Ленин. - Политический портрет. - В 2-х книгах. -Кн. 2. - Дмитрий Волкогонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
концлагерь 3—4 тыс. 6—815
высылка
8—10 тыс. 20
30—35
3— 5
4— 6 4—5
4— 5
5— 6
10—15 10—12
6—7
10—15 10—15
Белоруссия
Урал
Казахстан
„В отношении остальных областей и республик аналогичную наметку поручить произвести ОГПУ по согласованию с соответствующими крайкомами и ЦК ВКП(б). Районами высылки должны быть необжитые и малообжитые местности… Высылаемые кулаки подлежат расселению в этих районах небольшими поселками, которые управляются комендантами. Конфискуемые у кулаков средства производства поступают в неделимый фонд колхозов… Предоставить ОГПУ на время проведения этой кампании полномочия по внесудебному рассмотрению дел…"
Страшный Молох по раскрестьяниванию российского мужика благодаря стараниям большевиков работал кроваво, долго, методично. По моим подсчетам (вероятно, неполным), под раскулачивание попали 8,5—9 миллионов российских мужиков, их жен, детей, стариков. Около четверти погибли в первые месяцы после раскулачивания, еще четверть — в течение года.
Широко известна версия раскулачивания, рассказанная Сталиным Черчиллю в августе 1942 года: „Это было что-то страшное, это длилось четыре года. Чтобы избавиться от периодических голодовок, России было необходимо пахать землю тракторами. Мы были вынуждены пойти на это. Многие крестьяне согласились пойти с нами. Некоторым из тех, кто упорствовал, мы дали землю на Севере для индивидуальной обработки. Но основная их часть (имеются в виду кулаки. — Д.В.) была весьма непопулярна и была уничтожена самими батраками…"
Кто же были эти „батраки"? Похоже, что не только те, кому Политбюро пообещало 25 процентов отобранного у кулаков добра. Главными „батраками" был сам Сталин и его камарилья в Политбюро. Но (вот парадокс истории) они были тогда весьма популярны! Диктатура в обстановке пропагандистской демагогии довольно часто в истории заставляет видеть черное белым (простите, красным). Многим в стране казалось: этот фантастический эксперимент сразу решит все проблемы. Так думали и большевики. То было страшным заблуждением.
Такова была чудовищная цена реализации Сталиным плана „введения социализма в деревне". Это было время превращения крестьянства в подневольное полурабское „социалистичесхое" сословие. А наиболее профессиональная, работящая его часть была безжалостно ликвидирована.
Большевики смахнули миллионы людей в небытие, на задворки жизни, как хлебные крошки со стола. Российское крестьянство в основном безропотно приняло на себя тяготы мученичества — слишком много жизней, крови, энергии отняли гражданская война, непрерывные реквизиции, изъятия, конфискации, обложения, угрозы, расправы… Но вспышки отчаяния были. То тут, то там. Об одной из них сообщили в Москву из Дагестана. Сталин собрал Политбюро, где решили, что в Дидоевеком районе „целесообразно осуществить постепенно ликвидацию волнений путем изоляции района от внешнего мира и разложения его изнутри. Поручить Ягоде дать указания по линии ОГПУ… требовать выдачи главарей…" и т.д. В общем, кончилось и здесь тем же, чем в Тамбовской губернии и в других местах: репрессии, высылки, лагеря.
Окончательно крестьянство было покорено голодом, который обрушился на завершающем этапе коллективизации. Государство, как автор писал выше, имело возможность теперь из колхозов изымать хлеб без особых трудностей. Вплоть до семенного зерна. В 1932 году урожай был меньше, чем в предыдущие годы, но власть изымала у колхозов практически все зерно.
Кто противился — применяли новые методы. Вот, например, ЦК Компартии Украины заносил на „черную доску" села, „злостно саботирующие хлебозаготовки". 6 декабря 1932 года на такую ,лоску" были занесены:
„1. село Вербка, Павлоградского района, Днепропетровской области;
2. село Гавриловна, Межевского района, Днепропетровской области;
3. село Лютеньки, Годячьского района, Харьковской области;
4. село Каменные Потоки, Кременчугского района, Харьковской области;
5. село Святотроицкое, Троицкого района, Одесской области;
6. село Пески, Баштановского района, Одесской области".
Вслед за занесением на „черную доску" сыпались кары: запрещение колхозной торговли, прекращение подвоза товаров, досрочное востребование кредитов, ну и конечно, в села поехали отряды ОГПУ для „очистки колхозов от чуждых и враждебных элементов".
В 1933 году Украину, Центрально-Черноземный район, Кубань, Северный Кавказ, Поволжье, Казахстан охватил жестокий голод. Продолжалось „изъятие" кулаков для заселения Беломоро-Балтийского канала. Тысячи людей бросились в города, но на дорогах, вокзалах уже стояли заслоны чекистов. Еще в декабре 1932 года последовало новое решение властей — крестьян лишили паспортов. Они окончательно превратились в советских крепостных.
Крестьяне с детьми ели траву, пытались собирать оставшиеся после жатвы колоски хлеба на жнивье. Но государство бдительно следило за всем; тут же вышло постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года, известное в народе как „закон о колосках". В постановлении говорилось: „Применять в качестве меры судебной репрессии за хищение (воровство) колхозного и кооперативного имущества высшую меру социальной защиты — расстрел с конфискацией всего имущества и с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией имущества". За „колоски" обычно не часто давали расстрел, а вот на 10 лет в лагеря угодило несколько тысяч…
Десятки тысяч крестьян пополнили и так разбухшие сталинские лагеря. Голод унес еще 3,5 миллиона человек. То был заключительный аккорд коллективизации. Село замолчало, притихло.
А что же Сталин, главный организатор реализации ленинского „кооперативного плана"? Он остался верен себе. Уже вовсю работала пропагандистская машина, созданная партией. В разгар голода в феврале 1933 года созывается Всесоюзный съезд колхозников-ударников. Привезли полторы тысячи проверенных ОГПУ колхозников. На съезде с речами предстали главные „батраки", уничтожавшие крестьян: В.М.Молотов, А.М.Каганович, М.И.Калинин, К.Е. Ворошилов, а также „красный конник" С.М.Буденный. Но, конечно, главным событием съезда было выступление Сталина 19 февраля 1933 года. (В этот день умерло от голода, по среднестатистическим данным, около трех тысяч крестьян…) Сказал ли он что-нибудь о голоде? Нет, не сказал. Впрочем, намеком сказал.
Выступающие говорили, заметил Сталин, что „у рабочих есть достижения, а у колхозников гораздо меньше достижений… А вы знаете, чего стоили эти достижения рабочим Ленинграда и Москвы, какие лишения пережили они до того, чтобы добиться, наконец, этих достижений?". Дальше Сталин рассказал, что были времена, когда рабочим выдавали „по восьмушке фунта черного хлеба и то наполовину со жмыхами. И это продолжалось не месяц и не полгода, а целых два года…".
Прищуренные желтые глаза вождя обшарили большой зал, затихший, сжавшийся. Сталин дал понять, что лишения — дело обычное и даже обязательное, неизбежное. Вон рабочие же терпели…
Голод — эпизод. Главное, что они, ударники-колхозники, должны помнить о своем долге. Об этом генсек сказал предельно ясно: „От вас требуется только одно — трудиться честно, делить колхозные доходы по труду, беречь колхозное добро, беречь тракторы и машины, установить хороший уход за конем, выполнять задания вашего рабоче– крестьянского государства, укреплять колхозы и вышибать вон из колхозов пробравшихся туда кулаков и подкулачников". Сословие рабов XX века и не могло ждать другой установки.
В эти самые февральские дни 1933 года, когда проходил сталинский съезд колхозников-ударников, на той же Украине обкомы пытались что-то сделать, чтобы поднять на ноги тысячи опухших от голода людей. Киевский обком КП(б)У, например, постановил: „Всех опухших или находящихся от истощения в лежачем положении, как детей, так и взрослых", следует поднять на ноги до 5 марта путем перевода людей в специальные помещения и организации восстановительного питания. Но при этом требовалось „не раэбазаривать колхозные фонды", что будет „караться строжайшим порядком". Обком на основании указаний из Москвы видел причины голода в „злоупотреблениях в колхозах, лодырничестве, упадке трудовой дисциплины и т.д.".
Это ведь надо было так повести дело, чтобы на благодатной Украине учинить голод!
Ленин говорил, что „простой рост кооперации для нас тождественен… с ростом социализма". Сталин назвал колхозы самой приемлемой формой кооперации. Ведь именно они, колхозы, оказались способными разрушить крестьянскую общину и превратить жителей села в государственных крепостных. С тех пор на протяжении десятилетий коммунистическая система с поразительным упорством пыталась добиться, чтобы колхозная барщина стала эквивалентной свободному труду. Сколько состоялось „исторических пленумов" ЦК партии, какое количество средств и сельхозтехники отправлено в деревню, какие только манипуляции ни проводились с руководителями колхозов, осчастливленных шефством горожан, а результата желанного так и не получилось.