Томный дух болотного зверя - Роман Яньшин

Какой жертвой, какими остальными?! Ананьев встрепенулся. Что за бредятина? Ему явно нужен был отдых.

Служебная машина осталась где-то далеко позади, там, на улице.

Теперь Ананьев стоял в здании аэропорта и слушал, как приземляется авиалайнер, несущий на борту… термоядерную бомбу, атомную боеголовку, цистерну плутония!.. его американского коллегу.

Неожиданно ему на ум пришла увиденная когда-то по телевизору юмореска, касающаяся того, откуда произошел термин «аэропорт в Шереметьево». Он представил русских мужиков, — с волосами, стриженными «под горшок», одетых в просторные холщевые штаны и рубахи. На их ногах красуются лыковые лапти с онучами, а каждая рубаха подпоясана верёвицей. Мужики тянут из импровизированного ангара дельтоплан-кукурузник начала ХХ века. Мимо них прохаживается француз — авиатор, одевающий, на ходу, элегантную кожаную куртку и поправляющий защитные очки и шлем. Этот француз, на ломаном русском кричит мужикам, которые открывают ворота ангара:

— Щире! Меть ево! Щире-меть-ево!

Вот так и появилось название — аэропорт Шереметьево.

Ананьев улыбнулся. Первый раз за последние два дня. Чувство юмора — это прекрасное чувство. К тому же, каковы бы ни были проблемы у него лично, в университете и во всей стране, Купер являлся действительно гостем, и встречать его нужно было с улыбкой на роже, а не с харей объевшегося кабана.

Купера он узнал сразу. С американцем шли двое — высоченный очкастый парень и невысокого роста человек с невероятно густой бородой, одетый в яркую клетчатую рубашку.

Тут же вспомнилась работа десятилетней давности. Тогда Купер еще придерживался традиционной науки и производил дерзкие эксперименты. Их совместный труд нацеливался на изучение социальных установок[9], точнее влияния, которое они могут оказать на действия обычного человека.

Эксперимент, поставленный в то время, произвел настоящую сенсацию. Строился он следующим образом. Давалось объявление в рекламные газеты и журналы о приеме на работу психиатра. Звонящим по указанному в нем телефону людям, говорилось, что на собеседование, кроме резюме, они должны принести с собой еще и портрет любого человека, который им не нравится или когда-то их обидел. Объяснялась такая просьба необходимостью проведения тестирования как важнейшего условия приема на работу, а портрет был нужен для осуществления одного из тестов. Многие, понятное дело, возмущались: зачем хранить портрет человека, который им не нравится, или, того хуже, обидел их, но, в конце концов, добывали таковой.

Каждого из нашедшихся соискателей (обозначенных в эксперименте испытуемыми) отдельно от других приглашали для собеседования во временно арендованное исследователями помещение на территории Городской Психиатрической Больницы Санкт-Петербурга (и не подумаешь, что тут что-то не так). Помощник экспериментатора, отводил их в комнату, имеющую на одной стене широкие жалюзи, а на другой — большое зеркало. Зеркало на самом деле было не настоящим, а представляло собой экран с зеркальной тонировкой. Старый трюк — этот экран прятал потайную нишу, где, расположились Купер и Ананьев. Исследователи, находящиеся по ту его сторону могли видеть все, что происходит в комнате, а испытуемые воспринимали четырехугольник экрана как обычное зеркало. Далее, соискателей работы встречал человек в белом халате — подсадной актер, специально взятый для исполнения роли административного работника больницы. Он представлялся им заместителем главного врача по кадрам и убирал жалюзи. Оказывалось, что та комната, в которой они находились, соседствовала с другой, меньшей по размеру комнатой и была отделена от нее стеклянной перегородкой. За стеклом их взору представал человек, сидящий на электрическом стуле: все как положено — прикованный, с черным мешком на голове. Не зная, что привязанный является вторым подсадным актером, испытуемые усаживались в кресло, словно в кинотеатре, и начинался первый этап исследования.

На этом этапе «заместитель главного врача по кадрам» объяснял им, что, в больницу требуется специалист электрошоковой терапии. Работа простая, никаких особых знаний не нужно, главное — как следует прикрутить пациента к электрическому стулу и правильно подсоединить провода — напряжение в 380 вольт штука серьезная. Потом останется лишь включить рубильник и ровно через минуту его выключить. В итоге, каждому предлагалось попробовать свою будущую деятельность на конкретном образце — человеке за стеклянной перегородкой. При этом люди были умышленно дезинформированы, что такой способ лечения психических заболеваний, отмененный по причине своей крайней не гуманности и бесполезности, снова признан действенным и укладывающимся в рамки этических норм.

Подсадной актер, играющий роль заместителя главврача подводил испытуемого к рубильнику…

Купер и Ананьев в это время наблюдали происходящее через «прозрачное» зеркало и спорили — включит человек рубильник или нет. Получалось прямо какое-то шоу: угадаешь — не угадаешь. А-а-а! Угадала Тамара Васильевна, и она получает ценный приз — микроволновую печь, которую может опробовать сначала на своем коте, потом на внуке, а потом и на зяте, если он туда влезет, а если не влезет, мы ждем его здесь, на электрическом стуле. Дамы и господа, шоу продолжается!

В случае, когда испытуемым просто предлагали включить рубильник, этого не сделал никто — 0 % от общего их числа.

Зато на втором этапе эксперимента предложение подать к электрическому стулу ток подкреплялось тем, что на черный мешок, скрывающий голову «пациента» вешали принесенный испытуемым портрет — фотографию того человека, который был ему не приятен или обидел его когда-то.

«Понимаю, сейчас вам трудно решиться на подобное действие. Но только представьте, что этот электрический стул занимает человек, изображенный на принесенном вами фото. Наверняка, он причинил вам когда-то неприятность или боль. Этого человека вам не жалко было бы стукнуть током? Так вот! Вы можете это сделать сейчас. Включайте рубильник! Такой ход поможет сделать первый шаг в вашей будущей деятельности. Поверьте, здесь главное — преодолеть некую черту, а дальше будет легче», — формировал социальную установку у испытуемых специально подготовленный для подобного разговора актер, играющий заместителя главврача по кадрам.

В данном случае процент включивших рубильник скакнул с нуля до 78-ми процентов!

Рубильник опускался; актер, изображавший пациента на электрическом стуле, издавал агонизирующий крик.

Ананьев тогда обливался потом от этого зрелища, хоть и знал, что электрический стул — не настоящий. Оказывается, стоит у человека выработать негативную социальную установку, и даже образованные, интеллигентные люди, каковыми являлись приглашенные для проведения эксперимента испытуемые, в подавляющем большинстве своем звереют, отвергая любой здравый смысл (ну какой, если трезво рассудить, электрический стул может быть в больнице, даже психиатрической?!).

Потом испытуемым всё объясняли и выплачивали компенсацию за потраченное ими время. Ни один не оказался обижен. Они смеялись, сравнивая произошедшее с юмористической программой «Скрытая камера».

Зато критика не была так радушно настроена по отношению к Куперу.

Во-первых некоторые коллеги упрекали его в бесчеловечности, глумлении над людьми. Ответно Джон провел психологическое обследование многих участвовавших в эксперименте испытуемых и доказал, что их личность не подверглась сколь либо заметному искажению после пережитого во время эксперимента.

Во-вторых, многие ученые подвергли сомнению результаты его работы, отталкиваясь от того, что Россия еще совсем недавно была тоталитарным государством, а тоталитаризм может воспитать людей с определенной психикой — готовых повиноваться авторитету (в качестве авторитета, здесь, естественно, выступал «заместитель главврача по кадрам»).

Купер осуществил подобное исследование во многих странах. Результаты говорили сами за себя: влияние социальной установки на действия человека были одинаковы везде, независимо от государства и расовой принадлежности.

Но, несмотря на воспоминания о трудностях этой экспериментальной работы и о связанных с ней переживаниях, Ананьев все равно улыбался, пусть и натужно.

Куперу оставалось сделать несколько шагов. Увидев улыбку Ананьева, он тоже оскалился, демонстрируя два ряда сверкающих белизной искусственных зубов — шедевр японского стоматолога и трех тысяч долларов.

— Здравствуй Джон, — Ананьев пожал протянутую Купером руку.

— Здравствуй Борис, — на хорошем, хоть и с акцентом, русском, ответил Купер.

— Снова к нам, и опять с делами? — подмигнул ему Ананьев. — Но, я думаю, мы, как и тогда, совместим полезное с приятным?