Границы (не)приличия (СИ) - Лари Яна

— Мне-то хоть за уровень русского краснеть не приходится, — оглядывает присутствующих она и, не найдя поддержки, невинно добавляет. — Извини, если обидела… правдой.

Змея. Красивая, ядовитая и хладнокровная.

— Счастливо оставаться со своей правдой.

Стас рывком отводит от неё убийственный взгляд, чтобы ободряюще заглянуть мне в глаза.

Внутри что-то болезненно сжимается. Я знаю, как выглядит страсть, но эта его эмоция мне незнакома. Будто ему больно вместо меня. Это так щемяще.

Такси ждём за забором. Стас курит, старательно не глядя в сторону Жана.

Переступая через сомнения, подхожу к нему и молча утыкаюсь лбом в плечо. Дымный поцелуй в висок срывает сердце куда-то под ноги.

— Стас…

… мне ещё ни с кем не было так хорошо и так страшно — заканчиваю про себя.

Он поднимает за скулы моё лицо. Смотрит пронзительно куда-то в самую душу.

— Уже готова нарушить молчание?

Облизываю нервно губы и отрицательно кручу головой.

— Тогда лучше потерпи до дома, — его интонации хриплые, дыхание срывается. — Тело лишнего не скажет.

Из-за языкового барьера мои спутники так и не смогли завязать разговор. Меня угораздило усесться посередине, что только накалило обстановку. Королёв одной рукой сразу же прижал меня к себе, отрезая от Жана. Стиснул так, что рёбра затрещали. Эта невербальная демонстрация прав не нуждается в дополнении. Всё ясно как божий день. Я с Королёвым, Жан — транзитный пассажир.

Я не могу разорваться между ними двумя и не хочу никого обижать. Поэтому всю дорогу держу язык за зубами. Парни тоже выразительно молчат, мерят друг друга изучающими взглядами. В общем, делают всё то, что обычно происходит на смотринах.

Странно, конечно, что человек, которого я вчера впервые увидела «оценивает» человека, с которым я не знакома и месяца. Непривычно, но это участие большее из того, что у меня было когда-либо.

Жан выходит у гостиницы. Наедине осознание, что я дала добро на отношения, давит особенно остро.

Ох, мама-мамочка! Самой не верится, что я на это подписалась. Ума не приложу, в какой момент Стас меня уломал. Как это произошло? Я же не собиралась связывать нам руки.

Тем не менее с сегодняшнего дня мы пара. Со всеми вытекающими минусами. Нет, плюсы, конечно, тоже есть, но страх их перекрывает. Я боюсь всего. Мне страшно, что без Стаса я больше никогда не смогу вернуться к своему нормальному состоянию. Понятия не имею, как он будет мириться с моей ночной работой. И ещё куча «но», которые при всём желании не получается игнорировать.

Я очень переживаю, что у нас не сложится. Так страшно разочароваться и разочаровать Стаса. Боже, пусть у нас всё будет хорошо. Пожалуйста, пусть у нас получится! Я никогда ничего для себя у судьбы не просила. Всё сама. Но сегодня исключительный случай.

Заметив, что я трясусь как осиновый лист, Стас переплетает наши пальцы. Стискивает до боли. Именно так, как мне сейчас нужно.

— Всё будет отлично. Иди ко мне трусиха.

Он всё без слов понимает. Чувствует, когда нужно обнять и просто согреть макушку своим дыханием: размеренным и тёплым. В сложные моменты даёт ровно столько, сколько я способна принять. Разве так бывает?

Нет, иначе. Разве такие бывают?

Улыбаюсь ему в футболку, пытаясь взять эмоции под контроль. Хотя бы частично.

Спустя четверть часа Стас открывает мне дверь и помогает выйти из машины, но едва такси отъезжает, подхватывает меня на руки.

— Зачем? — растерянно цепляюсь за крепкую шею, поглядывая в сторону любопытных соседок.

— Я бы ответил, что невесту в дом принято заносить на руках. Но ты запретила об этом говорить. Поэтому разрешаю считать меня психом. Я спятил от счастья.

Лифт опять не работает. Стас взбегает по лестнице со мной на руках. На одном дыхании все семь этажей. Быстро, будто ступеньки под подошвами рассыпаются. Повышенная температура его тела чувствуется даже через одежду. Нетерпение вырывается через нос громкими надсадными рывками. Гуляет словно вирус от одного к другому, растёт снежным комом.

Прошлый раз по-другому было. На нервах, спонтанно. Просто хватали торопливо всё, что невзначай обломилось, как воры. Сейчас всё осознанно: и риск, и награда. Я так этого ждала! Свершилось. Дорвались.

Глава 43

У меня отказывают тормоза где-то на середине одного из лестничных пролётов. Стаскиваю его футболку к подмышкам. Дальше мешают руки. Стас ускоряется, мой пульс вместе с ним.

Грохот сердца перекрывает дробь его шагов. Ещё чуть-чуть и бедное захлебнётся кровью.

В момент, когда Стас прижимает меня к стене у двери, внутри срабатывает детонатор. Больше не контролирую рваных движений. Его пальцы с трудом справляются с замком, мои — воюют с пряжкой ремня. И эта хитровыдуманная конструкция даже не думает поддаваться!

Победный щелчок затвора подкашивает ноги. Затаскивает он меня в квартиру или заталкивает — не пойму. Неважно. Лишь бы побыстрее. Лишь бы постоянно быть в движении. Кажется, стоит замереть — разорвёт.

Не размыкая объятий и губ, проносимся мимо двери моей спальни. Обувь сбрасываем по пути — я пятясь, Стас напирая.

Плечом сношу фоторамку… вторую…

Запутавшись в спущенных штанах, он роняет напольную вазу.

Где-то в параллельной реальности звенят черепки и осколки, отрываются пуговицы, трещит надорванными швами нижнее бельё. Нам нет дела. У нас нет времени. Мы под особым сортом кайфа. Зависимы друг от друга. Оторваны от реальности.

На кровать заваливаемся вместе. Напрочь озверевшие, полностью нагие.

— С первого дня мечтал это сделать, — бормочет Стас, закидывая мои ноги себе за шею.

Вихры его волос щекочут щиколотки. Кожа от возбуждения словно воспалилась. Легчащее касание скручивает низ живота сладкой судорогой — горячо до ожогов, остро до всхлипов.

— Так в чём же дело? Дерзай… — вжимаюсь в матрас под тяжестью Стаса. Новый шквал ощущений обрушивается лавиной: жар его груди на сжавшихся в камень сосках, скольжение эрекции по влажной промежности.

— Уже… — хриплым стоном мне в рот. — Наконец-то…

Языком по губам и внутрь. Немного грубо и требовательно. Это как взрыв в голове, атака по вкусовым рецепторам. Мягкая вязкость фруктового вина, нотки табака, терпкость гранатовых зёрен.

— Ну же! — размазываю по его губам вздох возмущения, когда Стас внезапно отвлекается, чтобы дотянуться рукой до корзинки, стоящей на тумбочке. — Продолжай, пожалуйста…

Сердце не вывозит. Задыхаясь, перехватываю его рукой за подбородок, снова поворачивая лицом к себе.

Не пущу никуда. Не сейчас.

— Ася… — он пытается увернуться, вяло как-то. Будто сразу же забыл, зачем отвлёкся.

Кусаю его за нижнюю губу. Не сильно, но достаточно, чтобы синие глаза окончательно потемнели. Корзинка с тихим стуком падает, по паркету звонко рассыпается мелочь. Стас ведёт плечом, сбрасывая одну мою ногу с плеча и подхватывает под бедро, раскрывая меня полностью бесстыжему взгляду.

Оглушённая таким откровенным вниманием, сминаю простынь до хруста в пальцах. Вдыхаю, выдыхаю… Но в лёгких не прибавляется и не убывает. Я словно камнем лечу на самое дно его ураганных глаз, захлёбываюсь, рвусь куда-то. И чувство, как бывает при падении — дух под самый потолок взлетает.

— Зубки показываешь? Ну сейчас я тебя… — он с рычанием врывается внутрь. Внутренности обжигает, ослепляя на пару мгновений.

Безотчётно вскрикиваю, вскидывая руки. Никак не привыкну ни к его размеру, ни к темпераменту. Но и здесь Стас даёт ровно столько, сколько я способна принять. По самой грани проходится. Исключительная совместимость. Одна волна, две части целого.

Он внутри меня. И чувствую, что я внутри него тоже.

Смотрю, как на напряжённых плечах набухают кровью следы ногтей — мои метки. Будто в отместку соски угольками вспыхивают на каждый его прикус. Полная гармония. Между нами лишь испарина на коже и бесконечность оттенков боли.