Таинственный ключ и другие мистические истории - Луиза Мэй Олкотт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хотите, я принесу вам ужин, мисс Мьюр?
– Ужин! – вздрогнув, воскликнула она. – Разве можно думать о пропитании бренной плоти, когда душа…
Мисс Мьюр осеклась, нахмурила брови и добавила:
– Не надо, благодарю вас. Не пища мне нужна, а совет, я же не решаюсь попросить о таковом.
– Почему?
– Потому что не имею на это права.
– Каждый имеет право просить о помощи, особенно у того, кто сильнее. Позвольте помочь вам! Верьте мне, я от чистого сердца предлагаю свои скромные услуги.
– Вы просто забылись! Это платье, этот заимствованный блеск драгоценных камней, эта вольность обращения, дарованная чудесным вечером, да еще и романтический характер сыгранной вами роли заставили вас забыть о реальности, мистер Ковентри. Я перестала быть служанкой, и целое мгновение вы обращались со мной как с равной.
Джин Мьюр была права: Ковентри забылся. Тихий, исполненный укоризны взор растрогал его, недоверие растаяло в лучах новых чар, и он ответил с истинным чувством в лице и в голосе:
– Я обращаюсь с вами как с равной, потому что вы действительно равны мне. Я предлагаю помощь не только гувернантке моей сестры, но и дочери леди Говард.
– Кто вам сказал? – Джин Мьюр даже выпрямилась в кресле, так была потрясена.
– Мой дядюшка. Не корите его. Ваша тайна останется при мне, если вы не желаете разглашения. Вы расстроены из-за того, что я теперь знаю, кто вы?
– Да.
– Почему?
– Потому что не терплю, когда меня жалеют! – Ее глаза вспыхнули.
– Что ж, если мне не позволено сострадать тяжелой доле, что выпала невинному существу, могу я, по крайней мере, восхититься мужеством этого существа, которое выдерживает каждый удар судьбы и покоряет мир, заслуживая уважение и почет от всех, кого встречает?
Мисс Мьюр отвернулась, вскинула руку и заговорила торопливо:
– Нет, нет, только не это! Не надо доброты; она разрушает последний барьер между нами. Ведите себя со мной холодно, как раньше, забудьте, кто я такая. Я пойду своей дорогой – безвестная, одинокая, нелюбимая!
На последнем слове голос Джин Мьюр дрогнул и затих, она прикрыла лицо ладонью. Однако нечто в ее речи задело Джеральда, вынудило бросить почти грубо:
– Меня можете не опасаться. Я холоден, как айсберг, этот факт вам подтвердит Люсия.
– И будет неправа. Я имею роковую способность угадывать человеческий нрав. Я знаю вас лучше, чем Люсия, и вижу…
– Что вы видите? Ответьте, докажите, что действительно обладаете заявленным даром, – потребовал Ковентри.
Джин Мьюр обернулась к нему и одарила пронизывающим взгляд, от которого у него сжались внутренности.
– Под ледяной оболочкой я вижу пламя, которое может превратиться в вулкан. Бойтесь этого, мистер Ковентри.
На минуту он онемел. Проницательность девушки была поистине удивительна; впервые в Джеральде разглядели скрытую пылкость натуры, слишком гордой, чтобы признать способность к жарким порывам; впервые ему было сказано об амбициях, что дремали в ожидании, когда их разбудит чей-нибудь требовательный зов. Об опасности, которую мисс Мьюр представляла для Ковентри, она сказала сразу и напрямик. И лишь сделалась привлекательнее, ибо в ее словах не было вызова, а был только инстинктивный страх, подкрепленный прошлыми страданиями и не допускающий лукавства.
Ковентри заговорил пылко, безудержно:
– Вы правы! Я не тот, кем кажусь. Мое вялое безразличие – маска, под которой таится моя истинная суть. Я был бы страстным, энергичным и амбициозным, как Нед, если бы имел цель в жизни. Увы, цели я не имею, и поэтому перед вами человек, которого вы однажды назвали существом, достойным жалости и презрения.
– Никогда я не говорила таких слов! – с жаром воскликнула Джин.
– Разве дело в словах? Весь ваш вид свидетельствовал, что вы именно такого мнения обо мне; а слова могли быть и мягче. Так или иначе, я их заслуживал; но это в прошлом. Я пробудился от презренной праздности. Я жажду приложить свои силы к занятию, достойному мужчины… Куда вы, мисс Мьюр? Вас утомили мои откровения? Простите, это первая исповедь в моей жизни; она же и последняя.
– Ах, нет, нет. Своей прямотой вы оказали мне слишком большую честь. Не опрометчиво ли с вашей стороны говорить мне о своих чаяниях и планах? Разве это честно? И разве не мисс Бьюфорт принадлежит право стать вашей первой конфиденткой?
Ковентри почти отшатнулся, раздосадованный. Имя встряхнуло его память, хотя в свете событий последнего часа он, очарованный новизной переживаний, готов был упрятать подальше недавнее свое прошлое. Любовь Люсии, прощальные слова Эдварда, его собственная решимость – все это Ковентри хотел отбросить с необъяснимой небрежностью! Однако ни слова не сорвалось с его уст, ибо Джин вскочила, желая уйти, и из складок ее платья вдруг выпал листок бумаги, сложенный пополам и полураскрытый. Машинально Ковентри поднял его с намерением отдать – и узнал почерк Сиднея. Джин выхватила письмо, побледнела так, что даже губы стали белыми, и выкрикнула:
– Вы прочли мое письмо? Что вы успели прочесть? Отвечайте! Отвечайте, если вы благородный человек!
– Клянусь собственным благородством, я прочел только одну фразу: «Любовью своей заклинаю вас: верьте мне». Почерк мне знаком, я догадываюсь и о содержании письма. Как друг Сиднея, я искренне желаю помочь вам, насколько это в моих силах. Вы говорили, что нуждаетесь в совете; это связано с Сиднеем?
– Да.
– Позвольте же дать вам совет.
– Вы не сможете, не зная ситуации, а излагать ее для меня мучительно.
– Попробую угадать, в чем дело, и избавить вас от страданий. Вы не против?
Ковентри нетерпеливо ждал ответа, все еще находясь во власти чар. Мисс Мьюр, с письмом в руке, поманила Ковентри за собой и первая прошла в уединенную комнату – то ли будуар, то ли зимний сад. Там она остановилась, помедлила не дольше секунды, как бы сомневаясь, затем подняла на Ковентри доверчивый взор и произнесла с решимостью:
– Я сделаю это, ибо, как ни странно, вы единственный, с кем я могу говорить. Вы знаете Сиднея, вам известно,
