Конклав бессмертных. В краю далеком - Виталий Зыков

Колдун чертов!

– А стрелу чего не вытащили? Хотя бы древко обломили…

Захар еще в городе предлагал виритнику сломать стрелу, но тот отказался. Объяснить ничего не объяснил, лишь буркнул недовольно про какое-то багровое свечение и отраву. Захар ничего такого не видел, но смолчал. Решил пока свое мнение придержать – командиру в походе перечить последнее дело. Догадавшийся о его мыслях Георгий невнятно уточнил:

– Нельзя. Что-то не так с этой дрянью. Надо бы Кардиналу взглянуть…

Вокруг начали собираться люди. Из соседнего подъезда выбежал лысый мужик с куцей бороденкой в модных узких очках. К животу он прижимал плотно набитую сумку с красным крестом на боку. Типичный облик всегда нелюбимых Ненаховым интеллигентов.

– В сторону! – с неожиданной силой рявкнул очкарик замешкавшемуся было Захару и склонился над раненым. Затрещала разрезаемая скальпелем ткань комбинезона, и сразу стало видно сильное воспаление. Края раны приобрели синюшный оттенок, до обоняния донесся пока еще слабый запах разложения.

– Сколько времени прошло после ранения?

– Час, не больше, – сообщил Захар, заработав обеспокоенный взгляд.

– Да впустую все, Николай. Подвох в стреле какой-то. То ли яд, то ли еще какая-то гадость… Не повезло. Может, Кардинал разберется, – встрял Георгий.

Очкарик с сожалением вздохнул.

– Похоже, ты прав, Жора…

Виритник на такое обращение недовольно поморщился, но смолчал.

И этот ничего делать не будет? Да они ошалели здесь все, что ли?! Вадим загнется, пока они хоть на что-то решатся. Захар открыл было рот, собираясь высказать свое возмущение, как в сопровождении бойкой девчонки появился Кардинал. Все разом замолчали, чего-то ожидая.

– Николай, Захар, подержите его. Боюсь, начнет вырываться… – с ходу потребовал Хмурый, сосредоточенно уставившись на стрелу. Рукой он задумчиво теребил выскочивший из-за рубахи медальон. – Наверняка начнет…

Прижатый к лавке Вадим сдавленно застонал.

– Ладно. Попробуем, – спрятав серебристое украшение под рубаху, Кардинал прижал руки к ране, стараясь не дотрагиваться пальцами до торчащего наконечника.

Вадим дернулся, как от удара током, и что есть мочи заорал. Тело выгнуло дугой, и Захару пришлось навалиться ему на плечи, не давая вскочить. Николай сражался с ногами.

Припадок Вадима не помешал потрясенному Захару разглядеть, как поплыла плоть под руками Кардинала. Тело оборотня само начало исторгать засевшую в нем смертельно опасную занозу, выталкивая глубоко засевший наконечник. Ненахов, поначалу заподозривший у себя приступ бреда, мысленно присвистнул. Вот так номер, филиппинские хилеры отдыхают!

Внезапно Захара замутило. Глаза затянуло странной поволокой, по спине побежали мурашки. На миг почудилось, будто вокруг кистей командира возникло серое свечение, но видение тут же пропало. Показалось? От затылка до копчика прострелила внезапная боль, и… почти сразу прошла тошнота, восстановилось зрение. Ненахов облегченно выдохнул. Приступ рвоты ему сейчас совсем ни к чему. От шуточек потом прохода не будет.

Пока он боролся с взбунтовавшимся организмом, лечение уже подходило к концу. Большая часть наконечника вышла наружу, и по команде Кардинала Георгий подхватил выпавшую стрелу.

– В какую-нибудь тряпку эту дрянь заверни! Позже с ней разберусь…

Едва касаясь раны, делая круговые движения кончиками пальцев, Хмурый за минуту заставил ее края сомкнуться и остановил кровь. Исчезла пугающая синева, куда-то пропал запах. Вадим успокоился и задышал ровнее. О ранении теперь напоминал лишь неровный вздувшийся шрам. Чудеса!

– Надеюсь, дальше он сам справится, – удовлетворенно пробормотал Кардинал и потряс измазанными в крови руками. Стоявшая рядом девчонка – если Захару не изменяла память, то звали ее Тина – быстро подала полотенце.

– Часов шесть поспит и будет как новенький. – Командир покосился на сверток со стрелой в руках Георгия и удовлетворенно хмыкнул: – Чем дальше, тем интереснее и интереснее… Георгий, ко мне сейчас зайдешь. Надо кое-что обсудить.

– А с Вадимом как? – напомнил Захар.

– Домой его отнесите… – Кардинал усмехнулся. И вправду, о каком еще доме можно говорить? По нынешним-то временам! – И пусть тебе кто-нибудь поможет…

Ненахов с содроганием оглянулся на спящего Вадима. Никто не спорит, товарища в беде оставит лишь самая последняя сволочь, но ведь они в безопасности и вокруг полно помощников. Почему опять он? Николай поймал его взгляд и весело подмигнул.

– Устал? Ну так давай помогу.

Не давая Ненахову опомниться, сунул ему в руки медицинскую сумку, вернулся к Вадиму, натужно крякнул и, точно девчонку, подхватил здоровяка на руки. У Захара голова пошла кругом. Вот тебе и очкарик.

– Пойдем ко мне, – оглянулся Николай. – Пока до Вадимовой берлоги дотащимся, а я совсем рядом живу…

У входа в подъезд Ненахова вновь замутило. В глазах потемнело, и он едва успел ухватиться за перила. Да какого черта?! Приступ длился совсем немного, но изрядно напугал Захара. Если первый раз еще можно назвать случайностью, то второй навевает нехорошие подозрения. В памяти еще свежи воспоминания о болезнях первых недель после Переноса, когда лихорадка унесла сотни жизней. Лишь чудом не началась пандемия. А вдруг это нечто новенькое? Здесь нет больниц и с заразой борются весьма радикальным способом. Захара прошиб холодный пот.

Николай по-прежнему не просил его о помощи. Сам поднялся на третий этаж, пинком распахнул незапертую дверь и уложил так и не проснувшегося раненого на кровать. И ведь даже дыхания не сбил, мерзавец. В другой раз Захар позеленел бы от зависти, но накатила новая волна дурноты. Вцепившись обеими руками в дверной косяк, он начал медленно сползать на пол, не понимая, отчего вдруг перед глазами все завертелось каруселью. Сквозь туман донеслось непонятное:

– Кардинал не в себе был, когда тебя в город посылал?! У тебя Инициация на носу, а он… Дур-рак!

Николай говорил что-то еще, кажется, ругался, но Захар почти ничего не понимал. Мысли текли вяло и неторопливо, клонило в сон. Перед глазами мелькали картинки видений на грани яви и бреда. Оскаленные пасти, пауки, какие-то незнакомые люди… Появление Кардинала он тоже списал, было, на очередную фантазию воспаленного разума, но на виски легли холодные пальцы, а властный голос заставил открыть мутные глаза. В сознание немедленно вторглась холодная безжалостная сила…

Очнулся он уже в кресле, укутанный пледом, рядом на диване расположился Вадим, мирно беседующий с хозяином квартиры. До Захара донесся запах свежесваренного кофе. Принюхавшись, он с удивлением обнаружил на журнальном столике среди разбросанных книг полную кружку этого уже крепко подзабытого напитка.