Требуется няня - Алина НеКабаева

— Да не трещи, сорока! Помню я, — поморщился он.

— Так вот…Вы не могли бы меня немного поучить? — заискивающе улыбнулась хозяину дома.

— И чему это ты её учить собрался, а? — откуда-то с верхнего этажа раздался визгливый женский голос.

«Цербер настучала» — поняла я, по тому, насколько быстро появилась жена Кирилла.

— Что, Цербер уже доложила? — задрав голову, поинтересовался мужчина.

Я честно постаралась удержать ухмылку при себе, но фраза Кирилла мне: «А у тебя острый язык, Надька», всё испортила. Я заулыбалась во весь рот, а Кирилл расхохотался.

— Так, это и есть та самая Надя, которая «сенбернар»? — опасно перегнувшись через перила, с большой долей брезгливости на меня смотрела та самая блондинка, которую я видела через стекло джипа Кирилла.

«О, а ты у нас Жанна — чихуахуа?» — безумно захотелось съязвить, но я вовремя прикусила язык.

— Простите, Кирилл, не стоило вас дергать, — виновато улыбнулась ему, поднимаясь с кресла. — Я лучше пойду…

— Давай, давай! — поддержала мой порыв недовольная Жанна.

— Цыц! Полай ещё тут! — рявкнул на жену Кирилл и подмигнул мне. — Ревнует! Совсем от рук отбилась! Думает, если люблю её, дуру такую, то можно теперь мной вертеть, как захочется…

— Ты давай, тачку свою выгони и жди меня там. Я скоро, — бросил мне мужчина, поднимаясь по лестнице через одну ступеньку.

Со второго этажа немедленно донесся счастливый женский визг, а я поспешила убраться отсюда подальше. Всю дорогу к калитке у меня жутко свербело между лопаток, а якобы невзначай обернувшись, заметила пристально следящую за мной Цербера.

«Вот это окрестила… А не надо было так себя вести с незнакомыми людьми…» — не удержалась и показала злобной экономке язык.

Как ни странно, Кирилл и правда, появился довольно скоро. Я едва успела припарковаться у его забора. Улыбаясь, словно сытый кот, мужчина уселся на пассажирское сиденье и скомандовал старт.

— Ну вот, а ты говорила, что не умеешь водить, — похвалил меня Егор Егорович, сидя рядом со мной в машине. Сегодня я везла нас в фитнес-клуб. Егора, как обычно — на массаж, а себя — в мускулистые руки моего личного ирода.

«Ага, знали бы вы, каких нервов мне это стоило…» — подумала я, всё же довольная похвалой начальника.

Все два дня, отведенные мне на тренировку, я провела с Кириллом, к вящему неудовольствию его жены. Но эти уроки дали мне гораздо больше, чем недели с тем сюсюкающим инструктором. Четкие, уверенные команды, спокойный голос. То, что нужно для нервничающего за рулем новичка.

Сегодня тренировка прошла не в пример легче, чем в прошлый раз, и я не так умаялась, тряся жиром под обидные команды тренера. Да и он не слишком перегибал палку, видимо, всё ещё помня мой хук. По приезду, Егор Егорович отправился в дом, пока я ставила машину в гараж.

Глава 27

…Сегодня, среди ночи, загорелось здание частной психоневрологической клиники, расположенной в историческом центре города, — зайдя в дом и услышав слова диктора новостного канала, поспешила в гостиную на звук.

Постройка датировалась сороковыми годами, и полностью, что крайне затруднило проведение противопожарных мероприятий, — на экране появилась картинка клиники до пожара. Одноэтажное белое здание, улыбающийся медперсонал замер на ступеньках — наверное, взяли с сайта клиники. Её тут же сменили видеокадры одного из очевидцев, запечатлевшего, как горело здание.

Как сообщает МЧС, к моменту прибытия пожарных здание было полностью охвачено огнём. Сейчас пожар уже потушен. Здание психиатрической клиники расположено на отдельно огороженной территории. Сейчас на месте сохраняется сильное задымление, что мешает установить точное число погибших, — и опять жуткие кадры с места работ пожарной бригады.

По словам одного из сотрудников МЧС, работающих на месте, на всех окнах сгоревшей больницы были установлены решётки. Большинство погибших найдены в кроватях. Представитель МЧС добавил, что больные психоневрологической клиники находились под воздействием лекарственных препаратов и крепко спали. Учитывая быстрое распространение огня, они могли даже не проснуться, — серьёзно глядя в камеру, говорила ведущая новостей, а сбоку от неё молодой мужчина в закопчённой форме пожарного, беззвучно подтверждал её слова.

Следственный комитет возбудил уголовное дело по статьям «халатность» и «причинение смерти по неосторожности». Ведомство называет вероятным виновником пожара пациента, который поджёг свою кровать…

Сидящий в гостиной на диване Егор Егорович выключил телевизор, а я вздрогнула от неожиданности. Он сидел настолько тихо, что я бы его совершенно не заметила, не пошевелись он.

— Егор Егорович, с вами всё в порядке? — обойдя диван, обеспокоенно вгляделась в лицо сидящего с отрешённым видом мужчины.

— Анджелла умерла… Сгорела в том пожаре… — глядя в пустоту, тихо прошептал он. Егор неловко встал с сиденья и, двигаясь словно марионетка, которую дёргают за ниточки, пошёл в свою комнату.

«Так она лечилась там… Какой кошмар…» — ошеломлённо проводила мужчину взглядом.

— Максим, у Егора жена погибла, а я не знаю, что мне делать… Он ни на что не реагирует… — сумбурно объясняла я, набрав номер адвоката.

— Я понял. Скоро приеду, — уверенно говорил Макс, попутно вселяя в меня уверенность. — Если есть успокоительное, дай ему. Пусть поспит. Я сам позвоню куда надо.

«Надо бы сообщить нашим» — глядя на заснувшего после укола снотворного Егора, думала я. Не слишком приятная должность — быть «скорбным» вестником. Но всё же, Анджелла не была им чужим человеком, так что, выбора особого у меня нет.

На кухне царило спокойствие и безмятежность, пока на пороге не появилась я. Марья Васильна стряпала очередной кулинарный шедевр, Иван и Катька мирно обедали.

— Слышали, что ночью случилось? — усевшись на свободный стул, печально спросила у них.

Прислуга недоумённо переглянулась, и выжидающе уставилась на меня. Вздохнув поглубже, приняла на себя ярмо вестника скорби:

— Вчера ночью сгорела клиника, где лечилась Анджелла Олеговна…

Не знаю, что бы я делала без помощи Максима! Все дела по опознанию, общение с полицией, моргом, взял на себя именно Макс. Егор безразлично лежал в своей комнате, так и не захотев поехать на опознание тела жены.

«Хочу запомнить её живой…»

Впрочем, там и опознавать-то было нечего. Тела обгорели до неузнаваемости и единственное, что помогло установить личность погибшей — записи семейного дантиста и то, на какой койке нашли тело, ориентируясь на описание в соответствии с закреплённым местом в палате.