Шатаут - Эйвери Килан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я заметил, учитывая нескончаемый круговорот доставок на наш адрес, – иронично отвечает Тайлер. – Как и тот факт, что теперь ты заняла и коридор.
– Я приведу комнату в порядок… когда-нибудь.
Мне срочно нужно распаковать вещи. Может, стоит нанять кого-то в помощь. Во сколько обходятся услуги профессионального органайзера? Скорее всего, оно того стоит.
– Надеюсь, ты управишься до того, как придет пора снова переезжать.
– Боже мой, – стону я от напоминания Тайлера. – Все так закрутилось, что у меня даже не было времени искать квартиру.
Еще одна идея, которую я забросила после переезда. А ведь я также планировала заняться спортом и почаще есть фрукты и овощи. Такими темпами парни устанут от меня раньше, чем я найду новое жилье.
– Я не очень-то хочу, чтобы ты переезжала, Сер, – голос Тайлера теплеет, и я тоже смягчаюсь.
После еще нескольких поворотов мы добираемся до раздевалки «Соколов». Я, достаточно согревшаяся, стягиваю шапочку Тайлера и прячу ее в сумку. Пока он вводит код, я приглаживаю наэлектризовавшиеся волосы. Тайлер придерживает для меня выкрашенную в малиновый цвет дверь, и, проскальзывая мимо, я наслаждаюсь его столь знакомым мужественным ароматом.
К моему большому удивлению, в раздевалке пахнет свежестью. Чувствуется легкий аромат чистящего средства. Не такой аромат, я думала, стоит здесь после игры. За нами со щелчком закрывается дверь. Тайлер находит выключатель на стене, и в центре потолка загорается трехмерный логотип «Соколов». В раздевалке, современной и элегантно оформленной в оттенках красного, черного и серого, ни пятнышка.
Вдоль стен расположены отсеки для снаряжения и мягкие кожаные скамейки. Зоны разграничены стальными табличками с именами игроков. Справа на стене – список выпускников Бойда, которые после стали профессиональными хоккеистами. Пробегаю кончиками пальцев по тисненым металлическим табличкам со знакомыми и неизвестными мне именами.
– Скоро здесь будет красоваться и твое, – говорю я Тайлеру.
– Таков план, – подмигивает он мне.
Тайлер открывает красный шкафчик, что находится в дальнем конце зала, и достает оттуда свой телефон. Мгновение спустя он с нечитаемым выражением лица встает прямо передо мной.
– Ты торопишься домой?
Под кожей потрескивает возбуждение.
– Нет, а что?
– Хочу кое-что тебе показать.
Взяв за запястье, он ведет меня к двери, чтобы снова выйти в коридор. Я одновременно и растеряна, и разочарована. Из-за того, что мы пробрались в раздевалку, мои мысли пошли в другом, более грязном направлении. Поэтому я решила, что «кое-что тебе показать» значит совсем другое.
Тяжелой мускулистой рукой Тайлер обхватывает меня за талию и безмолвно ведет по коридору. Он настолько непринужден, как будто для нас находиться так близко друг к другу – самая естественная вещь в мире. Я настолько отчаянно ждала, когда же он что-нибудь предпримет, что теперь не в силах контролировать собственное дыхание.
Пройдя два лестничных пролета, мы останавливаемся перед еще одной запертой дверью. Тайлер вводит код и открывает моему взору маленькую комнатку с аудиовизуальным оборудованием. Через широкие стеклянные панели, сквозь которые проникает слабый голубоватый свет системы аварийного освещения, виднеется арена. Тайлер хоть и закрывает за нами дверь, но не спешит включать свет.
– Будка диктора? – предполагаю я, осматривая кучу электроники.
– Когда я решил поступать в Бойд, отец привел меня сюда. Он толкнул длинную вдохновляющую речь о том, как гордится мной. Будучи ребенком, я всегда восхищался спортсменами, с которыми он работал, так что в тот момент действительно почувствовал, как перешел на следующий уровень.
– Вы с отцом очень близки?
При воспоминании о том, как много событий я не смогла разделись со своим, у меня сжимается горло. Когда мне было девять, отец погиб при крушении вертолета. Это изменило все. Изменило меня.
– Да, – отвечает Тайлер. – Мы все время созваниваемся. Думаю, у нас много общего.
– А остальные члены твоей семьи?
– Мой младший брат Джон тоже играет в хоккей. Он хорош, хотя и не настолько, насколько сам думает, – Тайлер ухмыляется. – Моя мама – врач, а сестра Элис увлекается спортивной гимнастикой. Целое генеалогическое древо выдающихся людей.
Неудивительно, что он так изводит себя тренировками.
– А ты была близка с отцом? – мягко интересуется Тайлер.
На меня накатывает знакомый приступ тоски.
– Я была папиной дочкой.
– Мне жаль, Сер, – удерживает он мой взгляд.
Я вижу, что ему хочется сказать что-то еще, но все же он решает промолчать. Об умерших родителях сложно говорить даже с друзьями. Я никого в этом не виню. Тем, кто не испытал подобного на собственном опыте, не понять.
– Ничего страшного.
Я подхожу к ряду окон, чтобы осмотреть арену со столь высокой точки обзора. Зрительские трибуны, как и игровое поле, совершенно пусты. Взгляд привлекают яркие линии разметки и массивный символ «Соколы Бойда» подо льдом. Такая панорама подчеркивает масштабы арены – семнадцать тысяч мест, больше, чем на некоторых профессиональных хоккейных площадках.
– Отличный вид, – бормочу я. – Отсюда все кажется таким маленьким.
– Не когда ты там, внизу, возле ворот, – Тайлер встает рядом, согревая меня жаром своего тела. Наши пальцы соприкасаются, и мое сердце замирает, когда он берет меня за руку. Не понимаю, как столь маленький жест может так сильно влиять на меня.
– Ты всегда хотел быть вратарем?
Тайлер кивает, не отрывая взгляда от того, что виднеется в окне.
– Как только встал перед воротами, сразу понял.
– Логично. Вратари из другого теста. Некоторые поговаривают, что они все сумас…
– Осторожнее, Динь, – тычет меня в ребра Тайлер, и я взвизгиваю, пытаясь от него убежать. Вместо этого он с легкостью притягивает меня к себе. Развернувшись, Тайлер отводит меня на несколько шагов назад, пока я не оказываюсь зажатой между столом и его широким, крепким телом. В ответ на нашу близость моя кожа горит, а желание с каждой секундой становится сильнее. Я так возбуждена, что едва могу дышать.
Взяв меня за подбородок, Тайлер нависает надо мной.
– Не хочешь закончить то, что собиралась сказать? – когда он смотрит на меня, в его серых глазах сверкает смесь желания и веселья.
– Вратари с ума сойти как талантливы?
Тайлер, едва сдерживая улыбку, цокает языком.
– Ты такая негодница, знаешь это?
– Стараюсь.
Несколько напряженных мгновений никто из нас не двигается. Мозолистым большим пальцем Тайлер поглаживает меня по щеке. Его взгляд опускается к моим губам и темнеет, будто тлеющие угли, которые вот-вот могут обернуться пожаром. Сердце замирает, когда Тайлер наклоняется, но так
