пытались убить руками Мизаэлы, эти новые твари глубоко запустили щупальца в её разум. Вполне может быть, что именно под их воздействием Миза и утеряла способность оборачиваться. Вот они и катаются на ней, нажимая на её глубоко запрятанные страхи и пороки, и используют её человеческую ипостась. По сути, она тяжело больна.

Кейра шевельнулась и здоровой рукой поправила ворот своего платья.

— И что теперь? Что будет со мной?

— У меня сейчас больше сил, нежели раньше, но всё равно немного. Поэтому вариантов всего два. Или я тебя отправлю в тот храм рядом с твоим домом. Или туда, откуда я тебя взял, на берег реки. Есть, правда, ещё один вариант — перенести тебя в храм моей сестры Харды. Только, думаю, ты не захочешь: её храмы в другой части мира.

— Насовсем? — растерялась Кейра.

— Нет, дорогой мой фамильяр, ты нужна мне в столице. Очень нужна! Без тебя я не смогу появиться у своего столичного храма. А храм не оживёт без моего присутствия. Ты жива, так что, считай, первую битву мы с нежитью выдержали. Ты выдержала.

— Когда-нибудь потом ты меня отправишь в другую часть мира? Потом, когда всё закончится и я тебе буду не нужна. Мне очень интересно было бы побывать там, где есть люди — птицы. Там, наверное, всё по-другому, — Кейра мечтательно улыбнулась. — А сейчас тогда, верни меня обратно. Вейго с Гораном меня же найдут, верно?

— Откликнешься и найдут, — Хардош щёлкнул застёжкой и снял браслет с её запястья. — Рука у тебя сломана, а всё остальное цело, только в синяках и царапинах. Я тебе боль снял, регенерационные процессы запустил и усилил. Через пару дней будешь почти как новенькая. А потом, обещаю, когда твоя помощь больше не будет нужна, я обязательно тебя перенесу к Харде.

Теперь главное, чтобы тебя нежить в дворце снова не нашла. Передашь это Горану. Пусть думают, как тебя надёжнее защитить.