Поколение. Кто такие Подобные? - А. Сарк

Нина тяжело вздохнула и выдохнула. Пришло время и вправду расставить точки и переставать задавать вопросы, на которые все равно никто не собирается отвечать, даже когда требуешь. И не надо никого слушать, тем более – Джокера. Он говорит лишь то, чего хочет Хозяин, и потому он вовсе не помогает разобраться, а лишь порождает еще больше сомнений и тревог.

Девушка не стала комментировать нелепые предостережения, ей даже стало смешно. Она не была настолько глупой, чтобы ею можно было так легко манипулировать. Поэтому Нина потянулась к защелке на цепочке, сняла ее с шеи и зажала в кулаке, выдвигая ящик тумбы.

– Что ты делаешь? – недоуменно спросил Джокер. – Избавившись от меня, ты ничего не изменишь, а лишь спрячешь голову в песок. Но вот незадача, зад-то все равно останется беззащитным.

Нина вновь не стала отвечать, несмотря на провокации. Она открыла небольшую коробку с украшениями и побрякушками, вытряхнула содержимое и положила на дно цепочку.

– Нина! Нина! – строго требовал Джок. – Нина!

И к тому моменту, когда она захлопнула ящик, голос Джокера перестал быть слышен.

Внезапно проснувшись и потянувшись к выключателю настольной лампы, Нина почувствовала резкую боль в спине. Ей почудилось, что острая бритва полоснула ее чуть выше поясницы. Пытаясь обнаружить источник, девушка выбралась из кровати. Тело казалось отяжелевшим, не слушалось, но она все же подошла к зеркалу. Девушка с трудом задрала футболку на спине, через плечо уставившись на свое отражение, и невольно ахнула. От самой шеи до поясницы кожу изуродовало бесчисленное количество маленьких свежих порезов. Они были тонкими, четкими и кровоточили. Даже в темноте можно было заметить, как капли проступили через футболку и продолжали стекать на пижамные шорты.

– Нет! – испуганно воскликнула Нина.

Дышать было больно, и от каждого движения казалось, что кожа вот-вот расползется. Ужас от того, что происходило, не позволял успокоиться и найти логичное объяснение. Паника била в самое сердце.

Переминаясь с места на место, Нина все же через силу заставила себя не стоять на месте, сжимая зубы от боли, щурясь, слезы подкатывали, а в горле застрял сип ужаса. Девушка подошла к окну и прислонилась лбом к прохладному стеклу, уставившись с темноту. Это ощущение ненадолго заставило ноющую боль стихнуть.

Она заметила во дворе Макса. Он сидел там один среди ночи и вдруг поднял голову, словно почувствовав на себе взгляд. Интуитивно Нина отпрянула в сторону от окна, хотя и сама не понимала, чего испугалась. Что оно делал там один, в такое время? Макс был скрытным, а скрытные люди становились замкнутыми. Нина уже хорошо знала это чувство: вечные попытки избежать вопросов, взглядов, увиливание. Может, именно это в первую очередь объединяло людей в этом институте? Быть может, каждый здесь скрывает какую-то тайну? Вместе, но сами по себе.

Девушка выдохнула и почувствовала, что тяжесть, одолевшая ее тело, напоминающая тонну, свалившуюся на плечи, ушла. Теперь она снова могла дышать ровно, выпрямиться. Вернулась к зеркалу и недоуменно вновь провела рукой по спине, где больше не было ни одного шрама, ни одного следа, подтверждающего, что ощущения не были галлюцинацией. И, продолжая смотреть на саму себя, вполне могла принять случившееся за плохой сон, но уже наверняка знала, что Хозяин слал Нине очередную весточку. Он не позволял позабыть о себе. Стоило только решить, что она начала справляться, и монстр был тут как тут. Забирал всякий покой.

Девушка едва слышно зло прорычала, поправляя пижаму. Не стала возвращаться в постель, потому что потеряла сон. Адреналин от подобного пробуждения еще не скоро позволит ей успокоиться. Тогда она натянула поверх пижамы толстовку и, потирая глаза, вышла из комнаты.

Во дворе Макс сидел за столиком, все так же глядя куда-то перед собой. В воздухе нависал туман. Заметив приближающийся силуэт краем глаза, Макс оглянулся.

– Не спишь, – констатировала она очевидное.

– Не спится. А ты чего?

– И мне, – коротко, опустив взгляд, ответила Нина. Ее еще немного трясло, но и утренний озноб из-за уличной свежести тоже заставлял зубы стучать друг о дружку. – Чего сидишь тут один среди ночи?

– Спросила девушка, которая, как призрак, шатается по дому, – парировал Макс.

Он увидел удивление на лице подруги и быстро пояснил:

– У меня бессонница, так что я часто замечаю, как ты колобродишь. Иногда в этом доме не хватает тихого уголка, да?

– Да, хотя он такой большой, – согласилась Нина.

Она ежилась на прохладном ветру и рассматривала общежитие, напоминавшее во мраке таинственный замок.

– Не так давно один умный человек мне посоветовал жить дальше и ставить точки, когда пора отпустить и двигаться вперед. Думаю, тебе тоже не помешает эта мудрость, – заметила Нина и немного улыбнулась. Она начинала узнавать этот задумчивый и взгляд, ведь с недавних пор постоянно встречала его в собственном отражении. Человек, обладающий им, был растерян, возможно, немного зол и пока не видел решения. Не считал, что в целом мире был хоть кто-то, с кем можно разделить свою ношу. – Нельзя ничего приобрести, ни от чего не отказавшись.

Возможно, ей стало легче, когда она поняла, что была не так одинока в своем одиночестве.

Макс тоже выдавил подобие улыбки.

– Этот человек и вправду умный, – шутливо похвалил он сам себя.

– Я замерзла, – девушка поднялась и попрощалась. – Если что, ты знаешь, где меня искать. Спокойной ночи.

– До завтра, Нин.

Демитрий пристально глядел в окно. Он видел во дворе разговаривающих Нину и Макса. На таком расстоянии ему трудно было схватывать чужие чувства и эмоции. Лишь в стенах института ему удавалось спать и дружить с собственной головой, не пуская в нее посторонних людей. В конечном счете способности пробудили в нем научный интерес. Подобных было понимать непросто, и это будоражило любопытство. Однако сейчас он не понимал, чью тревогу улавливал, и чувствовал себя радиоантенной, поймавшей заблудившийся сигнал.

Силы Демитрия проявились, когда ему исполнилось десять, но задолго до этого он уже чувствовал себя другим. Получив свой дар в день рождения, долгое время мальчик не мог понять, что с ним происходит. Деми казалось, что эмоции, которые он переживал, исходили от него самого. Их было много, они были разные и противоречивые, зачастую незнакомые совершенно, слишком взрослые, тем более для ребенка, но всякий раз словно становились его собственными. И никто не мог ему, мальчишке с яркой фантазией, помочь разобраться в себе. Прошло немало времени, но Демитрий сумел расставить все по местам. Осознав себя и свои возможности, он понял, что обладает нешуточным преимуществом перед остальными и обрел уверенность в себе. Он стал лучшим выпускником на потоке, получил признание и уважение за свой прыткий ум и талант быстро находить всему решения, начиная от математических задач и заканчивая социальными. Высокий интеллект помогал разгадывать людей как простые уравнения. Он ощущал их ауру, предстающую перед глазами в виде невиданных красочных картин, он строил графики, вычислял проценты вероятностей и знал практически все. От завтрака, который будет подан в их кафетерии, до счета школьного баскетбольного матча. Случалось даже читать мысли, хотя, возможно, это ему лишь показалось…

В новом доме Демитрий стал чувствовать себя гораздо уютнее. Так или иначе, все вокруг были похожи на него. Скрывать оторванность от остальных людей с возрастом становилось только тяжелее. Силы росли, вопросов появлялось больше.

Демитрий был одним из редких подобных счастливчиков, способных извлекать максимум пользы из своих уникальных возможностей. Подростком ему казалось, что весь мир, сродни карте, раскладывался у его ног. Но во взрослом укладе все было намного сложнее. Ведь можно быть королем в муравейнике, а можно выглянуть за линию своего носа и увидеть то, что никто раньше не видел. Для любознательного Демитрия это было потрясающей возможностью.

Парень прильнул к окну. Устремив взгляд на друзей, он пытался понять, что они сейчас чувствуют. Сомнения.