Маг - Сомерсет Моэм

Она же непринужденно протянула ему руку.

— Милый Артур, вы должны навестить нас. Мы живем в Карлтоне.

Он поклонился и не ответил. Сюзи отошла в гардероб за своим плащом. И уже стояла у дверей ресторана, когда оттуда вышла Маргарет.

— Может, тебя куда-нибудь подбросить? — предложила она. — Зашла бы к нам как-нибудь, когда нечего будет делать.

Сюзи обернулась. Артур стоял неподалеку, опустив голову, в полной прострации.

— Ты видишь его? — тихо спросила Сюзи, голосом, дрожащим от негодования. — Вот что ты с ним сделала.

В этот момент он поднял на них свои запавшие глаза. Они увидели его изнуренное, смертельно-бледное лицо с печатью безнадежного страдания.

— Сознаешь ли ты, что он убивает себя по твоей милости? Не спит по ночам, испытывает все муки ада. Ох, как я надеюсь, что ты будешь страдать не меньше!

— Странно, что именно ты меня обвиняешь, — ответила Маргарет. — Тебе-то следовало бы благодарить меня.

— Благодарить? С какой стати?

— Ведь не будешь же ты отрицать, что страстно влюблена в Артура с первого дня, как вы встретились? Думаешь, я не заметила этого тогда, в Париже? И любишь его сейчас сильнее, чем когда-либо.

Сюзи внезапно почувствовала, как сжалось сердце. Она никогда не думала, что ее тайна может быть кому-то известна. Маргарет горько усмехнулась и прошла мимо нее.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Последующие два или три дня Артур Бардон провел в состоянии крайней неопределенности, однако желание вновь увидеть Маргарет сделалось настолько непреодолимым, что победило все доводы рассудка. Он поехал в отель Карлтон и осведомился о миссис Хаддо. Портье доложил, что Хаддо уехал, и возникла надежда застать Маргарет одну. Небольшая хитрость помогла Артуру не сообщить своего имени, назваться другим. Когда его проводили в ее номер, Маргарет бесцельно сидела у стола. Не читала и не работала.

— Вы предложили мне навестить вас, — поклонился Артур.

Маргарет молча встала. Смертельная бледность медленно заливала ее щеки.

— Может, сядем?

Она кивнула. Несколько минут они смотрели друг на друга. Артур вдруг забыл все, что хотел сказать. Невыносимо было чувствовать себя чужим ей.

— Зачем ты пришел? — спросила она хрипло.

Оба понимали невозможность свести эту встречу к светской болтовне. Общими, вежливыми фразами не разрядишь тягостную обстановку.

— Думал, что смогу помочь тебе, — с трудом выдавил он.

— Мне не нужна твоя помощь. Я совершенно счастлива. И мне нечего тебе сказать.

Произнесла это быстро, возбужденно, глаза с тревогой устремлены на дверь, словно она опасалась, что кто-то войдет.

— Я уверен, что нам многое надо сказать друг другу, — настаивал он. — Если тебе неудобно здесь говорить, может, приедешь ко мне?

— Он узнает! — вдруг воскликнула она, как будто слова эти вырвали силой. — Думаешь, от него что-нибудь можно скрыть?

Артур взглянул на нее. Он был поражен ужасом, отразившимся в ее глазах. При ярком свете дня стали особенно, заметны перемены, происшедшие в ее лице. Оно было искажено, как у человека, постоянно преследуемого страхом.

Артур отвернулся.

— Хочу, чтобы ты знала: я ни в коей мере не виню тебя за то, что ты совершила. Никакой твой поступок не может ослабить моей любви к тебе.

— О, зачем ты пришел сюда?! Зачем мучаешь меня такими словами!

Она внезапно нервно заходила по комнате и разразилась потоком слов.

— Если ты хотел наказать меня за боль, которую я тебе причинила, можешь торжествовать. Сюзи пожелала мне испытать всю муку, которую я заставила тебя вынести. Если бы она только знала!..

Вдруг она упала перед Артуром на колени и схватила его руки.

— Думаешь, я не понимала?.. У меня сердце обливалось кровью, когда я видела твое изможденное лицо и измученные глаза. Да, ты изменился. Никогда бы не поверила, что человек может так измениться за несколько месяцев. И это я во всем виновата. О, Артур, Артур, ты должен простить меня. И пожалеть.

— Но я ни в чем не виню тебя, дорогая.

Она испытующе на него посмотрела. Теперь в ее глазах возник странный блеск.

— Ты только говоришь так, но на самом деле так не думаешь. И все же, если бы ты только знал, что я перенесла из-за тебя…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Хаддо никогда не любил меня, он никогда и не вспомнил бы обо мне, если бы не хотел лишить тебя того, чем ты больше всего дорожил. Он ненавидит тебя и сделал меня такой, какой я стала, чтобы доставить тебе страдания. Это не я лгала и предала тебя, причинила тебе такое горе.

Она поднялась с колен и глубоко вздохнула.

— Однажды мне показалось, что он умирает, и я помогла ему. Привела в студию, подала воды. И он приобрел надо мной страшную власть, я стала воском в его руках. Вся моя воля исчезла, я должна была выполнять его приказания. А если пыталась сопротивляться…

Ее лицо исказилось болью и страхом.

— Тогда я все поняла, что в тот день, когда Хаддо притворился умирающим, он просто разыгрывал меня. Это он отослал Сюзи, послав ей телеграмму, якобы подписанную ее приятельницей, имя которой он увидел на фотографии. И я слышала, как покатывался он со смеху над теми, кого так ловко одурачил.

Она вдруг умолкла, задрожала и посмотрела на дверь.

— Возможно, это он сейчас заставил меня утверждать, что никогда не любил меня, чтобы доставить тебе еще большую боль. Теперь ты знаешь, что моя жизнь стала адом, а его месть совершилась.

— Месть за что?

— Разве не помнишь, как однажды ты избил его? Теперь-то я хорошо его знаю. Ему ничего бы не стоило убить тебя, но это не насытило бы его ненависть. И в тысячу раз большее удовольствие доставила ему возможность наслать на нас обоих эту муку.

Она словно бы обезумела. Впервые заговорила обо всем происшедшем, и то, что так долго копилось в душе, прорвалось. Артур, попытался успокоить ее.

— У тебя расшатались нервы. Постарайся взять себя в руки. В конце концов, Хаддо такой же человек, как и все.

— Да, ты всегда смеялся над ним. Не желал прислушаться к тому, что он говорит. Но я-то знаю. И пусть не могу объяснить свое знание, хотя и понимаю, что все это против здравого смысла, но я своими глазами видела такое, что не поддается никакому объяснению. Говорю тебе — Хаддо обладает чудовищной силой. Еще в первый день, когда я осталась наедине с ним, он как бы перенес меня на жуткий шабаш. Не знаю, что это было, но я явственно видела отвратительные мерзости и разврат, воспоминания о котором постоянно преследуют меня. Когда посетили мы его дом в Стаффордшире, я узнала это место: узнала пустынные скалы, деревья и весь пейзаж. И не сомневаюсь, что побывала там раньше, в то роковое утро. О, ты должен поверить мне! Иногда мне кажется, что я сойду с ума от всего этого кошмара.