Капкан для Лиса, или Игра без правил - Яна Лари

Едва оформившаяся юность – выпирающие ключицы, угловатые плечи, маленькая острая грудь. Ничего такого, на что готово сломя голову бросится большинство мужчин. Я тоже всегда отдавал предпочтение сочным формам и высоким, идеально подходящим мне по росту девушкам. Видимо, просто шагал за стадом, потому что сейчас от восторга темнеет в глазах. Не попробовав – не узнаешь, так, кажется, говорят.

– Не нужно, Кир, – тёплая ладонь перехватывает мою кисть. – Не уходи. Возьми в рюкзаке гигиенические салфетки, этого пока достаточно.

"Не уходи" режет по ушам невысказанной безнадёгой. Так, будто эти пару часов в съёмном домике всё, что нам отмеряно. Полина трезво оценивает вероятность, что я свалю. По сути, истина где-то сильно рядом. Я не люблю задушевных разговоров, равнодушен к объятиям и всему тому, что так важно для большинства женщин. Поэтому всегда обговариваю сразу – мне нужен только секс. Но вот он очередной сбой – я промолчал. И сейчас молчу, свешиваясь с кровати, чтобы нашарить в рюкзаке салфетки.

– Я тебя сюда привёз не для того, чтобы оставить, – наконец отзываюсь, твёрдо вглядываясь в пылающее лицо.

– Кир... – она едва успевает удержать улыбку, прикусывая губу до белых следов на коже.

Кажется, я всё-таки сказал то, чего Морозова больше всего хотелось услышать. То, во что она ни черта на самом деле не верит. Ну и зря.

Опустив голову, Полина пытается помочь мне стереть алые разводы со своих бёдер, но потом смущённый взгляд падает на мой живот. И ниже.

– А ты разве не... – она озадаченно замолкает на некоторое время, а затем робко проводит пальцами по каменному члену. От несмелого прикосновения каждый волосок на теле встаёт дыбом.

Моя маленькая женщина, дай мне не свихнуться.

Скользящее движение руки от края к основанию и обратно. Лёгкий нажим большого пальца, растирающего влагу по головке, и я заметно дёргаюсь всем телом. Как хлыстом стегнули до самого мяса, но тот вдруг оказался обработанным какой-то дрянью с моментальным наркотическим эффектом. И проще не дышать, чем заставить себя отказаться от продолжения.

Я точно взорвусь, если позволю и дальше так подробно себя изучать.

– В другой раз, – в моём голосе нет и половины желаемой уверенности. Сейчас самый момент прекратить это, но я заворожено смотрю, как органично сочетаются мощь моего вожделения и хрупкость узкой ладошки.

– Сейчас.

Затеяв очередную игру, Полина словно проверяет, насколько далеко способна зайти, а я уже привычно ведусь на провокацию, уводя нас двоих всё дальше и дальше от одноразовой интрижки.

Подняв голову, в упор всматриваюсь в наивное, отчего-то совершенно счастливое лицо и всё-таки сдаюсь. Со стоном толкаюсь вперёд, регулируя рукой сжатие её пальцев. Вколачиваюсь в них как одержимый: до тёмных пятен перед глазами, до потери связи с реальностью. Теснее, быстрее – до жжения от трения на коже.

И меня никогда так не накрывало – чтобы мозги вхлам, а тело зажило отдельной жизнью, как потерявший управление байк. Я никогда так не кончал, чтобы казалось будто с пульсирующими толчками выплёскиваю в девичьи ладони свою душу.

Полина

– Кир, верни! Солнце даже ещё не село, – безуспешно тяну руку за простынёй, которая пару секунд назад служила мне тогой, а теперь реет белоснежным флагом в руке несущегося к реке Лисицина.

– Ты не оставила мне выбора, – смеётся он, забегая в воду.

Костюм Адама ничуть не смущает спятившего прохвоста, чего никак нельзя сказать обо мне. Парочку жиденьких кустиков да склонившуюся у берега иву едва ли можно отнести к укромному месту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Покосившись на соседний домик, торопливо следую его примеру. Прогретая за день вода мягко поднимается по ногам, забирая непривычную ломоту в теле. Хорошо-то как...

Нужно признать, что отнекиваться от совместного купания было ошибкой. Ну а, с другой стороны, как быть, если единственный купальник остался дома? Не возвращаться же на рассвете в мокром белье.

Естественно, Лисицина мои доводы не впечатлили. Не знаю даже, существует ли вообще такая ситуация, которую он бы не сумел в итоге прогнуть под себя.

– Ну не дуйся, чудо.

Я чувствую себя весьма необычно, когда Кир обнимает меня со спины, скрещивая руки на обнажённой груди. Слишком непривычно звучит его умиротворённый тон, да и прижиматься так тесно к мужскому торсу мне тоже в диковинку.

– Вообще-то, мы здесь не одни.

– Я не видел, чтобы Стас появился, а значит Дан сейчас оттягивается за двоих. Две девушки и три бутылки виски. Как думаешь, какова вероятность, что он покажется раньше завтрашнего обеда?

Я закрываю глаза, чувствуя затылком удары его сердца, выбывающие на коже мурашки от ватного удовольствия.

– Мне сейчас так хорошо, что я могу думать только о спящих рыбках.

– Почему именно о них?

– Олюня говорит, что они самые счастливые, потому что у них никогда не сбивается одеялко.

– У тебя потрясающая семья, – Кир, словно забывшись, сжимает объятия до мимолётной боли в рёбрах и греет мне макушку гулким выдохом. – Именно о такой в душе мечтает каждый, задумываясь о браке.

Мы с Кириллом не задумываемся ни о каком браке, не строим планов, не даём обещаний. Просто стоим нагие по пояс в воде и безучастно смотрим, как быстрое течение уносит простынь. Всё-таки нужно было оставить её на берегу, но сейчас мне слишком хорошо, чтобы корить себя за эту оплошность.

Кир не особо любит болтать, поэтому вечером я засыпаю на груди своего первого мужчины под лирическую песню с телефона. По расслабленному лицу не понять, как он вообще относится к подобной музыке, но шершавые пальцы мягко оглаживают плечи и поясницу, а я развлекаю себя фантазиями, каким будет наш совместный рассвет.

И ни в одной из придуманных версий – с охапками луговых цветов, поцелуями в кончик носа или весёлым завтраком у костра, не допускаю плохих мыслей. А стоило бы.

Потому что проснувшись я обнаруживаю, что его и след простыл. Кир просто укатил обратно в город, пока я спала, оставив моё возвращение на совести немногословного Дана с его полуживым гаремом.

Ну здравствуй, Лис

– Дан, отвези меня, пожалуйста, домой.

– Да угомонись ты, женщина-а-а... – морщится Север, сжимая двумя руками рыжую голову. – Сейчас Кир вернётся, отвезёт. Он хотя бы не пил ночь напролёт.

– Я уже опоздала на первую пару, – старательно гашу раздражение в голосе. То, что пришлось наврать