Чужак - Саймон Кларк

— Десять, девять… Они уже близко, Грег.

— Я видел зажатые в их руках железные прутья и сучья. Сейчас шершни вскинут их…

— Восемь.

— Ладно, Бен! Давай! — Он приподнялся и ударил по педали.

Ну!

Мотор хрюкнул, из глушителя брызнул бензин.

Но, слава Христу и всем его сияющим ангелам, оттуда вырвался еще и голубоватый дымок. Бен газанул, и хрюканье перешло в надсадный, с пострелами рев. Мотоцикл прыгнул вперед и понесся через искусственную лужайку к дорожке. На меня упало несколько пластиковых травинок. Да, теперь Бена не догнал бы и сам дьявол. На том месте, где он только что был, растекалась сизая дымка.

Я почувствовал, как напряглась Микаэла, и, взглянув в зеркало. Увидел, что она подняла обрез, держа его одной рукой. Черт, сильная же девчонка.

— Грег!

Ее крик перекрыл рев мотора. В зеркале появился одноглазый — парень все-таки не выдержал и побежал. Его изувеченное лицо было совсем рядом. Еще секунда-другая, и он мог схватить Микаэлу и сдернуть ее с мотоцикла. «Харлей» рванулся с места, и сила инерции качнула меня назад. Не доверяя синтетической лужайке, я свернул к асфальтовой дорожке и прибавил газу. Машина прыгнула, как уходящий от погони зверь, и понеслась прочь от разрисованного домика, от шершней, к лесу. Я взглянул влево, ожидая новой опасности, и даже положил на бак ружье, но из-за деревьев никто не появился, так что пробиваться с боем не пришлось.

Темные стволы слились в сплошную стену, но, несмотря на видимое отсутствие врача, я чувствовал — плохие парни там. Они наблюдают за нами.

— Бена не видно? — спросила Микаэла.

Я покачал головой.

— Он так разогнался, что сейчас, наверное, уже в Манхэттене. — Шутка получилась не очень удачная. Но когда мы снова увидели Бена, мне стало и вовсе не до шуток.

Лес обступал дорогу с обеих сторон, подходя так близко, что казалось, будто мы едем по дну глубокого оврага. Над головой — полоска голубого неба. Холодные тени растекались из-под деревьев, словно грозя поглотить нас. Я никак не мог отделаться от ощущения, что за нами следят. Бензин, однако, следовало беречь, и мне пришлось сбросить скорость до сорока пяти миль в час. Казалось, даже неуклюжие вороны движутся быстрее.

Микаэла наклонилась ко мне.

— Видишь этих тварей? — Она, должно быть, имела в виду, ворон. — Словно чуют, где смогут поживиться.

Да, я слышал их хриплые, сухие крики, которыми они призывали братьев и сестре. Ужин готов. Полакомимся девчонкой с черными глазами. Они у нее самая вкуснятина…

Если бы мы не выбрались оттуда, то наверняка стали бы вороньим кормом.

— Грег! — крикнула вдруг Микаэла. — Посмотри, это же Бен… О, Боже.

Я едва успел затормозить.

Бен действительно стоял посередине дороги. Ярдах в пятидесяти от него находилась многочисленная группа шершней. Человек восемьдесят или сто. Хитрые ублюдки. Конечно же, они устроили засаду. Те, у бомбоубежища, сыграли роль загонщиков и направили нас туда, куда надо.

Мы остановились рядом с Беном. Наученный горьким опытом, он не выключал мотор, и из глушителя вылетали клубы сизого дыма. Заслонившись ладонью от солнца, Бен напряженно всматривался в перекрывших путь шершней и даже не сразу заметил нас.

— Ну что, — сказал я, — они все-таки нас перехитрили, верно?

Он вздрогнул и повернулся.

— Черт, Грег, а я уже начал думать, что вы… ну, остались там.

Микаэла привстала, чтобы оглядеться по сторонам.

— Можно попробовать пробиться.

— Думаешь, получится?

— Шанс есть.

Я покачал головой.

— Стрелять бесполезно. Давайте просто попытаемся взять их на испуг.

— Считаешь, что они разбегутся? — с надеждой спросил Бен.

— Надо же что-то делать. Ты готов?

Он кивнул и стиснул зубы. Лицо его напряглось, превратившись в бесстрастную маску. Только бы не в маску смерти.

Мы стартовали одновременно, можно сказать, плечом к плечу. Две машины с ревом помчались к группе мужчин и женщин. Они смотрели на нас, не отводя глаз, смотрели холодно, упрямо, твердо. Пробиться через них было то же самое, что пробиться через силовое поле. Невозможно.

Я сделал Бену знак остановиться.

— Они нас не пропустят. Здесь нужен грузовик.

Стрелять? Идти напролом? Что дальше, Валдива? Эти варианты отпадали. Я посмотрел вправо. Между деревьями неслышно двигались фигуры.

Ясно, собираются зайти в тыл. Тогда мы окажемся между двумя барьерами из человеческой плоти. А потом они сойдутся.

— Съезжай с дороги, — крикнула Бену Микаэла. — Уйдем через лес.

— Черт. — Он был похож на человека, которому предложили прыгнуть с самолета без парашюта. — Через лес?

Я понимал его, мне самому лес казался темным озером с неясными, шевелящимися в глубине тенями.

Но у него был шанс. Бен приобрел хороший опыт в Салливане. Его внедорожник мог пройти там, где большому, тяжелому «харлею» рассчитывать на успех не приходилось.

Мой друг не стал ждать. Развернув мотоцикл, он съехал с дороги. Резиновые зубья протектора легко находили сцепление с мягкой лесной подстилкой.

Я последовал за ним.

И тут все полетело ко всем чертям.

Стоило мне добавить газа, как заднее колесо стало буксовать на бесконечном ковре мха. Я сбросил скорость, затем осторожно повторил попытку. Черта с два… заднее колесо вихляло из стороны в сторону, и мне даже пришлось опустить ноги на землю, чтобы сохранить равновесие.

Было плохо — получилось еще хуже.

Чтобы мотоцикл не выскочил из-под нас, я остановился, и в ту же секунду тяжелый «харлей» осел под тяжестью двух человек, погрузивших в подстилающий мох перегной. Микаэла спрыгнула на землю: вдвоем мы вызволили мотоцикл из плена и прокатили вперед, но когда сели, повторилось то же самое.

Заметив наши трудности, вернулся Бен.

— Ничего не получается, — сказал я. — Нам здесь не проехать.

Он кивнул в сторону дороги.

— Грег, надо.

— Боже, они уже здесь, — простонала Микаэла.

Шершни пробирались через лес, как окружавшие добычу волки. Бен вытащил пистолет и, держа его обеими руками, дважды выстрелил. Один парень закрыл лицо руками и, пошатнувшись, прислонился к дереву. Он не упал, но, по крайней мере, остановился. Кровь, просачиваясь между пальцами, стекала на его лохмотья. Микаэла тоже выстрелила, свалив женщину с топором.

— Их слишком много. — Я толкнул «харлей» вперед. — Нам не отбиться.

— Приятель, пешком мы далеко не уйдем.

— Грег…

— Бен, возвращайся к ребятам. Расскажи, что случилось.

— Я не могу вам оставить.

— Давай, Бен! Мы что-нибудь придумаем.

Старина Бен, он разрывался на части. Не хотел бросать нас. Но и не хотел попадать в руки шершням.

— Ладно, встретимся у гаража.

Из-под заднего колеса взлетел зеленый фонтан срезанного мха и пожухлых листьев. Бен умчался. Мы остались одни.

Я повел мотоцикл назад, к дороге. Микаэла прикрывала тыл. Может быть, блокировавшие путь шершни бросились за нами в лес? Но и эта надежда умерла, не успев родиться, — около полусотни ублюдков остались на прежнем месте.

Что теперь?

Ну же, Валдива, думай. Думай!

Но времени на размышления не оставалось, и мы, оседлав «харлея», поспешили убраться подальше от той опасности, которая была ближе. Как это говорят? Из огня да в полымя, да? куда мы могли поехать? Только к бомбоубежищу, где нас, несомненно, поджидал одноглазый со своими приятелями.

А что еще я мог сделать? Разве что приободрить Микаэлу. Стараясь заглушить отчаяние наигранным оптимизмом, я прокричал:

— Там должна быть еще одна дорога. Не могли же военные ограничиться одним подъездом.

Могли. Может быть, слишком много долларов налогоплательщиков ушло на строительство домика с нарисованными окнами, фальшивым бассейном и искусственным газоном, и на вторую дорогу просто не хватило денег.

Я объехал бункер два раза.

Рука обнимавшей меня за талию Микаэлы превратилась в стальной обруч. Девушка испугалась. Своими глазами я увидел, что выхода нет. И еще увидел, что одноглазый ублюдок со своими ублюдочными дружками снова здесь. Они шли через синтетическую лужайку, и в их глазах пылала вся ярость, вся злоба и вся ненависть ада. Они жаждали нашей крови. Сейчас. Выхода нет, Валдива. Выхода нет.

Я остановил мотоцикл у нарисованной двери, потом заглушил мотор. Тишина обрушилась на нас волной. Шершни молча шли через лужайку. Они не кричали, не суетились. Да и зачем? Мы были легкой добычей. Конечно, нескольких мы могли убить. Но ведь не десять и не двадцать.

Микаэла слезла с мотоцикла. Я тоже. Она взяла меня за руку.

— Не стреляй. — Ее голос прозвучал неожиданно спокойно.

— Ничего другого не остается.

— Нет, Грег. Не стреляй в них. Стреляй в меня.

Я посмотрел ей в глаза. Убить Микаэлу? Но не лучше ли умереть от пули, чем попасть в руки этих чудовищ?