Всемирная история: в 6 томах. Том 5: Мир в XIX веке - Коллектив авторов

— В-третьих, вербальный характер литературных текстов позволял литературе, обращающейся к своим читателям на национальном общераспространенном языке, стать наиболее демократичной формой культуры по сравнению с более элитарными философией и наукой, требующими специальных знаний и навыков, и другими видами искусства — театром, музыкой, изобразительным искусством, нуждающимися в особых условиях приобщения публики к процессу или результату художественного творчества (сцена, концертный и выставочный залы).

— В-четвертых, в силу универсальности и доступности языка культуры, используемого литературой, литература оказалась способной интегрировать в себе иные формы культуры, переводимые на литературный язык — философию, религию, общественно-политическую мысль, публицистику, естественно-научные и социальные идеи, а в форме нарратива и другие виды искусства — театр, музыку, живопись.

Это позволяло литературе говорить со своим читателем от имени всей культуры и брать на себя смежные функции, т. е. не только описывать те или иные явления, но и анализировать их, философски обобщать, проповедовать нравственные и религиозные истины, просвещать и воспитывать читателя, информировать его об актуальных событиях в мире и интересных фактах, заслуживающих художественного воплощения. Помимо возвышения самой литературы как феномена культуры, литературоцентризм способствовал интеграции и сплочению вокруг литературы всей культуры XIX в. — как национальной, так и общеевропейской. Это выразилось в том, что историко-литературный процесс в разных странах развивался в целом практически идентично (в одних и тех же художественных формах и жанрах, одними и теми же средствами поэтики, воплощая одни и те же темы и идеи) и почти одновременно в разных странах. Этому способствовала повысившаяся культура и оперативность перевода с иностранного на национальный язык.

При этом, конечно, сохранялась страновая специфика литератур, но, по сравнению с эпохой Просвещения, она проявлялась в ослабленном виде. На первый план в XIX в. выступали общие черты литературных направлений — романтизма, реализма и модернизма, хорошо коррелирующиеся между собой в разных странах. Так, к примеру, Ф. Шиллер и И.В. Гёте, Дж. Г. Байрон и В. Скотт, Э.Т.А. Гофман и Г. Гейне, В. Гюго и А. Дюма — представители немецкого, английского и французского романтизма, были кумирами и властителями умов своих читателей сразу в разных странах Европы, а их произведения легко пересекали национальные границы, независимо от происходивших в это время исторических событий и социально-политической обстановки на континенте. Это говорит о том, что литературоцентризм был мощным фактором европейской культурной интеграции и глобализации.

Общим феноменом европейской культуры с начала XIX в. на многие десятилетия стал романтизм, который возник как противоречивая реакция на эпоху Просвещения и Французскую революцию. Характерно, что среди романтиков были принципиальные противники революции (Ж. де Сталь, Ф.Р. де Шатобриан, Ф. Шиллер и др.) и столь же принципиальные сторонники (П.Ж. Беранже, Дж. Г. Байрон, В. Гюго, Г. Гейне, Ж. Санд и др.). Это дало впоследствии основание делить романтиков на реакционных (идеализирующих прошлое) и прогрессивных (устремленных в будущее). При всей условности и жесткости подобной схемы она отражает широкий разброс идейных и политических исканий романтизма в XIX в.

Не случайно в течение всего века в романтической (и не только) литературе поэтизируется и героизируется фигура Наполеона как романтического героя: с одной стороны, он — порождение революции, гениальный полководец, ставший императором, едва не состоявшийся объединитель Европы, непонятый реформатор; с другой — душитель революции, свергнутый деспот, узурпатор, военный авантюрист; а в целом — титаническая фигура, осмеянная и ненавидимая завистниками и оппонентами, противоречивая сильная личность, неповторимая индивидуальность. Сам Наполеон симпатизировал романтизму: в 1808 г. он встретился с Гёте, чтобы побеседовать о своем любимом романе «Страдания юного Вертера».

Слово «романтический» (romantic) применительно к литературе впервые появилось в Англии около середины XVII в. для обозначения чего-то «нереального», фантастического, экстравагантного и этимологически связано с названием жанра «роман», поскольку отсылало к рыцарским романам. Примерно со второй половины XVIII в. это же английское слово стало использоваться применительно к поэзии, описывающей возвышенные, восторженные и интимные чувства. Однако подлинный смысл термин «романтизм» получил лишь тогда, когда он стал использоваться для обозначения особого направления в литературе и искусстве и обрел свой эстетический и философский смысл. Главным в интерпретации романтизма как литературного направления были противопоставление и предпочтение идеала (эстетического, нравственного, философского, политического) реальности, которая в любом случае уступает идеалу.

Другой важный аспект романтической литературы состоит в том, что она, исторически подготовленная предшествующими направлениями европейской литературы — классицизмом и сентиментализмом, утверждала приоритет личности перед обществом, героя — перед толпой, гения — перед сборищем обывателей. Выдвижение на первый план яркой индивидуальности, наделенной богатым внутренним миром, остающейся непонятой и недооцененной окружающими, находящейся в неразрешимом конфликте с ординарной и пошлой действительностью, принципиально для романтиков.

В этом отношении особенно показателен роман немецкого романтика Эрнста Теодора Амадея Гофмана (1776–1822) «Житейские воззрения кота Мурра» (1819–1821), в котором сопоставляются и переплетаются между собой автобиография кота Мурра и его хозяина — капельмейстера Крейслера, за которыми стоят два противоположных воззрения на искусство и жизнь. Все идейные, творческие и любовные метания талантливого музыканта, с точки зрения кота, нелепы, непрактичны, бессмысленны и смешны.

У истоков европейского литературного романтизма стоят: во Франции — Ж.-Ж. Руссо, с его автобиографическим романом «Исповедь» (изд. 1782–1789); в Англии — творчество поэтов «озёрной школы» («лейкистов») — С.Т. Кольриджа и У. Вордсворта (рубеж XVIII–XIX вв.); в Германии — идейно-литературное течение «Буря и натиск», выдвинувшее основателей немецкого романтизма — Иоганна Вольфганга Гёте (1749–1832) и Иоганна Кристофа Фридриха Шиллера (1759–1805). Среди других немецких романтиков стоит назвать Л. Тика, Новалиса, К. Брентано и Генриха Гейне (1797–1856).

Ф. Шиллер вошел в историю европейской литературы как автор романтических трагедий «Разбойники» (1781), «Коварство и любовь» (1784) и «Вильгельм Телль» (1804), надолго определивших проблематику поэзии, драматургии и прозы XIX в. Его баллады на исторические и мифологические темы стали классикой романтизма, а ода «К радости» (1785), призывавшая к объединению человечества, — фактическим гимном Европы уже в XIX в. Знаменитый после Ф.М. Достоевского и В.С. Соловьева тезис «Красота спасет мир» восходит к эстетическим идеям Ф. Шиллера.

И.В. Гёте стал классиком европейского романтизма прежде всего как автор романа «Страдания юного Вертера» (1774, 1824), в котором любовный и дружеский треугольник разрешался самоубийством главного героя. Но Гёте быстро вышел за рамки романтизма. Написанный им роман воспитания — «Годы учения Вильгельма Мейстера» (1796) и его продолжение — роман «Годы странствий Вильгельма Мейстера» (1821, 1829) заложили основы немецкого реалистического романа. Поэзия Гёте — его песни, гимны, баллады, сонеты, его «Западно-восточный диван» (1819) — стилизация арабо-персидской поэзии, символизировавшая единство мировой литературы (этот термин ввел в научный обиход именно Гёте), свидетельствуют о необычайной широте его творчества. Наконец, трагедия «Фауст» (1806–1831), также выходящая за рамки романтизма, дала европейской культуре образ Фауста, ставший, по убеждению О. Шпенглера, воплощением личности европейца («фаустовская душа», «фаустовский человек» и т. п.).

Огромное влияние на европейскую литературу в целом оказали классики английского романтизма — Вальтер Скотт (1771–1832) и Джордж Гордон Байрон (1788–1824). Первый стал основателем романтического исторического романа («Уэверли», 1813; «Пуритане», 1816; «Роб Рой», 1818; «Айвенго», 1820; «Квентин Дорвард», 1823), второй прославился не только как поэт, автор многочисленных стихотворений, поэм и трагедий, но и как родоначальник «байронизма» — особого индивидуалистического настроения разочарованности и протеста, ставшего европейской модой в первой половине XIX в. Среди других классиков английского романтизма известны поэты Дж. Ките, П.Б. Шелли и М. Шелли (автор знаменитого «Франкенштейна»).

В основе литературного романтизма находится исключительный герой. Его окружают столь же исключительные обстоятельства, которым он противостоит. Это основная романтическая коллизия, неизменно воссоздаваемая во всех произведениях литературного романтизма крупной формы (романы, поэмы, драмы) в качестве сюжетного, идейного и психологического конфликта, выражающего разлад между мечтой и действительностью. Стремясь разрешить этот конфликт, романтический герой совершает исключительные действия, с помощью которых он либо побеждает те исключительные обстоятельства, в которых он действует, либо гибнет под тяжестью непреодолимых, непосильных испытаний. Эта триада исключительного (характер — обстоятельства — действия), в которой центральное положение занимает характер, является основой романтической поэтики исключительности.