Что рассказывали греки и римляне о своих богах и героях - Николай Кун

Опечалилась Деянира. Упрекает она Лихаса за то, что скрыл он от нее правду. Сознается Лихас, что действительно Геракл, плененный красотой Иолы, хочет жениться на ней. Горюет Деянира. Забыл ее Геракл во время долгой разлуки. Теперь любит он другую. Что делать ей, несчастной? Она любит великого сына Зевса и не может отдать его другой. Вспоминает убитая горем Деянира о крови, которую дал ей когда-то кентавр Несс, и то, что сказал он ей перед смертью. Решается теперь Деянира прибегнуть к крови кентавра. Ведь он сказал же ей: «Натри моей кровью одежду Геракла, и вечно будет он любить тебя, ни одна женщина не будет ему дороже тебя». Боится прибегнуть Деянира к волшебному средству, но любовь к Гераклу и страх потерять его побеждают наконец ее опасения. Достает она кровь Несса, которую так долго хранила она в сосуде, чтобы не упал на нее луч солнца, чтобы не согрел ее огонь очага. Натирает ею Деянира роскошный плащ, который выткала она в подарок Гераклу, кладет его в плотно закрывающийся ящик, зовет Лихаса и говорит ему:

– Спеши, Лихас, на Эвбею и отнеси Гераклу этот ящик. В нем лежит плащ. Пусть наденет этот плащ Геракл, когда будет приносить жертву Зевсу. Скажи ему, чтобы ни один смертный не надевал этого плаща, кроме него, чтобы даже луч светлого Гелиоса не коснулся плаща, прежде чем он наденет его. Спеши же, Лихас!

Ушел Лихас с плащом. После его ухода овладело беспокойство Деянирой. Пошла она во дворец и, к своему ужасу, видит, что та шерсть, которой натирала она плащ кровью Несса, истлела. Эту шерсть бросила Деянира. Луч солнца упал на шерсть и согрел отравленную ядом лернейской гидры кровь кентавра. Яд гидры обратил в пепел шерсть, а на земле, где лежала она, показалась ядовитая пена. В ужас пришла Деянира; она боится, что погибнет Геракл, надев отравленный плащ. Все сильней и сильней мучает жену Геракла предчувствие непоправимой беды.

Не много прошло времени с тех пор, как ушел на Эвбею с отравленным плащом Лихас, вдруг входит во дворец вернувшийся в Трахину Гилл. Он бледен, глаза его полны слез. Взглянув на мать, восклицает он:

– О, как хотел бы я видеть одно из трех: или чтобы не было тебя в живых, или чтобы другой звал тебя матерью, а не я, или же чтобы лучший разум был у тебя, чем теперь! Знай, ты погубила собственного мужа, моего отца!

– О, горе! – в ужасе воскликнула Деянира. – Что говоришь ты, сын мой! Кто из людей сказал тебе это? Как можешь ты обвинять меня в таком злодеянии!

– Я сам видел страдания отца, не от людей узнал я это!

Рассказывает Гилл матери, что случилось на горе Канейоне, около города Ойхалии. Геракл, воздвигнув жертвенники, готовился уже принести жертвы богам, и прежде всего отцу своему Зевсу, как пришел Лихас с плащом. Надел сын Зевса плащ и приступил к жертвоприношению. Прежде принес он двенадцать отборных быков в жертву Зевсу, всего же сто жертв заклал герой богам-олимпийцам. Ярко вспыхнуло пламя на алтарях. Геракл стоял, благоговейно воздев свои руки к небу, и призывал богов. Огонь, жарко пылавший на жертвенниках, согрел тело Геракла, и выступил на теле пот. Вдруг прилип к телу героя отравленный плащ. Судороги побежали по членам Геракла. Страшную боль почувствовал он. Ужасно страдая, призвал герой Лихаса и спросил его, зачем принес он этот плащ. Что мог ответить ему невинный Лихас, он мог только сказать, что с плащом послала его Деянира. Геракл же, не сознавая ничего от страшной боли, схватил Лихаса за ногу и бросил его на скалу, вокруг которой шумели морские волны. Насмерть разбился Лихас. В ужасе вскрикнули все стоявшие у жертвенников. Упал на землю Геракл. Он бился в невыразимых муках. Крик его разносился далеко по всей Эвбее. Проклинал свой брак с Деянирой Геракл. Смерть послал ему этот брак. Подозвал сына великий герой.

– О, сын мой, не покидай меня в несчастии, – со стоном говорил он, – если даже будет грозить тебе смерть, не покидай меня! Подними меня! Унеси меня отсюда! Унеси туда, где не видел бы меня ни один смертный. О, если чувствуешь ты ко мне сострадание, не дай мне умереть здесь!

Подняли Геракла и на носилках отнесли на корабль, чтобы перевезти его в Трахину.

– Сейчас увидите вы все здесь великого сына Зевса еще живым или же мертвым. О, пусть накажут тебя, мать, суровые Эринии и мстительница Дика! Ты погубила лучшего из всех людей, которых когда-либо носила земля! Никогда не увидишь ты подобного ему героя! – так закончил свой рассказ Гилл.

Молча ушла во дворец Деянира, не проронив ни одного слова. Там во дворце расстелила она на своем брачном ложе одежды Геракла и легла на них. Слезы катились из ее глаз. Расстегнула свои одежды Деянира и обнажила грудь. В руках ее сверкнул обоюдоострый меч. Увидала Деяниру старая няня. Она зовет скорее Гилла. Спешит Гилл к брачному ложу матери, но пронзила уже она мечом свою грудь, мертвая лежит она на брачном ложе. С громким плачем бросился к матери несчастный сын, он обнимает ее и покрывает поцелуями ее похолодевшее тело. В один день потерял Гилл и мать, и отца.

В это время приносят ко дворцу умирающего Геракла. Он забылся сном во время пути, но, когда опустили носилки на землю у входа во дворец, проснулся Геракл. От страшной боли ничего не сознавал великий герой.

– О, великий Зевс, – восклицает он, – в какой стране я! О, я, несчастный! Снова начинаются мои страданья! Дайте мне покой, дайте мне отдохнуть, дайте последний раз забыться сном! О, где вы, мужи Греции, помогите мне! Ради вас я очистил землю и море от чудовищ и зла, теперь же никто из вас не хочет избавить меня от тяжелых страданий огнем или острым мечом. О, ты, брат Зевса, великий Аид, усыпи, усыпи меня, несчастного, усыпи быстролетающею смертью!

Зовет сына Геракл:

– О, сын мой, еще никогда не испытывал я таких страданий! Ни великая Гера, ни Эврисфей не налагали на меня такого испытания, какое наложила коварная дочь Ойнея, Деянира. Не погубили меня ни гиганты, ни грозные чудовища, не пал я в битве, без меча сразила меня женщина. О, приведи скорей ее сюда, чтобы мог я сам отомстить ей! О, горе! горе! опять судорога сводит мне члены, опять сжимает мне страшная боль грудь! Возьми же меня, властитель Аид! Порази меня, отец Зевс, твоей молнией! Брось же скорее твою сверкающую молнию!

Страшные муки искажают лицо героя, все тело сводят судороги. Страданья лишают его разума.

– Отец, выслушай меня, молю тебя, – просит со слезами Гилл, – невольно совершила это злодеяние мать. Зачем жаждешь ты мести? Узнав, что сама она причина твоей гибели, пронзила она сердце острием меча!

– О, боги! умерла она, и я не мог ей отомстить! Не от моей руки погибла коварная Деянира!

– Отец, не виновата она! Увидав в доме своем Иолу, дочь Эврита, мать моя хотела волшебным средством вернуть твою любовь. Она натерла плащ кровью сраженного твоей стрелой кентавра Несса, не ведая, что отравлена эта кровь ядом лернейской гидры.

– О, горе! горе! Так вот как исполнилось предсказание отца моего Зевса! Он сказал мне, что не умру я от руки живого, что суждено мне погибнуть от козней сошедшего в мрачное царство Аида. Вот как погубил меня сраженный мною Несс! Так вот какой сулил мне покой оракул в Додоне, – покой смерти! Да, правда, у мертвых нет тревог! Исполни же мою последнюю волю, Гилл. Отнеси с моими верными друзьями меня на высокую Оэту, на ее вершине сложи погребальный костер, положи меня на костер и подожги его. О, сделай это скорей, прекрати мои страданья!

– О, сжалься, отец, неужели ты заставляешь меня быть твоим убийцей!

– Нет, не убийцей будешь ты, а целителем моих страданий! Еще есть у меня желание, исполни и его! Возьми себе в жены дочь Эврита, Иолу.

– Нет, отец, как же могу я взять в жены ту, которая была виновницей гибели моей матери!

– О, покорись моей воле, Гилл! Не вызывай во мне вновь затихших страданий! Дай мне умереть спокойно!

– Хорошо, отец, я исполню все, что ты мне повелел. Я буду покорен твоей предсмертной воле.

– Спеши же, сын мой! Спеши положить меня на костер, прежде чем опять начнутся эти невыносимые муки! Несите меня. Прощай, Гилл!

Подняли друзья и Гилл носилки с Гераклом и отнесли его на высокую Оэту. Там сложили они громадный костер и положили на него величайшего из героев. Страданья Геракла становятся все сильнее, все глубже проникает в его тело яд лернейской гидры. Рвет с себя Геракл отравленный плащ, плотно прилип он к телу, вместе с плащом отрывает куски кожи Геракл, и еще нестерпимее становятся страшные муки. Одно лишь спасенье от этих сверхчеловеческих мук – это смерть. Легче погибнуть в пламени костра, чем терпеть их, но никто из друзей героя не решается поджечь костер. Наконец, пришел на Оэту Филоктет, его уговорил Геракл поджечь костер и в награду за это подарил ему свой лук и отравленные ядом гидры стрелы. Поджег костер Филоктет, ярко вспыхнуло пламя костра, но еще ярче засверкали молнии Зевса. Громы прокатились по небу. На золотой колеснице принеслись к костру Афина Паллада с Гермесом, и вознесли они на светлый Олимп величайшего из героев Геракла. Там встретили его великие боги. Стал бессмертным богом Геракл. Сама Гера, забыв свою ненависть, отдала Гераклу в жены дочь свою, вечно юную богиню Гебу. Живет с тех пор на светлом Олимпе в сонме великих бессмертных богов Геракл. Это было ему наградой за все его великие подвиги на земле, за все его великие страданья.