Время жить. Трилогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

В принципе, сам Боорк считался здесь гостем без каких-либо обязанностей, но безделье надоело ему уже на второй день. Ежедневное занятие нашлось ему как-то само собой – он стал помогать деду, который оказался великолепным рассказчиком и настоящим кладезем самой различной информации об истории Тэкэрэо. Боорка это искренне интересовало – так он, наверное, и нашел путь к сердцу властного, требовательного и весьма язвительного старика, которого откровенно побаивались рабочие и которому беспрекословно повиновались все члены семьи.

В последнее время за завтраком дед обращался почти исключительно к Боорку, что, вероятно, радовало прочих домочадцев. А после вчерашнего ужина его тихонько отозвал в сторонку Згоор и то ли в шутку, то ли всерьез стал допытываться, не является ли Боорк случайно потомком их потерявшегося троюродного прадедушки?

Сегодня за завтраком почти половина мест пустовала. Згуара куда-то вызвали с самого утра, советник Згиэр вместе со Згоором уехали в космопорт, встречать какой-то важный корабль, а Миилен… Миилен просто не пришла, отсыпаясь после трудной ночи. Поэтому разговаривали за столом только старик и Боорк.

– Знаете, у меня к вам есть еще один вопрос, – сказал Боорк, когда все злободневные темы, вроде бы, были исчерпаны. – Только он может показаться вам неудобным или бестактным.

– Ничего страшного, – старик остро взглянул на Боорка. – Я никогда не боялся неудобной правды, а сейчас мне уже нечего бояться. Задавайте.

– Видите ли, – немного, запинаясь, начал Боорк. – Я летаю в космос не первый год, служил в транспортном флоте, бывал более чем на половине колоний, читал справочную литературу… Практически каждая колония на чем-то специализируется. Мааримпоа и Лавинтисаэ – на металлах, Кэтэркоро, Киилинарэ, Каангахорэ – на различных сельскохозяйственных культурах, Кзуавиэрго – на морепродуктах… Даже Таангураи и Буэривое, которые, по справочнику, относятся к переселенческим колониям, имеют выраженные экспортные товары. На Буэривое это, например, углеводороды, зерно и спирт. А какой, если можно так выразиться, вклад в процветание Империи вносит Тэкэрэо? На вашей планете нет ни шахт, ни плантаций, верно? Здесь построены огромные космопорты, но они почти пусты, хотя могли бы переваливать в пять, в десять раз больше грузов. Почему здесь все такое большое, а используется так мало? Планетное управление Космофлота занимает восемнадцатиэтажное здание, а заняты от силы пять, почему? Почему во всем, что касается Тэкэрэо, сплошные тайны?

– Интересный вопрос, – старик покачал головой, посмотрев на Боорка уже с уважением. – Попробую на него ответить. Вот вы – космолетчик, обязаны знать, какая дальность у наших кораблей.

– Около пятнадцати стандартных светолет, – пожав плечами, ответил Боорк. – Предел Ниана. Рассеяние при прыжке возрастает пропорционально кубу расстояния. Чтобы перемещаться на большую дистанцию и попадать, куда надо, нужны очень мощные компьютеры и прецизионные двигатели. Это слишком дорого.

– А до Тэкэрэо от Метрополии – восемнадцать светолет. Поэтому и летают к нам напрямую только военные и курьерские корабли, а остальные делают промежуточную остановку на Таангураи. Что-то возить от нас в Метрополию невыгодно. Слишком дорого?

– Тогда почему здесь все-таки основали колонию?

– Это старая история, – старик откинулся на спинку стула. – Это было триста лет тому назад… Тогда казалось, что вот-вот появятся корабли нового поколения, способные отодвинуть предел Ниана до двадцати четырех, даже до тридцати светолет. Тэкэрэо должна была стать опорным пунктом для проникновения в Дальний Космос, базой для первопроходцев, вторым центром управления Империей… Здесь создали уникальную промышленную базу. На Тэкэрэо есть мощности для обслуживания и комплексного ремонта кораблей. У нас расположен единственный на все колонии завод, где могут изготовлять реакторные сердечники. У нас был создан комплекс по выпуску вычислительной техники – от полупроводников до готовых микросхем. У нас… Да что говорить!… Конечно, все эти мощности, по большей части, законсервированы, но мы все-таки выпускаем на своих заводах управляющие блоки для тяжелой техники и поставляем их напрямую на Лавинтисаэ – она, как вы знаете, тоже находится в нашем секторе – вместе с продовольствием в обмен на металлы и сплавы. Поэтому мы можем обходиться без собственной добывающей промышленности.

– Обидно, – покачал головой Боорк. – Знать, что способен на большее и не реализовать себя – это печально.

– Я знаю, что вы не одобряете филлинскую экспедицию, – продолжал старик, попивая из высокого стакана фруктовый сок. – Но в те месяцы, когда шла подготовка к ней, Тэкэрэо словно зажила полноценной жизнью. Вам, наверное, больше сможет рассказать мой сын, но тогда все как-то пришло в движение. Планета, наконец, делала то, для чего была предназначена. Сейчас-то все снова утихло, но я чувствую, что-то готовится, что-то будет! После Филлины наша жизнь уже не будет прежней! Эх, быть бы мне сейчас хотя бы лет на тридцать моложе!…

В голосе старика чувствовалась горечь, и Боорка пронзило острое сочувствие к отставному окружному начальнику, который за всю жизнь так и не дождался своего момента, а когда время пришло, то оказалось, что полноценно жить и действовать предстоит уже не ему, а детям и внукам…

– А все-таки, есть ли у Тэкэрэо свой уникальный продукт, которого нет больше ни у кого? – спросил Боорк, чтобы перевести разговор на менее болезненную тему, тем более, что он знал ответ.

– Белорыбица! – засмеялась бабушка, поддержанная ободряющими улыбками всех остальных. – Такой нигде больше нет, ее у нас все покупают, все от нас везут.

– Вы ж, наверное, тоже покупали, – оживился старик. – Хотя сейчас ее стали разводить в прудах, и вкус, конечно, стал уже не тот. Я вот еще помню, лет пятьдесят назад прямо здесь, не сходя с места, во время хода можно было наловить за час штук двадцать или тридцать. А сейчас в наших местах ее, конечно, повывели. Сети, электроудочки, все такое… За настоящей белорыбицей нужно отправляться в верховье реки, на озера… Нам иногда привозят оттуда, с оказией… Вот будет в следующий раз, вот тогда уж вы попробуете, что такое настоящая, речная, белорыбица горячего копчения!…

"Уж ни кронты ее привозят, с охотничьими арбалетами?", – подумал Боорк, но промолчал. Это была не его тайна. Разговор, тем временем, перешел на кулинарные рецепты, и завтрак быстро завершился.

После завтрака у Боорка внезапно обнаружилось несколько часов свободного времени. Дед отбыл куда-то на встречу, срочных дел в поместье не было, а хозяйки предложили Боорку не путаться под ногами и идти отдыхать в свою комнату или в парк.

Спустившись к реке, Боорк, не спеша пошел по неширокой дорожке вдоль берега. Она то прижималась почти к самой воде, становясь подобием мостика с высокими декоративными перилами, то ныряла в заросли, срезая мысик, и выходила на небольшие уютные полянки со скамьями и круглыми беседками.

Одна полянка, другая… Третья оказалась занятой. В небольшой беседке, прячущейся в тенистых зарослях, стояла детская коляска, а возле нее сидела, оперев голову на руки, Миилен. Услышав шаги, она подняла голову.

– Аулео, – назвала она его привычным детским именем. – Здравствуй…

– Здравствуй, – Боорк зашел в беседку и сел за два шага от нее, изо всех сил борясь с желанием подойти к ней и заключить в объятия. – Как ты?

– Ничего, – улыбнулась она знакомой улыбкой. – Только немного устала. Малыш полночи не давал спать, а теперь отсыпается.

– Но ты все равно хорошо выглядишь, – сказал Боорк. – Ты теперь настоящая красавица.

– Ты тоже изменился, как-то повзрослел. Я слышала, ты теперь в Военном Космофлоте. Жаль, что ты здесь не носишь форму. Наверное, она тебе идет.

Раньше Миилен не переносила Космофлот. Постоянно ходить в форме, подчиняться дурацким приказам, ходить строем – что может быть ужаснее?!

– Да, я изменился, – с усилием произнес Боорк. – Раньше я и не думал, что когда-нибудь смогу служить в Космофлоте… и принимать участие в захватнической войне. Я не стрелял, не запускал ракеты, но на мне тоже кровь… Я убийца…