Сражения, изменившие ход истории 1945-2004 - Баранов Владимирович

Сверхдержавы занимали в регионе своп обычные позиции. Советский Союз держал традиционный курс на поддержку арабов, селекционируя свою помощь в зависимости от близости и подчиненности политических систем стран-союзников. США всемерно содействовали Израилю, поддерживающему выгодный Белому дому силовой баланс в нефтяном сердце планеты. Втянутая во вьетнамскую авантюру Америка не могла допустить складывания второй ресурсной воронки, но стабильность пыталась поддерживать с позиции силы, опираясь па триумфальный для Израиля исход предшествующего конфликта.

242-я резолюция ООН. Юридическим казусом, приведшим к новой войне, стало нежелание Израиля исполнить 242-ю резолюцию Совега Безопасности ООН от 22 ноября 1967 г., предписывающую Тель-Авиву очистить захваченный у Египта Синайский полуостров и Палестинские территории. Результатом израильского самоуправства стал переход конфликта в новую стадию. Война стала перманентной, в 1969 г. завязались ожесточенные бои вдоль Суэцкого канала, на африканском берегу располагались египтяне, а азиатский был занят ЦАХАЛом. Прекратить огонь удалось лишь летом 1970 г., однако формальное затишье не означало примирения сторон. Фактически мелкие стычки, в первую очередь в воздухе, продолжались дольше.

Перевооружение армий арабов. Наиболее последовательные члены антиизраильской коалиции, Египет и Сирия, преодолев закономерное уныние от трех неудачных войн, приступили к очередному перевооружению армий. К 1970–1972 гг. этот процесс был в основном завершен. Обстановка в мире была более чем благоприятной, учитывая, что в 1973 г. поражение США во Вьетнаме стало совершенной очевидностью. В таких условиях возможность американского вмешательства па Ближнем Востоке оценивалась экспертами-международниками как маловероятная, либо заведомо неэффективная. Израиль оказывался уязвим, несмотря на военно-политическое доминирование в регионе, и даже на наличие в его арсеналах ядерного оружия, разработанного в обход ограничений ООН.

Ядерная проблема. В этой связи предвоенное проектирование действий коснулось редкой для локальных Войн тематики ядерного оружия и перспектив его применения. Преемник погибшего в 1970 г. Гамаля Абдель Насера — Анвар Садат — решал для себя вопрос, не спровоцирует ли попытка арабского реванша применение противником атомных боезарядов. Заинтересованные разведки знали, что научно-производственный центр Димон производит не слишком мощные плутониевые бомбы «хиросимского типа». Однако ограниченную мощь зарядов израильтяне могли компенсировать верным выбором объекта применения. Наиболее вероятной целью могли стать: высотная плотина Асуанской ГЭС и так называемая «старая британская дамба», после чего на Ниле возникала высокая волна, стремящаяся в нижний Египет, способная смыть на своем пути всю инфраструктуру страны.

Еще в 1970 г. египетские военные поделились опасениями с советскими коллегами. Прямого ядерного содействия за исключением случая с непосредственным вмешательством США, Москва не обещала. Но советская сторона предложила союзникам альтернативную идею. Координаты подземного комплекса Димон были известными и при необходимости он мог быть поражен серией крылатых ракет с мощными зарядами обычной взрывчатки. Расчет места и времени попадания ракет обеспечивал тектонические подвижки и выводил Димон из строя с гарантией серьезного радиоактивного заражения прилегающей местности. Возможность неотразимого удара по атомным подземельям существовала. На египетских аэродромах базировались несколько советских истребителей МиГ-25, высота и скорость полета которых позволяли игнорировать ПВО Израиля.

Консультации во Франции. Таким образом, фактор ядерного сдерживания на Ближнем Востоке стал обоюдным. Риск радиоактивного заражения территории Израиля бы не меньшей опасностью, чем цунами на Ниле. Тем не менее важность проблемы заставила коалицию продолжить поиск точного ответа на вопрос, воспользуется ли Тель-Авив своим оружием массового поражения. В апреле 1973 г. египетский комиссар Мохаммед Хейкал отправился за дополнительными консультациями во Францию. Париж традиционно был вовлечен в ближневосточные дела, будучи торговым и политическим партнером как Израиля, так и коалиции. В беседе Хейкала с генералом Голуа последний дал понять, что бомба является для ЦАХАЛа не боевым средством, а последним аргументом, который не будет пущен в ход иначе как в случае угрозы полного уничтожения еврейского государства. Коалиция ставила перед собой ограниченные цели, связанные исключительно с возвратом Синая, а также западного берега Иордана и Голаиских высот. Следовательно, Каир и Дамаск могли не опасаться применения противником его стратегического потенциала. При таком взгляде на вещи операция могла стать успешной, без основательного риска подтолкнуть полномасштабную мировую войну.

Позиция Моше Даяна. Израильский министр обороны Моше Даян и впрямь не собирался прибегать к бомбе. Его страна и без того была давно и безнадежно отнесена к списку государств, чья политика идет вразрез с принципами Объединенных Наций. Начав военную «шестидневку» 1967 г. внезапным ударом и отказавшись уступить воле Совета Безопасности, Тель-Авив получил неожиданно большую массу неприятностей, связанных с областью международного сотрудничества. Расширять пропасть между Израилем и миром дальше было некуда. Если бы не США и многочисленная диаспора за рубежом, положение страны могло стать критическим. Как политическое, так и военное руководство страны в известной степени попало в плен ощущения завышенной самооценки. Утраченное чувство реальности сопровождалось «шапкозакидательскими» настроениями. Население Израиля и его лидеры уверовали в иллюзию того, что четырехмиллионный народ в любой момент докажет свое превосходство арабскому окружению, насчитывающему 110 миллионов человек.

«Линия Барлева». Военные, впрочем, полагались не только па миражи грядущих побед. Позиция ЦАХАЛа па азиатском берегу Суэцкого канала была труднопреодолимой. Широкая и непрерывная водная преграда. Открытая местность, мешающая противнику скрытно стягивать войска. Проверенная мощь Хель Хаавира, показавшего свою способность успешно бороться с вражескими ВВС и обращать в груды железа танковые дивизии арабов. Все эти факторы не убаюкали Даяна и его генералитет. Чтобы доказать Египту тщетность надежд вернуть Синайские пески, Израиль возвел вдоль канала непрерывную полосу укреплений. Называлась она «линией Барлева». Работать евреи не ленились, и при строительстве данного оборонительного рубежа ухитрились освоить нешуточную сумму в 300 миллионов долларов.

В голой пустыне из подручных материалов, в основном песка и щебня, был насыпан вал. В насыпи непосредственно на берегу бездействующего канала укрепили огромные емкости, имеющие сток к воде. Заполнили их горючей смесью на нефтяной основе, обладающей способностью гореть в воде. Одно это могло полностью отбить у солдат Садата охоту форсировать не образно названный, а самый настоящий огненный рубеж. Вдоль вала на разном расстоянии от берега располагалась цепь опорных пунктов с железобетонными огневыми точками, эскарпами для бронетехники, куда по башню зарывались танки, а равно и прочими типами заграждений, известных с Первой мировой войны.

На линии постоянно дежурили три бригады израильской мотопехоты. В 12–15 км в глубине Синая располагался запасной оборонительный рубеж. Второй вал насыпать экскаваторов бы не хватило, но и без того вспомогательные фортификации выглядели неплохо. За резервным рубежом дежурили две танковые бригады, способные быстро отозваться на призывы с вала и контратакой сбросить любой десант обратно в горящий канал. При здравом рассуждении упования израильтян на несокрушимость «позиции Барлева» можно признать оправданными. На этой уверенности египтяне их и поймали, сделав то, что, по мнению противника, не могло быть сделано ни в коем случае. Если бы у Израиля был единственный потенциальный фронт вдоль канала, возможно, он мог стать непреодолимым. Но имелся второй угрожаемый участок. На востоке.

Голаны. В том же году ЦАХАЛ отбил у второго непременного участника коалиции, Сирии, ряд важных территорий. Теперь линия противостояния проходила у Голанских высот. Позиция на Голанах была очень важна. Оттуда северная часть Израиля просматривалась как на ладони. Вдобавок к наблюдательной вышке высот прибрали к рукам земли по берегам Иордана. При этом безопасность Израиля, несомненно, возросла, а сирийская снизилась. Дамаск оказался в досягаемости одного броска танковых угдатов (дивизий). Терять западный берег Иордана и территории на другой стороне реки арабам было жалко. Воды в регионе немного, а хозяйственная деятельность лучше удается, когда влаги в достатке, потому утрата поймы воспринималась особенно болезненно. Естественно, сирийцы намеревались в подходящий момент вернуться на «старую» границу.