Разжигая пламя на снегу (СИ) - Ника Орлова

— Тем, что Разумовский мужик, тем, что он лично отвечал за доставку денег. А Снежина, — да, беспредел. Но мне его хватило за глаза, Башир! Мне его еще разруливать, понимаешь?

— Кстати, я вчера ночью видел ее в отеле.

— Где видел? — меня прямо подкидывает в кресле.

— В Хилтоне. В вечернем платье, вся при параде. В лифте вместе ехали, вышла на третьем этаже.

Негодование резко сковывает тисками, руки непроизвольно сжимают руль.

— Ночевала там?

— Я не знаю.

— Хорошо, разберусь. Спасибо за информацию.

Кладу трубку и охреневаю. Как же меня разнесла эта новость, даже дышать стало трудно. Сильнее, чем все сегодняшние новости вместе взятые. Какого черта она там делала? С кем была?

С чувством раздражения захожу в первый зал офиса, на автомате здороваюсь с работниками. Глаза сразу же устремляются через стекло направо. И словно обухом по голове меня прибивает картина: напротив Лизы стоит какой-то мужик с букетом и что-то ей втирает.

Резко открываю дверь.

— Просто хочу извиниться за вчерашнее, некрасиво вышло.

Он на критически близком к ней расстоянии, у меня сносит крышу. Это с ним она вчера была?

Лиза реагирует на мое появление и дико испуганными глазами выдает, что мой приход вызывает у нее ужас.

Несколько шагов и я оказываюсь возле них.

— Это кто? — не церемонясь, обращаюсь к ней. Не получается говорить спокойно, внутри все клокочет и горит.

— Знакомый, — голос неуверенный, она с трудом справляется с волнением.

— Мужчина, что происходит? По какому праву вы врываетесь в кабинет без стука? — похоже этого мой приход не испугал, скорее разозлил.

— Я могу и настучать. Но лучше будет, если ты уйдешь и до этого не дойдет.

— Лиза, это кто? — приходит он в возмущение.

— Мой директор, — с чувством безысходности отвечает она, понимая, критичность ситуации.

Мужик осекается, но снова приходит в себя.

— А у вас в компании принято вести себя по-хамски? Вообще-то, у работников есть еще частная жизнь, если вы не в курсе.

— Это ты, что ли, ее частная жизнь? — подхожу к нему вплотную, руки так и чешутся врезать от души — Забирай свой веник и вали отсюда! Если увижу еще раз возле нее, отхватишь не по-детски! Я два раза не предупреждаю!

Он отступает назад, хоть и здоровый лоб, драка не его конек, это я понял сразу.

— Кирилл, тебе лучше уйти, — умоляет Лиза. А меня прямо разносит, от того, как она называет его по имени, еще одно слово и я выкину его отсюда.

Она это понимает, идет к двери, открывает ее и ждет, что он выйдет. Мужику явно не нравится этот выпад, но он делает умную мину при плохой игре и идет на выход.

— Я позвоню, — говорит напоследок.

Лиза, поджимает губы, осознавая, что эта фраза последняя капля и сейчас грянет гром. Закрывает за ним дверь.

— Только не кричи, — просит с мольбой в глазах.

Поднимаю глаза, за происходящим в кабинете наблюдают не только работники, но и семейная пара клиентов.

Глава 24

Лиза

— Только не кричи, — мне и так крайне неприятен визит Гущина, безумно стыдно за эти разборки, которые устроил Градов. Они разговаривали так громко, что в основной зал было слышно каждое слово.

Макс подходит, крутит механизм жалюзи, и они скрывают нас от посторонних глаз. Нависает надо мной, по лицу проносятся гнев и боль. Я четко вижу боль, Боже, что он себе надумал? В голове мелькает мысль, что я не хочу, чтобы он считал, что я имею какие-то отношения с Гущиным, да не только с ним, вообще с кем-либо.

— Ночью в отеле ты была с ним? — он внял моей просьбе не кричать, но от злости в его голосе, у меня холодеют конечности.

— Нет, я была одна.

— Что ты делала там одна? — делает он акцент на последнем слове.

— Рассердилась на дядю, не хотела ехать домой. Макс, хватит. Я его видела два раза в жизни, а ты устроил черт знает что, — говорю разочарованно.

— Я должен тебе просто поверить?

— Я должна тебе что-то доказывать?

Грохот от удара кулака по пластику сбоку над моей головой заставляет дернуться. От задрожавшего стекла за моей спиной, сжимается все внутри. Я не знаю, как совладать с его яростью, просто зажмуриваюсь и забываю дышать. Он склоняется головой над моим ухом, утыкается носом в висок, затем отстраняется.

— Ты сведешь меня с ума, Лиза. Скажи мне правду, что ты делала ночью в отеле?

— Я сказала правду.

— За что он извинялся?

Стопорюсь, если скажу, будет новый приступ гнева. Он поднимает мое лицо за подбородок, громко дышит, обжигая кожу, просто на взводе.

— Лиза! — пристально смотрит в глаза. Чувствую, как дрожит его грудная клетка.

— Мы были у них в гостях, он вызвался подвезти меня домой, а потом предложил поехать к нему, я отказалась.

— Какого хрена ты с ним поехала?

— Мне его навязали, не смогла отказаться.

— Да что ты? Когда это ты в робком десятке оказалась? — желваки играют на его щеках, он просто загоняет меня в тупик. Как никогда, мне нечего ответить.

— Ты долго будешь меня терзать? Мне больше нечего добавить, допрос окончен.

Подныриваю под его руку, упирающуюся в перегородку, и отхожу к окну, привычно упираясь о подоконник. Он подходит к столу, заводит руку под столешницу и вытаскивает оттуда… прослушивающее устройство, доходит до меня.

Вспыхиваю, это просто апогей происходящего. Не скрывая, на моих глазах.

— Ты что, слушаешь меня? — возмущенно смотрю прямо в глаза.

— Слушали Разумовского, когда ты жила у меня. Тебя нет.

— Ты так открыто мне это говоришь, как будто шариковую ручку здесь оставил.

— По-твоему, лучше врать и делать манипуляции за твоей спиной? Была такая ситуация, мы не доверяли ему. Как есть, так есть, назад не вернешь.

— Градов, ты…

— Чудовище, я помню, ты говорила.

Умолкаю. Смотрим друг на друга в полной тишине. Как так случилось, что за такое короткое время этот, такой противоречивый мужчина, стал мне родным? Я это сейчас чувствую крайне остро. Несмотря на весь хаос, который он принес в мою жизнь, мне хочется подойти и обнять, заглушить его разбушевавшуюся бурю эмоций, ощутить его силу и сумасшедшую энергетику. Но что-то не пускает, душит за горло мертвой хваткой, напоминая, что мы по разные стороны баррикад.

— Кто он такой? Чем занимается? — не унимается Макс.

— Гущин, сын друзей дяди. Дипломат, несколько дней назад вернулся из Парижа,