Чужая. На пороге соблазна - Анастасия Тьюдор

Я огляделась. Все сидели с каменными лицами.

— Я буду защищать себя сам, — пожал плечами Лукашин с таким видом, будто сообщал нечто само собой разумеющееся.

— Вот как? — скептически хмыкнул Дегтярев. — А с чего вы решили, что я позволю?

— А почему нет?

Невозмутимость в голосе Лукашина удивляла. Он держался уверенно и общался с Дегтяревым на равных, не тушуясь перед суровым взглядом преподавателя.

— Потому что весь этот эксперимент задумывался для обучения моих юристов. Смекаете? Для них, а не для того, чтобы заносчивый программер щеголял скудными знаниями.

— Я, в первую очередь, специалист по информационной безопасности. — Лукашин поправил лямку рюкзака и скривил губы в ухмылке. — А еще отучился два курса на юридическом. Можете на моем примере показать своим подопечным, — быстрый кивок в нашу сторону, — что бывает с недоучками. Если получится.

Олег Андреевич изумленно взглянул на Никиту… и расхохотался.

— Я люблю вызовы, молодой человек. Садитесь. Если времени хватит — выслушаю вас.

Лукашин показал большой палец, принимая это условие, и двинулся по проходу. К моему удивлению, он не опустился по традиции на место позади меня, а прошел на самую галерку, даже не посмотрев на нас с Климом.

— Как все чудасто, — прокомментировал друг, тоже заметив эту перемену.

Я не выдержала и обернулась. Наши с Никитой взгляды пересеклись. Лукашин замер, а после короткой заминки кивнул мне в сдержанном приветствии.

Кажется, моя челюсть от удивления пробила пол и застряла в фундаменте.

— Чудасто? — тихо переспросила я. — Это ты еще мягко выразился.

— Итак, все готовы? — начал было Дегтярев, но дверь опять распахнулась.

Я даже не удивилась, когда увидела Асю. Под распахнутой мотоциклетной курткой кричащим принтом выделялась кислотно-розовая футболка.

«Fuck you, daddy».

— Мы не сдадим, — истерично хихикнула я, отмечая образ девушки.

— Доброе утро, Олег Андреевич, — пропела Ася, сдувая упавшую на лоб прядь. — Можно?

— Я смотрю, вы взяли за привычку опаздывать? — в тон ей ответил Дегтярев.

— А вы — в последний момент менять аудитории. — Ася улыбнулась. — Что поделать, все мы не без греха.

— Романова, я устал повторять, что для адвоката пунктуальность очень важна.

— У меня была веская причина задержаться.

— Удивите.

Ася посмотрела на Клима и вновь перевела взгляд на преподавателя.

— Я принимала роды у собаки своего друга. Бедняжка очень страдала.

— Забавляетесь, Романова?

— Что вы, Олег Андреевич, Боже вас упаси! — всплеснула руками Ася и шагнула к партам.

— Стоять, — хлестнул приказом голос Дегтярева. — Раз вы у нас такая… забавная, то придется стать первопроходцем.

— Без проблем, — пожала плечами Ася, уверенная в своих силах. — Клим, Амели, готовы?

— Идем, — обреченно пробормотал Клим, беря тетрадь. — Не представляешь, как я рад, что эта парочка на наших лекциях — временное явление.

Мы с другом приблизились к кафедре. Я решила не тянуть кота за хвост и вызвалась отвечать первой. Однако еще до того, как я открыла рот, чтобы познакомить Дегтярева и студентов с деталями своего «преступления», Олег Андреевич жестом приказал мне подождать.

— Молодой человек, — обратился он, устремив взгляд на галерку.

— Лукашин Никита, — представился Ник.

— Присоединитесь к нам. Романовой будет полезно поработать с клиентом, жаждущим отстаивать свои интересы самостоятельно.

Никита встал. Уже через минуту он замер рядом со мной, спрятав руки в карманы джинсов. И на мгновение мне показалось, что он сделал это демонстративно, специально для меня.

Я кашлянула, чтобы вернуть чистоту неожиданно севшему голосу, но меня снова перебили. Более бесцеремонно, чем это ранее сделал Дегтярев.

— Олег Андреевич, что-то не припомню… А как часто адвокаты защищают своих подопечных хотя бы без поверхностного изучения обстоятельств дела? — пропыхтела Ася. Судя по яркому румянцу на ее щеках, девушка начала злиться.

— Все возможно в этой жизни, — флегматично откликнулся Дегтярев и махнул рукой, призывая меня начать.

— Нет, Амели, подожди! — Ася сделала шаг вперед, заглядывая в лицо Олега Андреевича. Уперев руки в бока, она тихо проговорила: — Ты перегибаешь палку. Я начинаю подозревать тебя в предвзятости ко мне. Возможно, стоит обратиться в деканат?

— Попробуй, кроха.

Я, стоящая к этой парочке ближе остальных и продолжающая слышать их диалог, застыла, уставившись пустым взглядом перед собой. Перед глазами запульсировали красные вспышки.

Судорожно сглотнув, я метнулась в сторону, толкнув плечом Лукашина.

Истошный крик стал причиной звенящей, вязкой тишины. Я несколько раз моргнула и только потом поняла, что этот крик сорвался не с моих губ.

Кто-то кричал за пределами нашей аудитории.

А затем друг за другом прозвучали три выстрела.

Глава 23. Никита

«Белеющее лицо Резкой и выстрелы. Или выстрелы и уже после…»

Мелькнувшая мысль улетучилась, так и не сформировавшись до конца, когда за стеной грохнуло снова, а Резкая, метнувшись к дверям, замерла и хватанула воздух, сжимаясь, — уже из-за меня.

— Куда, дура?! — выкрикнул я, дернув девушку за руку, и сразу же разжал свою хватку на тонком запястье.

От прикосновения к коже Резкой мозг рассекло слайдами ее истерики, а взгляд Амели — остекленевший и затравленный, — превратил эту кашу во что-то, чему я не смог найти объяснения. И не успел.

Сперва из-за криков за стеной и лающего, требующего заткнуться, вопля. А затем от прозвучавшего приказа, который тело поспешило выполнить раньше, чем его пробрал до костей ледяной тон преподавателя.

— Все встали и молча пересели на пол у окна в дальнем углу. Выключили телефоны. Молча. Лукашин и вы, — кивнув мне и Климу, Дегтярев показал нам на тумбу, стоящую на возвышении трибуны, и дверь, сопроводив этот жест скупым: — Взяли и за мной.

Сам же сгреб в ладонь ключ от аудитории и процедил сквозь зубы застывшим у стола Резкой и назначенной моим «адвокатом» девушке:

— Молча. На пол. Под окно. Выключить телефон.

Наклонив и подняв тумбу, мы с Климом потащили ее к двери, которую преподаватель закрыл на замок. Опустили на пол, шкрябнув краем по облупленной краске полотна. И поспешили к уже сидящим на полу студентам.

— Ни звука и без паники, — все тем же требующим повиновения тоном произнес Дегтярев. Окинул всех тяжёлым взглядом и задержал его на мгновение на сидящей за Климом девушке. — Ни звука, — повторил и достал телефон из кармана пиджака. Набрал короткий номер и приложил к уху. — Добрый день. Дегтярев Олег Андреевич. Выстрелы в корпусе Южного федерального университета. — Отчетливо прозвучавший адрес. Пауза. — Четыре. Да. Третий этаж. Точно не могу сказать. Рядом с аудиторией тридцать три двенадцать. Да. Да. Тридцать пять. Да. Нет. Спасибо.

— Олег Андреевич, — вопросительно протянул кто-то у меня за спиной